Никакая опасность ей не грозила.
Саесса призвала бы своих стражников пораньше, а потом все равно взяла бы его
во дворец врачевать раны.
сурово изрекла Алисанда. - Будь чист - и прислужники Зла не осилят тебя.
касается опасности, которой я вас якобы подверг, то почему вы не
предупредили меня, что мы вступаем во владения ведьмы?
отсюда, - отвечал сэр Ги.
а не для дремучего деревенского колдуна.
меня?
Астольф, надо думать, не рыцарь, иначе он не узурпировал бы трон!
и, повернувшись на каблучках, ушла в ночь.
ее мнению, должен быть каменным?
прошла по лицу сэра Ги. - Если вас, лорд и маг, может ввести в искушение
женщина, успех нашего дела ставится под вопрос.
трон, причем из нас двоих вы ей нужнее...
в такой борьбе маги и колдуны. Колдуны должны соблюдать целибат, не
отвлекаясь на плотские страсти. Но еще больший спрос с мага, потому что
малейший грех ослабляет его связь с силами Добра. Вот принцессе Алисанде и
приходится думать о вашей душе.
частную жизнь.
когда напомнила вам вашу клятву и спасла от ведьмы. - Сэр Ги лукаво
усмехнулся, но тут же посерьезнел. - Присяга на верность принцессе, господин
маг, послужила вам и путами, и защитой от самых сильных ведьминских чар.
Хотя и не тотчас же.
врывался в наши покои!" - подумал Мэт, но затем его мысли приняли другое
направление:
Саессы оказался вдруг гораздо южнее, чем ему положено? И, может быть, это
Малинго послал против меня обеих ведьм, молодую и старую?
Будь я на вашем месте, я посвящал бы больше времени молитве. Но пойдемте,
леди в нетерпении. Зовите своего приятеля Стегомана, а я поищу мою добрую
лошадку.
Глава 8
оплакивавшей свой воздушный замок, не давали ему уснуть.
протрезвевшем Стегомане, Алисанда ехала верхом за спиной сэра Ги. Нарубив
лапника для Саессы, они решили немного вздремнуть после пережитого, но
удалось это только принцессе и Черному Рыцарю.
она, пожалуй, чересчур чистая".
разобраться в себе.
невинное заблуждение. Но он был не в своем мире. Означает ли это, что он
должен играть по чужим правилам?
подтвердились. По его теории, никакой мистической личности тут не
требовалось: магия прекрасно работала как сила безличная.
этом мире, а значит, вся ерунда про Добро и Зло была человеческим
измышлением, а байки про грех и про ад - такими же суевериями, как и в его
мире.
Мирно тлели угли. Вдруг земля прямо перед ним разверзлась, оттуда вырвались
языки пламени, и из них возник черт с лукавыми глазами, самый настоящий
рогатый краснокожий дьявол: лицо конусом, усы, козлиная бородка, в руке -
вилы.
получается отличная растопка.
огонь.
нарастала, огонь разгорался, Мэт вопил что есть мочи.
сухим льдом. Ожог холода был не менее ужасен, однако нервы не теряли
чувствительности.
жилками.
образа и подобия. "Ад", - сообразил Мэт.
инфантильные представления о котлах с грешниками и запахе серы. Знаешь, что
такое ад? Полное отсутствие первопричины.
вновь расплылась в кляксу.
сможешь, я заблокирую нейрон, который причинил мне такую боль.
послушались, болезненная, сосущая пустота образовалась в его груди. Это было
даже хуже, чем чувство одиночества в чужом городе. В тысячу раз хуже. Потому
что к одиночеству примешалось отчаяние: ведь отсюда не было выхода даже в
смерть.
стоячие воды абсолюта. Нахлынула тошнота, душа чуть не вывернулась
наизнанку, пытаясь извергнуть одиночество, найти прибежище от него в
забвении. Напрасно: одиночество было всепоглощающим, безнадежным,
необратимым.
сферы. Ближайшая сфера подкатилась ближе, прямо к глазам Мэта. В ней томился
человечек с разинутым в неслышном стоне ртом. Иглы белого огня вонзались в
его бедную плоть.
наслаждение как цель жизни. Но смертные скоро пресыщаются, им нужны все
новые и новые ощущения - в подтверждение того, что они живы. Так, начав с
поиска острых чувств, они кончают - если проживут достаточно долго - поиском
острой боли. Они сами стремятся сюда, хотя и бессознательно. Здесь они
навечно обретают то, чего искали всю жизнь.
оранжевых шаров: вверху, внизу, со всех сторон.
больше. В аду места хватит. Для каждого грешника предусмотрен персональный
ад, никаких коммуналок. И никаких трудностей с подбором ада по мерке: каждая
душа носит в себе свой ад. Вот и ты попал в тот, который строил для себя всю
жизнь.
головой, он был весь утыкан светящимися кинжалами и пытался вытащить их из
себя.
дьявол. - Эти кинжалы - порождение его собственной души. Он не имел привычки
признаваться в своих грехах, предпочитая сваливать их на судьбу, воспитание,
среду. В конце концов он снял с себя всякую ответственность и стал грешить
на всю катушку, не заботясь о том, какой вред он наносит собратьям. Но
каждый грех пробивал брешь в его личности. Так он жил, постоянно теряя себя,
так существует и здесь - выдергивая из себя бесконечные грехи.
позе.
При жизни за него всегда решали другие. Не давая себе труда подумать самому,
он не мог отделить правое от неправого и спрашивал совета у своего
священника или у начальника, в крайнем случае заглядывал в книгу. Он здесь
такой же окоченелый, как при жизни, - только некому подсказать ему, какой