- С вашим послужным списком можете быть уверены - вы уже почти получили
посвящение в сообщность. Как бы я хотел быть на вашем месте.
вставший поперек горла. - Благодарю вас, сэр!
Обшивка его сверкала алюминием. Покачиваясь на массивных кардановых
подвесах из серой стали, он стоял в мрачной пещере, сквозь которую
постоянно дул ветер, а с бетонного сводчатого потолка капала влага.
Толстые черные кабели и шланги, змеясь, уходили к контрольной панели у
входа в пещеру.
тех-лейтенант с розовым лицом младенца, голубыми глазами и яркой
пластинкой-контактором посреди лба. - Совершеннейшая обучающая машина!
облаченный лишь в свободный серый комбинезон, он остановился на миг у
выхода из туннеля, без всякого удовольствия глядя на громадную
металлическую грушу.
улыбку. - Скидывайте комбинезон и вперед. - Круглые голубые глаза
вопросительно моргнули. - Вы готовы, сэр?
тонким. Он вдруг задрожал на пронизывающем ветру. Он совсем не хотел
изучать механо. Он не желал награды в виде электродов в мозгу. Но он
сглотнул и сказал, что готов.
Зашипели воздушные клапаны. Огромная металлическая груша запрыгала в
подвесках и раскрылась, как разрезанная.
Поднимайтесь по лесенке. Там разденетесь. И ложитесь прямо на
сенсорно-эффекторную оболочку. - Он тихо засмеялся. - Многие чувствуют
себя поначалу не в своей тарелке, но потом вы привыкнете, сэр.
Металлические поручни были холодными и липкими. Ветер холодил обритую
голову, и во рту вдруг появился неприятный горький привкус кофе.
покрывавшую изнутри поверхность груши. Мембрана сморщилась под его весом,
теплая, влажная, почти живая, потом упруго подтолкнула Ганна к
центральному углублению.
услышал шипение воздуха, и верхняя часть груши закрылась. Мягкая теплая
мембрана ласково уложила Ганна в приготовленное углубление. Вокруг
сомкнулась абсолютная тьма.
розовый свет.
самом деле, как он понимал, это был лишь проецируемый в его мозг фантом,
но она казалась достаточно реальной. Он знал, что это должен быть фантом,
потому что ее не могло быть здесь, в подземном центре. И все же она стояла
перед ним, совсем как живая. В балахоне с капюшоном и черной коробочкой
связь-куба, она шла вдоль поросшего пальмами кораллового берега, очень
похожего на тот, в курортном городе Плайя Бланка.
ощущение: холодную твердость мокрого песка, жар солнечных лучей,
прохладное дуновение океанского бриза. Он слышал глухие удары волн о плиты
волнолома, чувствовал острый запах гниющих водорослей и даже слабый аромат
духов Джули... она была уже рядом и разговаривала с ним самым живым теплым
голосом Джули Мартин, который он не мог забыть.
урок с помощью механоинструктора, модель 8. Этот прибор является
практически последним словом в области достижения стопроцентной
эффективности обучения. Если ты будешь стараться, то я уверена, что
процесс покажется тебе очень приятным и полезным.
технический словарь языка механо. Он построен на том же принципе экономии,
хорошо тебе известном: один слог для одного предложения. Совершенно
очевидно, что для этого требуется большое количество слогов. Общий объем
словаря механо, как мы считаем, составляет более миллиарда монослогов -
более миллиарда предложений звуков.
синтетические ощущения, созданные механоинструктором, заставляли его
позабыть, что он может на самом деле находиться совсем в другом месте.
Холодная волна с шипением прокатилась по его босым ногам, потом вода
ринулась обратно в море.
слов!
людей, ее голос, казалось, пел песню. - Ты даже не представляешь, что
может сделать с тобой механоинструктор. - Морской бриз вдруг приподнял ее
капюшон, и Ганн заметил блеск пластинки на ее лбу. Несмотря на теплоту
тропического воздуха, он почувствовал, как по спине бегут ледяные мурашки.
- На самом деле тебе не нужно учить все слова, - пояснила она. - Ты должен
научиться составлять монослоги языка механо из нескольких тысяч готовых
фонем. Ты должен научиться слышать и понимать самые малые вариации в
ударении и высоте звука и некоторые другие простые явления артикуляции.
повернется. Он не хотел ничего учить, хотя едва ли решился бы прямо
сказать ей это. Он искал спасения от электронных зондов, которые проникнут
в его мозг, когда он выучит механо. - Я не смогу научиться произносить
миллиард различных слов.
- Начнем.
самом деле не существовал, что соленый ветер и сама Джули тоже не были
реальными.
стараться, мы немного позже сможем поплавать. - В ее глазах светилось
дразнящее обещание, а проворные белые ладони сделали соответствующий жест,
словно сбрасывали капюшон и балахон. - Ты должен стараться.
медленно и с печалью. - Я не хочу напоминать тебе о третьем принципе
механообучения... но величайшей наградой является избавление от страданий.
изменение в наклонении, лице, виде. Она пропела сложную ноту. Честно
стараясь повторить ее, Ганн вскоре все же получил новое напоминание о
третьем принципе.
и далеко не мелкие. Даже когда он реагировал мгновенно и выпевал фонему,
казавшуюся ему точно такой же, как эталонная, он часто ошибался и тут же
за это наказывался.
берега. На самом деле он был заключен внутри громадной металлической груши
механоинструктора, эффекторы которого проникли к каждому дюйму обнаженного
тела Ганна. Они могли сделать его онемевшим от холода или горящим, как в
огне, могли сдавить, как клещами.
солнечного берега в своего рода механистический ад, где он всем своим
существом жаждал получить высочайшую награду - конец страданий.
Солнце. Воздух со свистом покидал продырявленный метеоритом корпус, легкие
Ганна разрывались в агонии. Жестокий свет бил через рваную дыру, слепя,
сжигая глаза. Отсек превратился в раскаленное жерло печи, в которой
варилось покалеченное тело Ганна - и одновременно он продолжал слышать
голос Джули Мартин. Голос достигал ушей Ганна через динамик лазерного
передатчика. Сладким голосом выпевала она комбинации фонем, которые он
должен был заучить. Со всхлипом втягивая воздух, он изо всех сил старался
отвечать правильно. Законы автоматизированного обучения он теперь изучил
на самом себе.
какую-то долю еще более невыносимым. Когда ответ был правильным - в
пределах ошибки, установленной Машиной - жар немного уменьшался, в
сожженные легкие вливался глоток свежего воздуха.
кошмаре делался интервал. Он снова оказывался в обществе Джули Мартин на
снежно-белом песке пляжа. Она обещала ему купание в прохладных волнах моря
или вела к столику с высокими запотевшими стаканами с напитками, которые
ждали их под сенью пальм. И тут же начинался новый труднейший урок.
напитками, он делал новую ошибку. Как и требовали законы автоматического
обучения, всякая неправильная реакция тут же подавлялась, хотя наказания
варьировались, словно Машина экспериментировала, чтобы выяснить, какой вид