Чтение 23–й страницы книги ~Стража! Стража!~

- Потреблять. - сказал старший из стражников.

- Это все часть общественного... общественного соглашения. - деревянным голосом сказал его помощник. - Малая цена, которую мы платим, я уверен, что вы с этим согласитесь, за безопасность и защиту города.

- От кого? - спросил Валет. - У нас еще не было врага, которого мы не могли бы подкупить или дать взятку..

- До сих пор. - мрачно сказал Двоеточие.

- Вы быстро ухватываете. - сказал стражник. - Вы должны идти оглашать указ. Под страхом смерти.

Морковка заглянул в указ через плечо Двоеточия.

- Что такое девственница? - спросил он.

- Незамужняя девушка. - быстро сказал Двоеточие.

- Что, как моя подружка Тростинка? - с ужасом спросил Морковка.

- Не совсем так. - сказал Двоеточие.

- Но ведь она не замужем, вы же знаете. Никто из девушек миссис Пальмы не замужем.

- Ладно, да. - сказал Двоеточие.

- Хорошо. - сказал Морковка, с оттенком торжества. - Я надеюсь, что у нас не будет подобных явлений.

- Люди не потерпят этого. - сказал Двоеточие. - Помяните мои слова.

Стражники сделали шаг назад, став вне досягаемости нарастающего гнева Морковки.

- Они могут поступать как им угодно. - сказал старший из стражников. - Но если вы не будет оглашать указ, то вам придется давать объяснения Его Величеству.

Они поспешно покинули помещение.

Валет пулей метнулся на улицу. - Дракон на вашем жилете! - кричал он вдогонку. - Если бы ваша старая мамочка узнала о том, что вы бродите с драконом на жилете, то перевернулась в котле!

Двоеточие вернулся к столу и взял свиток.

- Плохие дела. - пробормотал он.

- Он всегда убивал людей. - сказал Морковка. - Вопреки шестнадцати отдельным Актам Совета.

-Ну да, конечно. Но ведь все было просто вроде переполоха тут и там. - сказал Двоеточие. - Но все было не так уж и плохо, как я полагаю, но люди участвующие в этом, только передавали женскую комбинацию и стояли вокруг, наблюдая, чтобы все было пристойно и легально, что хуже всего.

- Я полагаю, что все зависит от вашей точки зрения. задумчиво сказал Валет.

- Что ты имеешь в виду?

- Ну, с точки зрения человека, которого сожгли заживо, это возможно значит не много. - философски сказал Валет.

- Как я уже говорил, люди с этим не согласятся. - сказал Двоеточие, игнорируя утверждение. - Вот увидите. Люди пойдут маршем на дворец и что тогда останется делать дракону, а?

- Сжечь их всех. - коротко сказал Валет.

Двоеточие выглядел озадаченным. - Но он ведь не может так поступить, верно? - сказал он.

- Не поймете как предупредить это, верно? - сказал Валет. Он выглянул за дверь. - Он был хорошим парнем, этот мальчишка. Привык быть на побегушках у моего дедушки. Кто бы мог подумать, что он будет шляться с драконом на груди...

- Что мы будем делать, сержант? - спросил Морковка.

- Я не хочу быть заживо сожженным. - сказал сержант Двоеточие. - Моя жена и так будет меня распекать. Так что полагаю, нам стоит отправиться оглашать указ. Но не беспокойся, парень. - сказал он, похлопав Морковку по мускулистой руке и повторяя, как-будто не поверив самому себе в первый раз. - До этого не дойдет. Люди с этим не согласятся.

Леди Рэмкин простерла руки над телом Эррола.

- Черт меня подери, если я знаю, что там внутри происходит. - сказала она. Маленький дракончик пытался лизнуть ее в лицо. - Что он кушал?

- Последнее, что он съел, был чайник. - сказал Бодряк.

- Чайник чего?

- Нет. Чайник. Черный чайник с ручкой и носиком. Он его долго обнюхивал, а затем слопал.

Эррол устало улыбнулся и рыгнул. Они оба присели.

- Да, а затем мы обнаружили, что он ест сажу из дымохода. - продолжал Бодряк, в то время как их головы поднимались над оградой.

Они наклонились над укрепленным бункером, служившим лазаретом для леди Рэмкин. Он должен был быть укреплен. Ведь обычно, первое, что делал заболевший дракон, терял контроль над своей пищеварительной системой.

- Он совсем не выглядит больным. - сказала она. - Просто разжиревшим.

