лапы. Она была живым ребенком и не хотела тебе вреда. Она играла и
веселилась, ведь в нашей земле так мало веселья.
делали вид, что боимся, бросая камни и палки - очень небольшие, как я
помню - и тут же поворачивались и убегали.
- впрочем, и этот домовой и все тролли сумасшедшие - вы думали, что я не
знаю о вас, а я знал и хихикал над вами. Вероятно, вам трудно представить
себе, как я могу хихикать.
бы к вам и представилась.
давай приходи.
крепко держат Беккета, который пассивно лежал на земле.
- Правда, мы можем возвратить его церберам, но это кажется мне
отвратительным.
прошу о милости. Вы не должны отдавать христианина на растерзание
языческой орде.
предпочел бы десять язычников подобному христианину, как вы. У меня нет
сочувствия к человеку, который пытался меня убить.
сесть. - Я вас никогда не видел. Ради любви, ради господа нашего,
мессир...
Вайлусинга. И меня бы вы убили, если бы смогли. Вам донес монах Освальд.
Его на следующее утро нашли в переулке с перерезанным горлом.
церберы или меч. Такой негодяй не имеет права на жизнь.
подлеца. Один удар моего топора...
свои права на него. Жаль терять такой образчик мужчины. Он мне нужен.
Много холодных ночей прошло с тех пор, как мужчина в последний раз
согревал мою постель.
его голову за подбородок. При виде ее глаза у Беккета остекленели.
только будет возможность, и еще эти церберы...
лучше не связываться. Я им покажу свою метлу, а что касается бегства, то я
наложу на него заклятие, и он не убежит. Я его хорошо использую. Я покажу
ему такую любовь, какой он и не видывал.
возможности: церберы, меч или...
я его забираю.
полилась тарабарщина. При этом она приплясывала и пристукивала пятками.
тот, повернувшись, встал на четвереньки и стал ласкаться к ведьме.
меня любит.
четвереньках, побежал за ней.
добровольцев, принесла чай и печенье. Все это поставили на столе рядом с
норой людоеда.
видно. Совершенно неожиданно место приобрело счастливый и безмятежный вид.
Мягкое осеннее солнце клонилось к горизонту, снизу доносилось бормотание
ручья.
траве и наслаждаются ею. За ними присматривает Снивли.
подобрал его, и Енот, удобно устроившись у него на коленях, начал жевать
печенье.
остальным.
Беккета им не добраться? - сказал Джиб.
говорить гадости, то на себе испытаете его силу.
бы предложил и печенье, но его уже нет. Никогда не видел таких прожорливых
гостей: набросились на печенье так, как будто умирают с голоду.
голоду.
хорошие лица, они всего лишь утробы, прикрепленные к большим кишкам.
была полна наполовину: чаю тоже осталось мало.
будто хорошо их знал.
очень много общих интересов. Мы часто по вечерам сидели здесь, где сидим
сейчас втроем, и разговаривали. Он был разумным и проницательным
человеком, и разговаривать с ним было приятно. Он был ученым и
джентльменом, уважал нашу землю и ее жителей и не боялся их, а это не
часто встретишь у людей. Хотя леди я видел меньше, мне она тоже очень
нравилась. А их девчонку я любил, как свою дочь. Я лежал в норе, когда она
в нее бросала камни и грязь, и представлял себе, как она дрожит в диком
ужасе, трясся от хохота.
есть качества, которые не сразу обнаруживаются.
мира, что и мистер Джоунз? - сказала Мери.
вашим Джоунзом. Но это выражалось не в словах и поступках, а в том, как
они смотрели на мир, в какой-то их самоуверенности, которая временами
перерастала в высокомерие. Они не явились с теми магическими машинами,
которых так много у Джоунза, напротив, они пришли как скромные пилигримы,
с мешками за спиной. Я как раз сидел на солнышке, когда вы втроем
спустились по склону холма и перешли мост. Это было прекрасное зрелище,
лучше которого мои старые глаза ничего не видели. У них было с собой очень
мало вещей, только самое необходимое.
равнине. Они собирались взять тебя с собой, но я отговорил их. Я знал, что
их самих бесполезно отговаривать идти. Я уже говорил, что в них не было
страха: они верили, что если идут с миром, то им позволят пройти. У них
была детская вера в доброту. Я думаю, что единственная причина, по которой
они оставили тебя, была в том, что они ни на минуту не сомневалась в своем
возвращении. Они успокаивали себя тем, что думали, что избавят тебя от
трудностей пути. Не от опасности, как они считали, так как им ничего не
грозит, а от трудностей.
Когда-то мне казалось, что я знаю, но теперь я не уверен. Они что-то
искали. У меня сложилось впечатление, что они хорошо знали, что ищут.
на холм. Честно говоря, я не жду их, но если бы они вернулись, я бы не
удивился. В них было, несмотря на свою внешнюю мягкость, что-то
несгибаемое. Они казались бессмертными, как будто смерть существовала не