информационного монитора, покачал головой.
возьмем три-четыре керна, и если образцы окажутся любопытными, тогда
слетает кто-нибудь из нас. Но я бы не стал слишком надеяться на удачу.
осветительными ракетами и съемочной камерой, он отрабатывает по ускоренной
программе и возвращается. Мне не терпится преподнести кое-кому наглядные
доказательства.
как они распинались о некой прекрасной цивилизации, погибшей в самом
расцвете. Неужели кто-нибудь проглотит подобную ахинею?
наивности, - мрачно ответил Гарамонд. - Существует даже довольно
безобидная наивность, определенная нашей профессией. Проводя полжизни в
отрыве от арены главных событий, мы рискуем утратить критическое отношение
к общественным явлениям. А ведь существуют куда более опасные виды
простодушия и глупости.
теми же лозунгами и не осудят их за определенные поступки. Эта ложь
задумана как средство манипулирования толпой. Все мы знаем, что квадратный
корень из отрицательного числа - мнимая величина, однако вовсю пользуемся
мнимыми числами, когда это удобно для вычислений. Здесь то же самое.
"радует глаз" всегда казалось ему банальной метафорой, а теперь его взгляд
и впрямь отдыхал на нежном лице главного физика. Сначала неожиданное
открытие заставило капитана задуматься, потом встревожило.
досугу - записи ответов на вопросы Колберта Мейсона. После своих
злоключений репортер крепко встал на ноги, открыл контору в Бичхэд-Сити,
откуда засыпал агентства печати Обоих Миров потоком статей, интервью и
разных журналистских баек. Гарамонд, считавший личную известность лучшей
защитой от Элизабет Линдстром, охотно сотрудничал с Мейсоном. Мейсон
снабдил его записью своих вопросов, и капитан, когда выдавалась свободная
минута вставлял в нее свои ответы.
несколько раз предлагал делиться прибылью. Гарамонд отказался, оговорив
единственное условие: самое широкое распространение информации. Цель
вскоре была достигнута. Все большее число людей жаждало увидеть
первооткрывателя Линдстромленда и требовало его приезда на Землю.
вынуждающих его отложить возвращение, и подробное описание экспедиции на
внешнюю планету-невидимку. Он понимал, что, даже если материал пойдет без
купюр и средства массовой информации передадут его по орбитсвильской
стереотрансляционной сети, не скоро еще удастся погасить нелепые слухи,
будто клоуны обрекли на гибель целую цивилизацию.
предоставленной ему президентом, потом быстро лег в постель.
переливались, сталкивались и проникали друг в друга, слагаясь в
многоцветную музыку и навевая сон. В голове ворочалась неотвязная мысль: а
если он в самом деле несправедлив к Элизабет Линдстром? Жаль, что нельзя
обсудить свои сомнения с женой. С кем-нибудь другим, хотя бы с Дениз
Серра, таких проблем не возникло бы. "Дениз разделяет мои взгляды и
вообще, во многом ближе, - думал он, засыпая. - На нее так приятно
смотреть..."
капитанский мостик, Гарамонд решил связаться с Эйлин. Спустя минуту он уже
смотрел на изображение жены, однако мигание янтарной сферы в углу
подсказало, что компьютер прокручивает записанное послание.
мы с Крисом уже привыкли, что ты рядом, поэтому совсем раскисли. Время
ползет, как улитка. Правда, на днях произошла одна неожиданность, ни за
что не догадаешься, какая. - Стерео-Эйлин, улыбаясь, выждала паузу, давая
Гарамонду время на размышление. - Мне позвонила президент! Да-да, сама
Элизабет Линдстром. Она пригласила нас с сыном погостить в новом
Линдстром-Центре...
Эйлин. - Но главное, она сказала, что для нее этот визит важнее, чем для
нас. Хотя она не говорила прямо, мне показалось, что она тоскует без
ребенка, ей хочется снова услышать детский смех. В общем, Вэнс, сейчас за
нами пришлют машину, и, когда ты увидишь меня, мы уже будем утопать в
роскоши Октагона. Не волнуйся, к твоему возвращению я снова приготовлю
тебе любимое жаркое. Люблю тебя, целую, до встречи, милый.
трясясь от страха и ярости.
пятнышкам. - Почему ты всегда, всегда плюешь на мои слова?
камней понеслась к родному "Биссендорфу". Солнце сияло всего в трех
астрономических единицах, но ни лучика света не проникало сюда, в черное
пространство, сквозь которое мчался автоматический зонд.
скользящую возле кита, подошел к створу ворот стыковочной палубы и был
принят на борт.
Гарамонд, с нетерпением ждавший этого момента, тотчас скомандовал "полный
вперед". Корабль разгонялся по направлению к солнцу, и ускорение
восстановило в обитаемых отсеках среднего цилиндра силу тяжести близкую к
нормальной.
собой. Если Лиз строит козни против его семьи, убеждал он себя, то выберет
для воплощения коварных замыслов любое другое место, а не хрустальные
аркады своей новой резиденции. Кроме того, ей было известно, что через
несколько дней Гарамонд вернется с черной планеты в ореоле еще большей
славы.
непроницаемым мраком, тем менее обоснованной казалась капитану охватившая
его паника.
отрицательным ускорением, когда в обоих магнитных генераторах одновременно
прозвучали два взрыва. Корабль лишился системы торможения и вскоре должен
был на всем ходу врезаться в неуязвимую наружную оболочку Орбитсвиля.
помощник на чрезвычайном собрании командного состава. - Пробиты корпус и
герметичная переборка двести третьего отсека на палубе С. Перепад давления
привел в действие аварийную систему герметизации. Перекрыт весь участок
между сто девяностым и двести десятым отсеками. В момент взрыва там
находились пятеро техников, все погибли.
самое время поделиться с нами своими соображениями.
невесомость, хлопнул ладонью по столу. - Нужно ли напоминать, что всем нам
грозит гибель? Не будем тратить время на перебранку.
нечего.
дальше.
смиренно развел руками.
верным себе до конца. Ему не изменили ни обычная сварливость, ни
педантизм, не говоря о твердой убежденности в собственной правоте. Похоже,
О'Хейган собирается до последней минуты вести свои записи.
топлива для корабельных реакторов, однако "Биссендорфу" помогало
притяжение самого светила. К началу торможения корабль развил скорость
Куликов Роман
Андреев Николай
Мурич Виктор
Херберт Фрэнк
Зыков Виталий
Апраксина Татьяна