- Он постоянно скулит. И вы замечаете, что у него под шкурой гуляют какие-то маленькие штучки? Вы понимаете, о чем я говорю? Помните, вы говорили, что они могут перенастраивать свою пищеварительную систему?

- Да, конечно. Все желудки, поджелудочные железы и протоки могут быть подключены самым различным образом. Чтобы иметь преимущество...

- Чтобы ни случилось, они имеют возможность извергнуть пламя. - сказал Бодряк. - Да. Мне кажется, что он пытается извергать как можно более горячее пламя. Он хочет вызвать на бой большого дракона. Но каждый раз тот взмывает в воздух, а ему только и остается, что сидеть и хныкать.

- И не взрывается?

- Как могли мы заметить, нет. Уверен, что если бы он это сделал, то мы бы заметили.

- Он просто ест все без разбора?

- Трудно сказать. Он обнюхивает все подряд и съедает большинство предметов. Например два галлона лампового масла. Как бы то ни было, я не могу его там оставить. Мы не можем обеспечить достойный уход за ним. А совсем не потому, что нам больше не нужно знать, где теперь находится дракон. - горько добавил он.

- Мне думается, что вы поступили немного глупо со всем этим. - сказала она, направляясь обратно к дому.

- Глупо? Меня вышвырнули с работы на глазах у людей!

- Да, но я уверена, что все это недоразумение.

- Я совсем не повинен в этом недоразумении!

- Согласна, вы были раздражены, ибо оказались импотентом.

У Бодряка округлились глаза. - Что? - сказал он.

- Против дракона. - леди Рэмкин продолжала, немного расслабившись. - Вы ничего не могли поделать с драконом.

- Убежден, что этот проклятый город и дракон вполне достойны друг друга. - сказал Бодряк.

- Люди перепуганы. Вы не можете не замечать, что большинство людей перепугано насмерть. - Она осторожно коснулась его руки. Это походило на то, как промышленный робот осторожно манипулирует, чтобы аккуратно перенести яйца.

- Среди них нет никого храбрее вас. - застенчиво добавила она.

- Меня?

- На прошлой неделе. Когда вы остановили их, не допустив убийства драконов.

- Ах, это. Это не храбрость. Это же были обычные люди. С людьми легче. Скажу вам одно, я ни за что не хочу больше увидеть перед собой нос дракона. Я просыпаюсь, день-деньской размышляя об этом.

- Ах. - Она выглядела разочарованной. - Ну, если вы так уверены... знаете, у меня много друзей. Если вам нужна любая помощь, вам нужно только сказать. Помнится, что Герцог Сто Хелит подыскивал капитана стражи. Я напишу для вас письмо. Вам они понравятся, чудесная юная супружеская пара.

- Не уверен, что смогу этим заняться. - сказал Бодряк, более грубо, чем он предполагал. - Я рассматриваю пару поступивших мне предложений.

- Разумеется. Уверена, что вам лучше знать.

Бодряк кивнул.

Леди Рэмкин так и сяк крутила в руках носовой платок.

- Ну, тогда. - сказала она.

- Да-да.

- Я полагаю, что вы желаете удалиться.

- Да, полагаю, что мне лучше отправиться к себе.

Настала пауза, которую они прервали одновременно.

- Это было очень...

- Хочу только сказать...

- Простите.

- Нет, вы говорили.

- Нет, простите, что вы сказали?

- Ах. - заколебался Бодряк. - Я должен идти.

- Ах. Да. - Леди Рэмкин наградила его вымученной улыбкой. - А вы не могли бы обождать с этими предложениями, а? - сказала она.

Она протянула ему руку, которую с осторожностью пожал Бодряк.

- Увы, я должен идти. - сказал он.

- Обязательно заходите. - сказала леди Рэмкин, более прохладно. - если очутитесь в наших краях. Непременно. Эррол будет рад повидать вас.

- Непременно. До свиданья.

- До свиданья, капитан Бодряк.

Он вышел в дверь и поспешно зашагал по заросшей, темной дорожке. Он чувствовал ее взгляд, упиравшийся ему в спину, или, как он пытался себя уверить, мог это представить. Она стояла в дверях, падавший свет четко рисовал ее профиль. Просто глядя на меня. Я не должен оглядываться, подумал он. Это же будет совершенно глупо так поступить. Она прекрасный человек, у нее так много здравого смысла и необычайного обаяния личности, но на самом деле...

Я не должен оборачиваться, даже если она будет там стоять, пока я не пройду весь этот путь, выйдя на улицу. Иногда нужно быть жестоким, чтобы быть добрым.

