донесся другой жуткий крик. Своим тоскливым одиночеством этот яростный
крик ледяными пальцами сжимал сердце, и чувство потери превращало крик в
лед. Голос плакал, всхлипывал, стонал над городом, который был пуст уже
тысячелетия. Вопль отражался от пустоты неба и падал на город. Такой крик
могло издавать лишь существо, никогда не знавшее, что такое душа.
Он делал отчаянные прыжки, несколько раз едва не упал, споткнувшись, но
каждый раз ему удавалось сохранить равновесие и он продолжал бежать.
сознания он понимал, что даже благодарен за эту невозможность. Что бы он
тогда делал с обезумевшим Пастором, если бы поймал его?
Лансинга. Какое-то ужасное создание изливало в мир неизмеримую тоску.
Лансинг чувствовал, как жуткая ледяная рука этой тоски, словно боль,
сжимает его сердце. Он тяжело дышал - не от бега, а потому, что ледяной
кулак держал его в крепкой хватке.
Вбежав следом, Лансинг остановился сразу у залитого светом костра
пространства круга. Пастор лежал на полу, рядом с костром, прижав к животу
подобранные колени, наклонив голову, словно стараясь коснуться лицом
коленей, обхватив себя руками, словно этой позой плода в утробе матери
пытался защититься от окружающего мира.
глядя на Пастора. Услышав шаги Лансинга, Бригадир поднял голову, потом
поднялся на ноги.
сделали?
психологически. Он мне кое-что рассказывал, когда мы гуляли. Очень
отрывисто, почти без связи. Я его пытался успокоить, но он воздел руки к
небесам и закричал о том, что господь бросил его на произвол судьбы. И в
этот момент, как бы в ответ, раздался этот крик.
поднялась, прижав к щекам ладони. - Он словно окаменел, - сказала она. -
Весь превратился в твердые узлы. Чем ему помочь?
Если нет - то нам нечем ему помочь.
Лансинг.
Придется сломать ему челюсть. Лучше попробуем это, наверное, позже.
предчувствовал.
обстановке. Иногда они выдерживают и приходят в себя, иногда - нет.
одеяло?
конечно, но уже в приглушенном варианте.
Пастора этот надлом уже начался до того. Он только успел сказать мне, что
Бог его оставил, как начался вой.
тут.
Мэри.
Которого, наконец, поставили на место. Но я вовсе не радуюсь. Просто мне
немного отвратительно. Теперь у нас балласт в виде двух калек, которых
придется тащить за собой.
Лансинг. - Ах, простите, я все забываю, что у вас нет пистолета.
таком походе, в каком сейчас мы, самое главное - выносливость. Нужно быть
крепким и выносливым, иначе конец, не дойдете до места.
компенсировать недостатки всех нас.
Требовательный командир никому не нравится.
можем прекрасно обойтись и без ваших команд.
другую тему. Бригадир, я был резок с вами, и я говорил только то, что я
думал и думаю. Но я забуду о том, что сказал, если и вы забудете. Если мы
будем ссориться, как сейчас, наш поход, как вы его назвали, ни к чему
хорошему нас не приведет.
мальчика, но мужа. Я рад, Лансинг, что вы на моей стороне.
стараюсь, чтобы в нашей небольшой группе не возникало ненужных трений.
Кажется, вой успел прекратиться.
Пастор лежал, укрытый скомканными одеялами. Его поза стала немного менее
напряженной, он уже не казался завязанным в тугой узел.
овсянкой. Кофе стоял в сторонке, на остывающих углях - чтобы сам кофейник
не остыл.
довольно хорошо. С ним перед этим случались приступы дрожи. Я никого не
будил, потому что ему все равно никто не смог бы помочь. Я только смотрел,
чтобы он не раскрылся. Наконец, он перестал дрожать и заснул спокойно.
Знаешь, Лансинг, мы могли бы захватить с собой кое-какие лекарства! Почему
никто об этом не подумал?
сказал Лансинг. - Но это все, что мы могли с собой взять. И другие
лекарства нам бы не очень помогли. Ни у кого из нас нет ни малейших
медицинских знаний. И даже если бы у нас были лекарства, мы бы не знали,
как ими воспользоваться.
по отношению к бедному Пастору.
проблемы.
человека, как он, это вполне естественно. Его беспокоит каждый наш шаг.
Каждый поступок. Он похож на курицу-наседку. И ему очень нелегко.
том, что произошло с Пастором.
Человек не должен таким быть.
Ты это не показываешь, но ты обо всех нас заботишься. Ты никому не
рассказал о том, кто я, и откуда. Обо всем, что я тебе говорил.
понял так, что ты хотел бы держать все это в тайне.
почему, но я решил, что вреда от этого не будет. Я хотел, чтобы ты знал.
крыльца, он остановился и оглядел площадь. Картина была мирная. Хотя
восток уже посветлел, солнце еще не взошло. В смутном свете ранней зари
дома, отражавшие площадь, казались розоватыми. Они потеряли зловещую
Самойлова Елена
Трубников Александр
Курылев Олег
Жюль Верн
Лондон Джек
Белов Вольф