сморщился от боли, отчаянно рванулся...
повернувшись лицом к догоняющему Макино.
заметив нацеленное ему в грудь слабое подобие пистолета.
твоем теле получится большая дырка!
расхохотался Марти, однако остановился.
действительно может сжечь Макино. Какое это будет удовольствие! И не
останется никаких следов!
левой руке?
лазер. В темноте ослепительно блеснул тонкий луч, и высохшее дерево в
нескольких метрах от Макино исчезло, оставив после себя дымящуюся воронку
в метр шириной.
тебе ноги!
дожидаться продолжения демонстрации. Позеленев лицом, он стремглав кинулся
наутек. Чарли никогда не видел, чтобы кто-нибудь так быстро бегал. Все
дальше и дальше, вниз по оврагу, вот он уже на той стороне, а вот уже
возле подстанции...
держится на ногах, и на несколько секунд опустился на колени. Его била
дрожь. Он знал, что был близок к убийству, и сейчас это его отнюдь не
радовало.
пещере. Он сознавал, насколько опасно инопланетянину оставаться на прежнем
месте. Оправившись от испуга, Макино рано или поздно приведет к нему
правительственных ищеек.
инструментов. Что же произошло? Он не мог просто так взять и уйти!
Значит...
пластика. Тот, кто написал ее, или не вполне владел рукой, или просто не
знал в достаточной мере английского:
мы не успели с тобой попрощаться. Спасибо тебе за все. То, что ты у меня
позаимствовал, я тебе дарю. Храни мой подарок, учись, но никому не
показывай его. Обещаешь?
помни, что впереди тебя ждет замечательная жизнь. Нужно только стремиться
и дерзать. Скоро люди достигнут звезд. Хочется думать, что ты будешь среди
первопроходцев, и мы рано или поздно встретимся.
лазером.
сказал он, обращаясь ко звездам, и упал на пол пещеры, горько плача.
Фолкнер. - Что ж, весьма почетно.
бесстыдно нагая, балансируя на двух палках. Сделала шаг, другой. - Ну как,
у меня получается?
лицом и нежно погладив упругую грудь. - Я мог бы почти поверить в то, что
все это настоящее... Я люблю тебя!
летающем блюдце.
тебя не тревожит. А ты? Ты любишь меня?
все с жалости к человеку, запутавшемуся в сетях собственной психики, с
чувства благодарности к землянину, приютившему и выходившему ее. Он
казался таким одиноким, таким беспокойным, таким смущенным, что ей
хотелось хоть что-нибудь сделать для него. Немного тепла - вот что,
казалось бы, нужно ему, а именно это и было главным талантом Глэйр.
Жалость и благодарность никогда не были прочной основой любви, она это
понимала и не ожидала, что из этих чувств разовьется нечто, так глубоко
связавшее их.
минуту не разлучаться с ней. И ее саму незаметно охватило чувство
подлинной привязанности к этому землянину.
сильной волей. Пьянство, отчаянные приступы жалости к самому себе,
умышленное создание искусственных трудностей - все это было следствием, а
не причиной. Стоило все перевернуть с ног на голову, а так оно и
случилось, как в результате возник здоровый, счастливый, цельный человек,
и с этого момента он перестал быть для нее сломанной вещью, нуждающейся в
ремонте. Она начала расценивать его как равную личность.
меркам было уже сто лет, когда он родился, и она должна прожить еще
несколько сотен лет после его смерти. Землянин средних лет, по сути, был
безгрешным ребенком рядом с самым невинным из дирнанцев, а Глэйр была
далеко не невинной. И, значит, их физическое единение было нереальным.
Она, конечно, испытывала удовольствие в его объятиях, но главным образом
за счет того, что доставляла наслаждение ему, сопровождающееся слабой,
малозначительной пульсацией ее собственной внешней нервной системы. То,
чем они занимались в постели, казалось ей забавным, но это ни в коей мере
не было тем сексом, который имел бы для нее значение как для дирнанки.
Она, естественно, вела себя так, чтобы он не мог ни о чем догадаться. У
нее было немало знакомых женщин, которые таким образом забавлялись с
домашними животными.
несмотря на несходство природы, на все остальное, что их разделяло, Глэйр
испытывала к Фолкнеру теплую, настоящую привязанность. Это поначалу
удивляло ее, но потом она привыкла, только предстоящее расставание
вызывало в ней некоторое беспокойство.
волна слабости, но она нашла в себе силы добрести до кровати и
опрокинулась на нее навзничь, бросив палки на пол.
расслабилась. Шрамы и синяки, которые обезображивали ее лицо в течение
нескольких первых дней, исчезли. Она снова была лучезарно прекрасной, и
это ей нравилось. Фолкнер как-то особенно целомудренно гладил ее тело,
совсем не так, как это делают в качестве прелюдии любви.
именно ее разведчики первыми обнаружили Землю. Но это произошло так много
тысяч лет назад, что теперь и не разобраться. Мне кажется, что мы все-таки
появились здесь первыми, а краназойцы просто вторглись в чужие владения.
Но, может быть, я просто верю нашей собственной пропаганде.
кроманьонцев, - задумчиво проговорил Фолкнер. - Видимо, это объясняет и то
колесо, которое виделось Иезекилю, и многое другое. Но почему только
последние 30-40 лет мы стали регулярно замечать Наблюдателей?
околоземных орбитах патрулировало только по одному кораблю с каждой
Посняков Андрей
Жюль Верн
Маккарти Кормак
Пехов Алексей
Шилова Юлия
Орлов Алекс