И когда он услышал, что дверь захлопнулась, когда он был еще на полдороге, он внезапно ощутил прилив злости, как если бы его только что ограбили.

Он стоял, не двигаясь, и всплескивал руками, а потом опять приходил в себя. Он больше не был капитаном Бодряком, он был гражданином Бодряком, что означало, что теперь он может делать вещи, о которых он раньше не помышлял. Возможно даже, что он сможет пойти и выбить окна.

Нет, это не принесет никакой пользы, Ему хотелось большего. Убраться прочь от этого проклятого дракона, получить обратно свою работу, поднять руку на того, кто стоит за всем этим, забыться хоть на миг и врезать кое-кому, пока он не выбился из сил...

Он уставился в непроглядную тьму. Далеко внизу горд был окутан плотным облаком дыма и пара. Впрочем об этом он не думал.

Он думал о бегущем человеке. И где-то далеко за пределами затуманенной алкоголем памяти, всплыло воспоминание о мальчике, бегущем чтобы не отстать.

И шепотом он сказал. - Неужели никто из них не убежал?

Сержант Двоеточие закончил оглашать указ и посмотрел на сгрудившуюся вокруг враждебную толпу.

- Не обвиняйте в этом меня. - сказал он. - Я только читал написанное. Я этого не писал.

- Это же человеческое жертвоприношение, вот как. - сказал кто-то.

- В человеческом жертвоприношении нет ничего плохого. - сказал священник.

- Ах, в соответствии со сказанным. - быстро сказал первый собеседник. - Из соответствующих религиозных соображений. И использовать осужденных преступников и тому подобное.* Но это сильно отличается от того, чтобы швырять человека дракону только потому, что тот голоден.

- Вот это дух! - сказал сержант Двоеточие.

- Налоги - это одно дело, но сжирать людей - совершенно другое.

- Хорошо сказано!

- Если мы все скажем, что не согласны, то что может с этим поделать дракон?

Валет открыл рот. Двоеточие тут же прикрыл ему рот ладонью и торжествующим жестом поднял вторую руку вверх.

- Это именно то, что я всегда говорил. - сказал он. Людей, сплотившихся воедино, невозможно сжечь.

Раздался хор одобрения.

- Подождите минутку. - медленно сказал маленький человечек. - Насколько нам известно, дракон обладает только одним достоинством. Он летает вокруг города, сжигая людей. Я совсем не уверен, что предлагаемое вами, сможет его остановить от этого.

* Большинство религий в Анк-Морпорке по-прежнему практикует жертвоприношения, за исключением того, что им совершенно нет необходимости этого делать, ибо они превосходно обходятся без этого. Городской закон гласит, что для должны использоваться только осужденные преступники, но с этим всегда было все в порядке, ибо в большинстве религий отказаться от добровольца на жертвоприношение является преступлением, караемым смертью.

- Да, но если вы все будем протестовать... - дрогнувшим голосом сказал первый собеседник.

- Дракон может сжечь любого. - сказал Двоеточие. Он ре шил еще раз разыграть своего новую козырную карту и гордо добавил. - Людей, сплотившихся воедино, невозможно сжечь. Хор голосов выразил одобрение менее громко. Люди берегли силы для одолевавших забот.

- Я не совсем уверен, что понимаю, почему ему этого не удастся. Почему бы ему не сжечь всех людей и перелететь в другой город?

- Потому что...

- Груда. - сказал Двоеточие. - Ему нужны люди, чтобы приносили сокровища.

- Да-а.

- Но тогда, сколько ему нужно?

- Что?

- Сколько людей ему нужно. Я имею в виду, из всего города. Вполне возможно, что ему совсем не нужно сжигать весь город, а только самую малость. Откуда нам знать, какую именно часть?

- Послушайте, это становится глупым. - сказал первый собеседник. - Если мы все будем ходить вокруг да около проблемы, то мы никогда ничего не сделаем.

- Я просто хотел сказать, что нужно сперва все хорошо обдумать. Например, что случится, даже если побьем дракона?

- Продолжайте! - сказал сержант Двоеточие.

- Нет, серьезно. Какова же альтернатива?

- Для начала, человеческое существование!

- Как вам угодно. - сказал маленький человечек. - Но я убежден, что один человек в месяц гораздо лучше по сравнению с тем, что нам перепадало от наших руководителей. Припомните Нерша Лунатика? Или Хихикающего Лорда Смайнса и его Смеющуюся Дубинку?

Раздался гул голосов, подтверждающих правоту собеседни ка.

