необъясненными снами казалась далеко позади, как что-то, оставленное в
Фалкинкипе.
страна, населенная почти исключительно гладкоголовой эмееподобной расой.
Когда наступила ночь, труппа все еще была на полпути от Долорна, где
Залзан Кавол добился какого-то театрального ангажемента. Делиамбер
сообщил, что неподалеку есть гостиница, и они поехали туда.
рук кончиком щупальца и пробормотал:
колдовской плоти вруона вызвало шевеление дракона в его душе, и он снова
стал беспокойным и серьезным, каким был до посещения чудесной рощи. Можно
было подумать, что Делиамбер стал врагом спокойствия Валентина, поднимал в
нем необъяснимый страх и неуверенность, против которых у Валентина не было
защиты.
замер, когда она взглянула на лицо Валентина. - Валентин, что с тобой? В
чем дело?
солнце. И так неожиданно...
меня. Когда он коснулся меня...
маленькие. В очень маленьком народе всегда темное лукавство. Но тебе
нечего бояться Делиамбера.
первого взгляда нравишься всем. В мире нет никого, кто повредил бы тебе.
постель. Он целовал ее сначала нежно, потом более страстно, и скоро их
тела сплелись. Он не был с ней близок больше недели и ждал с упоением и
желанием. Но инцидент в коридоре украл его желание, оставил его оцепенелым
и отстраненным, и это удивляло и расстраивало его. Карабелла, вероятно,
чувствовала его холодность, но не обращала внимания, потому что ее
энергичное тело искало его страсти. Он вынудил себя ответить и скоро был
почти так же пылок, как и она, но как бы стоял в стороне от собственных
ощущений, был только зрителем их любви.
и бросал холодный свет на их лица.
спать ему не хотелось. Через некоторое время он отодвинулся, лег в любимую
позу для сна - на спине, сложив руки на груди, но сон не приходил, только
легкая дремота. Он считал блавов, представлял себя жонглирующим со Слитом
и Карабеллой, пытался расслабить тело по одному мускулу, но ничто не
помогало. Он приподнялся на локте и посмотрел на Карабеллу.
закрытыми веками, груди поднимались и опускались в резком ритме; она
прижала пальцы к губам и бормотала что-то несвязное. Ее худощавое тело
казалось таким красивым, что Валентину захотелось прикоснуться губами к
маленьким твердым соскам, но мешать человеку, видящему сон, было
грубостью, непростительным нарушением приличий. Так что он ограничился
тем, что смотрел на нее и любил издали.
- знак послания. По телу ее пробегала дрожь. Она, еще спящая и видящая
сон, повернулась к Валентину. Она стонала и всхлипывала, и он обнял ее,
чтобы дать ей сон-помощь, сон-покой, защитить ее от тьмы духа, и, наконец,
ярость сна ушла и тело ее обмякло и расслабилось.
обычным мирным сном. Нет. Она проснулась, но не шевелилась, как будто
рассматривала свой сон, боролась с ним и пыталась вывести его в область
яви. Вдруг она села и прижала руки к губам. Глаза ее были дикие и
остекленевшие.
на край постели, одной рукой прикрывая грудь, а другой - лицо. Губы ее
дрожали. Валентин потянулся к ней, она в ужасе отпрянула и свалилась на
пол, где испуганно съежилась, пытаясь прикрыть свою наготу.
опустила голову и сделала пальцами обеих рук знак горящей звезды, жест
повиновения, который делают только перед Короналем.
длится, Валентин встал, увидел одежду Карабеллы, брошенную на его одежду.
Она скорчилась в стороне, ошеломленная и дрожащая. Он хотел успокоить ее,
но она отскочила и согнулась еще больше.
страшно.
ему знак горящей звезды и продолжала тихо, спокойно, без интонаций: - Я
видела во сне, что ты истинный Корональ Лорд Валентин, что у тебя похитили
власть и твою память, поместили в другое тело и выпустили недалеко от
Пидруда, чтобы ты скитался и жил в праздности, в то время как кто-то
другой правит вместо тебя.
ногами.
мой сон, он был как-то помещен в мой мозг со стороны. Я видела тебя,
Лорд...
Валентином, с тем черноволосым, перед которым мы жонглировали, в потом ты
спустился с горы, чтобы ехать в великой процессии по всем странам, и когда
ты был на юге, в моем родном городе Тил-омоне, тебе дали наркотик,
усыпили, пересадили в это тело и выбросили тебя. Не было никого мудрее
тебя, но у тебя колдовством отняли твои королевские силы. А я касалась
тебя, Лорд, я делила с тобой ложе и была фамильярна с тобой на тысячу
ладов, и как я теперь получу прощение, Лорд?
ее подбородка. Она вздрогнула, словно он обжег ее кислотой. Ее тело
застыло в напряжении. Он снова дотронулся до нее.
его яркости.
боюсь того, кем ты был, Лорд. Ты был рядом с Понтификсом и пил королевское
вино. Ты ходил по громадным залам Горного Замка. Ты знал полнейшую власть
над миром. Это был истинный сон, Лорд, он был отчетлив и ясен, как наяву,
и не может быть никаких сомнений, что это послание. И ты настоящий
Корональ, а я касалась твоего тела, и ты касался моего, а это святотатство
- чтобы такая простая женщина, как я, подходила к Короналю так близко. И
за это я умру.
том, которое ты обнимала ночью, ничего святого нет. Но никогда не был
Короналем.
она сказала:
мне имени своего отца, а когда говорил о своем детстве в Ни-мойе, ты сам
не верил этому, а имя матери ты придумал. Скажешь - неправда?
но ты не имел представления о их ценности и хотел расплатиться с продавцом
сосисок пятидесятиреаловой монетой. Правильно?