комментариев.
распиленные брусья, прочные крепления деревянных машин...
направляющие, которые зафиксировались в вертикальном положении.
Выглядит, как будто сделан из глины. Как вам удалось его обжечь?
Когда мы обжигали его, то сдвинули все станки и устроили здесь пир с
танцами, пока не закончили обжиг.
Но ты хотел узнать, почему мы изготовили керамический маховик. Конечно же,
он массивен, но если его слепить и обжечь, он будет точнее, чем
изготовленный из камня.
этом невидимые лифты, машины времени, устройство, повинующееся движению
пальцев, способное сдвигать холмы и переносить их с места на место.
Мимолетная мысль пришла ему в голову: возможно, эти люди не знают, какой
техникой располагают Первые блоки, размещенные в огромных зданиях. Хотя -
тут Чарли вспомнил: именно в Первом Медицинском блоке он впервые увидел
Гросида и Назива. Тогда, наоборот, они знают возможности Первых блоков, но
им не разрешают ими пользоваться, и они должны трудиться в полях, наживая
мозоли, в то время как Сиес и Милвис мановением руки открывают отсеки в
стенах, чтобы отведать холодных фруктов к завтраку. Ну, что ж, каждому
свое.
сказал Чарли.
один взобрался на дерево. При виде Назива они радостно закричали,
закурлыкали и бросились к нему; он продолжал разговор одновременно лаская
одного, крутя другого и подмигивая третьему.
просторную хламиду, взгляд был обращен вверх. Ребенок стоял тоже глядя
вверх, на его лице было возвышенное, даже экстатическое выражение. Ребенок
был обнажен, фактура тела была передана с большим искусством, одежда
взрослого была расцвечена всеми оттенками пламени.
взрослого была высотой три фута, а ребенка - более одиннадцати футов!
Во-вторых, вся композиция состояла из одного огромного цельного куска
отлично глазурованной и безупречно обожженной терракоты.
фигуры, но он не сразу вспомнил об этом, восхищаясь чудесным произведением
искусства, его отделкой, а более всего символикой. Маленький взрослый,
склонившийся перед гигантом-ребенком, одухотворенное лицо, глядящее на
высокую фигуру перед ним; ребенок, поглощенный чем-то своим, отстранен от
взрослого и стремится ввысь... куда-то... во всяком случае к чему-то
высшему.
полагая, что она была обожжена по частям и затем смонтирована. Но нет,
поверхность глазури была безупречна - не видно было даже тончайших линий
соединения. И при том, даже основание, представлявшее собой массу цветов с
самыми разнообразными и разноцветными лепестками, было глазуровано!
обожжена. В основном, делали все мы с Гросидом, за исключением цветов - их
сделали дети. Глину отбирали и готовили более двухсот детей, и она, как
видишь, не потрескалась при обжиге.
разобрана, чтобы можно было раскрасить статую, вторую для фиксирования
полученных цветов, и третью - для окончательного обжига и покрытия
глазурью.
даже если бы мы выбросили их, все равно дело того стоило.
статуи?
Создателю?
терракотовую статую. Он чувствовал, что Назив сказал не все. Наверное, и
Назив понял его мысль, иначе он бы не тронул Чарли за локоть и не добавил:
одухотворенная скульптура, блестящая на солнце. Проходя через мастерскую,
Чарли еще раз спросил себя, почему ребенок крупнее родителя?
войдя в комнату и приласкав вцепившегося в него малыша, который раньше
прятался в портьере, ответил с улыбкой:
и "значительнее"... он подумает об этом позже. Горящими глазами Чарли
смотрел вокруг и вдруг почувствовал острый приступ сожаления. Жаль видеть
подобное и не иметь потом возможности поделиться своим знанием с другими.
стороны и поэтому не понял, за что его поблагодарили.
к постели, на которой покоится Она в неглиже.
наезжает вместе с медленно приближающимся Брутом, сама становится Брутом,
и все существа из плоти и крови, сидящие в стальных хромированных
автомобилях перед гигантским экраном кинотеатра, невольно выпрямляются,
мигая и ощущая прилив крови к голове. Даже пропитанный неоновым светом
воздух над машинами для приготовления сладкой кукурузы насыщен томительным
ожиданием; ряды погашенных фар тоже смотрят на экран и ждут.
последний крик моды этого года - "ложбинки нет, соски наружу" - волосатая
рука Брута выныривает на экран и бьет с оттяжкой сидящую на постели
женщину по мраморной щеке (расхлябанная музыка подчеркивает этот момент),
слышен треск разрываемого шелка - рука уже движется где-то внизу, за
пределами экрана. Ее лицо, по-прежнему крупным планом - сорок три фута
шесть дюймов от всклокоченных волос до ямочки на подбородке - вжимается в
сатиновую подушку, а тень Брута накрывает ее, громкость звука постепенно
нарастает. "Не тронь меня! Мне больно!"
рядом с ним происходит какая-то возня. Карин уже давно спит на заднем
сиденье, а у Дейва, обычно угомонявшегося к этому часу, сна ни в одном
глазу. Жанетт полунельсоном захватила его голову и пытается другой рукой
прикрыть ему глаза. Дейв подбородком упирается и отжимает ее запястье. При
этом оба они ухитряются время от времени бросать жадные взгляды на экран и
приобщаться к действию кинофильма.
спрашивает:
задохнулась то ли из-за Дейва, то ли из-за переживаемых страстей.
проходит дрожь и глаза закрываются. - А-а-ах... - уже стонет она... -
давай, давай, сделай мне больно, еще, еще-о-о".
экран.
жалуется:
суперполихроматической пленки со звуковой дорожкой, торопливо и кратко
объясняют, что уже давно произошло недоразумение, и что Она и Брут
фактически состояли все это время в браке, что Она ужасно страдала все это
время, что их матримониальные безумства объясняются, на самом деле,
легальностью их брака. Экран заливает яркий солнечный свет, звучат медные
трубы, и ошарашенные зрители разминают ноги и мигают, привыкая к прежней
Лукьяненко Сергей
Махров Алексей
Роллинс Джеймс
Березин Федор
Каргалов Вадим
Сертаков Виталий