- Но они были свергнуты! - сказал сержант Двоеточие.

- Отнюдь нет. Они были умерщвлены.

- Одно и то же. - сказал Двоеточие. - Полагаю, никто не собирается умерщвлять дракона. Для этого потребуется, как я думаю, не только темная ночь и острый нож, чтобы увидеть конец дракона.

Мне приходилось видеть, о чем думает капитан, подумал он. Ничего удивительного, что он всегда должен был выпить после того, как задумывался над подобными вещами. Мы всегда колотим сами себя, даже приступив к делу. Дайте любому жителю Анк-Морпорка большую палку и он забьет сам себя до смерти.

- Посмотрите сюда, вы, маленький гаденыш, с набитым ртом. - сказал первый собеседник, поднимая маленького человечка за воротник и выкручивая ему руку. - Случилось так, что у меня три дочери, и я не желаю, никоим образом, чтобы их кто-нибудь сожрал, благодарю покорно.

- Да, и людей, сплотившихся... воедино... невозможно... сжечь.

Голос Двоеточия дрогнул. Он заметил, что большинство присутствующих уставились в небо.

Мерзавец, подумал он, видя как все рассуждения пошли насмарку. У него такая мягкая поступь, ноги как в фланели.

Дракон устроился поудобнее на коньке крыши ближайшего дома, взмахнул пару раз крыльями, зевнул и вытянул шею, вглядываясь в происходящее на улице.

Счастливый обладатель дочерей стоял, с поднятыми руками, в центре быстро расширяющегося круга пустеющей мостовой. Маленький человечек вырвался из его замершей руки и метнулся в ближайшую подворотню.

Внезапно почудилось, что во всем мире нет более одинокого человека, напрочь лишенного друзей.

- Я вижу. - тихо сказал он. Он бросил сердитый взгляд на любознательную рептилию. Дракон казался совсем не воинственным. Он просто смотрел на человечка с усиливающимся интересом.

- Мне все равно! - закричал тот, его голос отражался от стен, раскатываясь эхом в наступившей тишине. - Мы бросаем вам вызов! Если вы убьете меня, то можете точно так же убить всех нас!

Раздалось шарканье ног людей, которые не были убеждены в полной непогрешимости сказанного.

- Мы должны оказывать вам сопротивление, понимаете! кричал человечек. - Все, без исключения. Как там гласит этот лозунг о единстве, а, сержант?

- Э-э. - сказал Двоеточие, чувствуя как спина покрывается корочкой льда.

- Я тебя предупреждаю, дракон, человеческий дух...

Они так никогда не узнали, что это было, или по крайней мере, что он подумал о том, что это было, впрочем возможно поздней ночью в бессонные часы кое-кто из них мог припомнить дальнейшие события и испытать внезапное, ошеломляющее прозрение, до мельчайшей детали, что иногда кое-что забывается о человеческом духе, а именно то, что в надлежащих условиях, он бывает благородным, мужественным, чудесным, но всегда, даже когда вы беретесь за него вплотную, только человеческим.

Дракон выпустил струю пламени, охватившую человека по грудь. Краткий миг он был виден слепяще-белым силуэтом, пока черные, обуглившиеся останки не рассыпались маленькой кучкой на оплавившиеся булыжники мостовой.

Пламя исчезло.

Толпа стояла, замерев как статуи, не зная, то ли стоит оставаться на месте, то ли бежать, тем самым обратив на себя внимание.

Дракон бросил взгляд на толпу, пытаясь увидеть, что они собираются делать дальше.

Двоеточие почувствовал, что являясь единственным представителем власти среди гражданского населения, он обязан принять на себя командование в сложившейся ситуации. Он откашлялся.

- Что ж. - сказал он, пытаясь удержать предательскую дрожь в голосе. - Леди и джентльмены, прошу вас двигаться в этом направлении. Двигайтесь. Не стойте. Пожалуйста, проходите.

Он размахивал руками, утверждая свою зыбкую власть, в то время как люди нервно разбегались прочь. Краем глаза он видел красные языки пламени на крыше и свивающиеся спиралью вспышки в небе.

- У вас что нет домов, куда бы вы могли отправиться? проквакал он.

Библиотекарь на корточках выполз в Библиотеку, вернувшись в день сегодняшний. Каждый волосок на его теле ощетинился от ярости.

Он открыл толчком дверь и выпрыгнул наружу, в пораженный страхом город.

Кое-кому почудилось, что наихудшим ночным кошмаром для них было появление взбешенного Библиотекаря.