чуточку более материальными, чем тепло ее дыхания, пробегавшего по
содранной коже. Он поборол соблазн разнежиться от давно позабытого
ощущения, что о нем заботятся. Нью-Виттенбург был далеко на севере, а эта
женщина стала новой помехой на его пути.
действительно...
знаю, к примеру, что вы сделали с господином Черкасским, когда вас
арестовывали!
попытался начисто стереть мою жизнь, как вы только что стерли пятна с
этого стола?
Эмм-Лютера. В его действиях не могло быть ничего личного, субъективного...
примеру. Что бы со мной ни случилось тогда - я об этом забыл.
попробовал согнуть пальцы:
ощутил нереальность происходящего. Хелен Жюст ускользала от него; он был
не в состоянии представить себе ее как женщину с конкретной
индивидуальностью, вообразить ее место в обществе этой планеты. Физически
он мог видеть ее разве что мимолетно, когда она косилась на собственное
отражение в кухонном зеркале. Также он заметил, что она все время косится
в сторону полки, на которой лежат несколько странных маленьких мешочков,
сшитых из мягкой кожи. Их назначение оставалось для него загадкой; потом
он вспомнил о птице Жюста и о том, что она была выдрессирована для
соколиной охоты.
охотиться вместе со своими птицами? Бегать с собаками?
красного зарева рассвета, и только потом ответила:
происходящего. Я знал, что скоро придет Черкасский. Некогда было
дожидаться телекамер, и я решил смотреть глазами других людей. Вот и все
дела. Мне и в голову не приходило, что я дал жизнь новому виду извращения,
какого еще не видела империя.
женщина из Свитвелла - та самая, которую я якобы изнасиловал, она
пользовалась электроглазом, пока я спал. Она занималась любовью с кошками,
если вы понимаете, что я имею в виду.
вы настойчиво твердите, что он - безобидный отшельник. Конечно, может
быть, в его случае секс ни при чем. Я считал, что когда человеку, долгое
время пробывшему слепым, возвращается зрение, это далеко не всегда дает то
счастье, какое ожидается. Прозревший может быть подавлен, угнетен...
Скажем, чувством неполноценности от того, что внезапно вновь оказался на
равных с остальным человечеством и теперь, если пасуешь или проигрываешь,
уже ничего нельзя списать на увечье. Насколько, должно быть, приятнее
чувствовать себя, например, соколом, с острыми глазами, с еще более
острыми когтями... И с узеньким таким сознанием, просто не вмещающим
слабость, поражение, совесть и все остальное... а знающим только, как
охотиться и раздирать когтями...
пробиться к ней и чувствовал, что в каком-то смысле это удалось. - Вы
лечите только раны, нанесенные вашим братом? У меня в спиче дыра...
задохнулась, увидев гигантскую кровавую запеканку у него на спине. Теллон
тоже чуть не задохнулся, получив изображение. Раньше он никогда
по-настоящему не сознавал, какая жуть и мерзость могут описываться в
справочниках фразой: "опасное поверхностное ранение". Да, это оно и было
"опасное - поверхностное - ранение".
ампутации моих плеч?
эту рану не хватит, но Карл держит такие вещи здесь, в буфете. - Она
открыла буфет, нашла санитарные материалы и принялась обрабатывать его
плечо влажной тряпкой, осторожно удаляя с поверхности грязь.
- сочувственная слушательница, но тут ему в голову внезапно пришла одна
мысль.
медленно, - зачем вы ходили к машине за своей?
Почему бы вам не сдаться? Тогда вы получите надлежащую помощь.
тоже - и уйду своей дорогой.
впечатление, что после той истории вы и Павильон разошлись, как в море
корабли. И сейчас вы здесь в силу чего-то подобного, а? Угасал? Вас
выгнали?
каторжники не допрашивают служащих тюрьмы. Сейчас я приготовлю завтрак. Я
и сама хочу есть.
потом нашел медицинский жгут и связал Карлу Жюсту запястья и лодыжки. От
этого здоровяка пахло бренди. Теллон вернулся на кухню и сел на стул,
чувствуя, как спину покалывает тканесварочный состав. Пока Хелен Жюст
готовила что-то похожее на яичницу с ветчиной, он почти уверился, что это
как раз и есть яичница с ветчиной. За время завтрака Карл Жюст дважды
начинал стонать и слегка шевелиться. Каждый раз Теллон разрешал Хелен Жюст
сходить и посмотреть на брата.
сильный мальчик.
но наслаждался слабой тенью семейного уюта, созданной самим фактом, что
вот он завтракает в обществе молодой женщины, в утреннем покое теплой
кухни... Хотя на самом деле они были совершенно чужими друг другу.
услышал, что во входную дверь на том конце холла кто-то царапается. Вслед
за царапаньем раздался знакомый звонкий лай.
что тебя нет в живых.
когда знакомый коричневый комочек прыгнул ему на руки. Насколько он мог
заметить с того расстояния, на котором стояла Хелен, пес был невредим.
Возможно, Сеймур успел добежать до ворот и протиснуться между прутьев в
нескольких дюймах впереди огромной гончей. Если у последней неважно
работали тормоза, это могло служить объяснением красного пятна на ее
морде. Скорее всего Сеймур, когда Теллон пытался его нащупать, унесся
ракетой из поля действия электроглаза.
радиус действия электроглаза и снова связал Сеймура с кнопкой номер один.
Вооруженный тем, что практически стало его собственными глазами, он
обернулся к Хелен Жюст. Да, она была таким же совершенством, каким он ее и
запомнил. Одета по-прежнему в зеленую форму Павильона, которая
подчеркивала ее красоту. Волосы уложены этаким медно-красным шлемом,
который сейчас сверкал, как лазерный луч. Глаза, как им и полагалось,
сохраняли свой цвет виски, но смотрели они мимо него, на светло-голубой
автомобиль.
наружу и открыл дверцу. Маленький оранжевый огонек терпеливо мигал в
нижней части щитка - если быть точным, то на панели радиотелефона. Рычажок
"ПЕРЕДАЧА" находился в положении "вкл.", а микрофона на предназначенном
ему месте не было.
Жюст смотрела на него в упор, бледная и прямая.
микрофон?
была модель, снабженная собственным миниатюрным передатчиком, связывающим
микрофон с основной частью радиотелефона вместо провода. Значит, он уже
довольно долго был в эфире, и, несомненно, на полицейской волне! Теллон
вспомнил о пистолете, который сжимал в правой руке. Он задумчиво поднял
Пехов Алексей
Лондон Джек
Василенко Иван
Жюль Верн
Гуль Роман Борисович
Прозоров Александр