пристальным взглядом Ми-рейна, хотя он не смягчал его силу, всматриваясь
в напряженные лица. Наконец принц склонил голову и глубоко вздохнул,
словно принимая решение. Он медленно поднял руки.
как никогда в жизни, причем прямо через вражеские ряды, иначе мы
пропали.
сторону сенелей. Даже гордо изогнутая шея Бешеного поникла, хотя он
старался не дрогнуть под властным взглядом хозяина; его бока были
покрыты потом и пеной, дыхание вырывалось с трудом. А ведь он был лучшим
из всех! Мирейн вытянул свою золотую ладонь, чтобы на нее упали
солнечные лучи.
отдам вашим сенелям. Даете мне разрешение на это?
преимущество: он уже видел однажды, что может сделать Мирейн.
Принц просит разрешения наложить чары выносливости на ваших коней.
принадлежали Мирейну и телом и душой. Воины смотрели на него с
благоговением и несомненно с любовью, когда он прикасался рукой к
крепким лбам жеребцов, в основном к их рогам, или клал ладонь между глаз
кобыл. В измученные тела возвратилась жизнь. Свет зажегся в потухших
глазах, ноздри стали раздуваться, пробуя на вкус ветер. В последнюю
очередь Мирейн подошел к Бешеному. Тот едва ли нуждался в его
прикосновении, чтобы воспрять и начать пританцовывать, топая копытами,
однако Мирейн долго стоял, положив обе руки на холку и прижавшись щекой
к его спутанной гриве. Внезапно, почти конвульсивно, он обернулся. И не
у одного Вадина захватило дух. За такое короткое время лицо Мирейна
состарилось на многие годы. Но он взлетел в седло, стройный и прямой как
никогда, и Бешеный рванулся вперед. - За мной! - скомандовал Мирейн. Они
не скрываясь выехали на гребень холма, спустились по склону и оказались
прямо перед вражеской армией. То ли потому, что таково было действие
силы Мирейна, то ли бунтовщики считали, что их невозможно застигнуть
врасплох, но они не двинулись навстречу. Вероятно, солнце било им в
глаза и клубы пыли застилали им взор,, и они решили, что эти только что
прибывшие незнакомцы - новое подкрепление. Не было ни стягов, чтобы
заставить их думать по-другому, ни настораживающего блеска оружия.
Грязные, в лохмотьях, верхом на покрытых пеной всхрапывающих сене-лях,
эти чужаки вполне могли оказаться беглецами, ищущими спасения.
Мирейн устремился туда, увлекая за собой весь отряд. Вадин услышал
окрик, прозвучавший как вопрос или как повеление. Он пригнулся к шее
Рами.
скачи.
избежать смертельного удара. Все его существо сконцентрировалось на
развевающемся перед ним хвосте Бешеного. Он обязательно вынесет их всех
из этого тупика. Он обязательно выведет их к безопасности и дому.
собственным, - проревел через плечо Мирейн. - А позади вас, на
расстоянии дня пути, Моранден из Дола.
остальным следовать в прежнем направлении, но его жеребец остановился на
расстоянии полета стрелы от командира бунтовщиков, окликнувшего его.
Вадин смертельно устал, но все-таки он был еще жив; он понял, что
пытается сделать Мирейн, и так испугался, что силы оставили его. Он
натянул поводья. Но Рами с ее бархатной мордой, Рами, послушание которой
всегда было безупречным, закусила удила и не пожелала свернуть в
сторону. Он услышал голос Мирейна, не вполне отчетливый на таком
расстоянии. Этот ненормальный рассказывал врагам, где находится
Моранден, и сколько у него людей, и что сказали его шпионы; он только не
сказал ничего о самом себе. И армия замедлила свой ход, чтобы послушать
все это. Ряды смешались. Послышались одобрительные выкрики.
знаешь? И почему твои люди... - Он осекся, пришпорил сенеля и подъехал
ближе к Бешеному, который отпрыгнул в сторону, опустив рога. - Кто ты
такой?
жеребца.
Позади него в беспорядке метались воины. Но некоторые из них оказались
быстры и мудры. Что-то пропело в воздухе, нежно, пронзительно,
смертельно. Бешеный поравнялся с Рами.
отклонилась в сторону. Бешеный перепрыгнул через бьющееся тело.
потрясающая мысль. Если Мирейну удалось удержать бунтовщиков одним лишь
голосом, то разве не под силу кому-то удержать их мечом, смешать ряды и
выиграть драгоценные минуты? Он потянул за поводья Рами, пытаясь
развернуть ее.
летела вперед. Глаза Бешеного на короткий миг встретились с глазами
Вадина. Обезумев от ярости, беспомощный, словно человек, закованный в
цепи, Вадин оглянулся через плечо. Шестеро. Их было всего шестеро. Над
павшими сгрудились враги.
решению, и он украл ту боевую славу, о которой мечтал Вадин. Словно
смертоносная молния, он полетел навстречу врагу, распевая какие-то
грязные насмешливые куплеты и размахивая сверкающим мечом. Стрелы не
могли ранить его. Копья падали вокруг, не задевая. Продолжая петь, он
врубился в передние ряды, сминая и убивая людей.
пасть ущелья, а за ним - стены Умиджана, освещенные заходящим солнцем.
Позади них армия врага послала вперед своих лучших воинов - отряд конных
лучников. - Вперед! - вскричал Мирейн. - Доверьтесь богу и скачите
вперед! Перед нами Умиджан.
высились черные скалы, вздымался черный замок. А последним отрезком
Горловины был Язык - тропа через отвесную стену, ведущая к другой стене,
которая падала в пропасть с мерцающей в ее глубине водой. Этот путь,
достойный горных орлов, круто обрывался возле мощных ворот. Умиджан
действительно был неприступной крепостью: на тропе не могли уместиться
даже три человека в ряд, а утес, нависший над тропой, служил фундаментом
замковых стен.
понял, что боги посмеялись над ними. Как бы ужасна ни была вся их
скачка, впереди их ждало самое худшее - смертоносный дождь стрел и тропа
над пропастью, где один неверный шаг станет причиной их гибели. Он знал,
что от каждого шага огромное сердце Рами готово разорваться. Пустота
притягивала, она звала их, приглашала соскользнуть с узкой тропы, обещая
отдых и покой. Вадин пригнулся к светлой гриве кобылы, напрягаясь, когда
напрягалась она, желая, чтобы она побыстрее пробежала этот путь,
уверенно и не оступаясь.
воротам. Вперед!
ним остался лишь Джеран, маленький Туан и Мирейн, скакавший позади всех,
не позволяя смерти унести их. Чалая кобыла Туана пошатнулась и упала,
перегородив узкий проход. Бешеный отскочил в сторону, промчавшись по
самому краю пропасти. Туан закричал, пронзительно, словно ребенок, и
взвыл, когда Мирейн подхватил его и перекинул через седло. Жеребец
подобрался и бросился прочь от умирающей кобылы. Передовой лучник вонзил
шпоры в бока своего сенеля, и его передняя нога опустилась прямо на
бьющуюся в агонии кобылу. Сенель мятежника заржал, опрокинулся и
медленно сполз в пропасть.
золотистая кобыла умирала на бегу, а он плакал и ругался и молил ее о
прощении, не переставая хлестать ее плетью. Но только Бешеный придал ей
сил, боднув кобылу своими острыми рогами и подтолкнув вперед.
это бесконечное мгновение познав истинное лицо смерти. И тут он увидел
стены, и мощеный двор, и толпу людей, и Бешеного, влетающего в ворота
вместе с кобылой Джерана. Ворота захлопнулись за ними. Медленно-медленно
золотистая кобыла опустилась на камни. Джеран упал рядом и заплакал.
Глава 10
заставил себя подняться. Все его тело болело и ныло, и он знал, что,
оказавшись на ногах, безусловно сойдет с ума. Но ему необходимо было
позаботиться о Рами, иначе она умрет, он должен позаботиться и о
Мирейне, иначе его честь оруженосца будет погублена.