Чтение 23–й страницы книги ~Воинство сатаны~

И теперь трем эсминцам предстояло выполнить прыжок, который завершится у самой станции, некогда принадлежавшей Корпорации "Азервейс". Вынырнув из гипера, эсминцы должны сделать залп и уходить, уходить как можно быстрее. И надеяться, что чужое пространство позволит им бежать, не уничтожит, не развеет в пыль взрывом реактора или не превратит в безжизненную, лишенную энергии железную банку, обрекая людей на медленную смерть от нехватки воздуха.

- Флагман-адмирал! С "Быстрого" сообщают о готовности к прыжку, - доложил вахтенный офицер.

Барстер кивнул. Предстоящая операция нравилась ему все меньше и меньше... он чувствовал, что упустил что-то важное. Весь многолетний опыт флотоводца прямо-таки кричал о том, что решение должно быть иным.

- "Отважный" докладывает о готовности.

Еще один кивок. Флагман-адмирал поморщился. Мысль, казалось бы, уже оформившаяся, куда-то исчезла, спугнутая резким голосом диспетчера. Теперь придется отлавливать ее снова.

- "Могиканин" завершил расчеты. Готов к старту.

- Быстро они управились, - пробормотал Барстер. Он уже готов был дать команду на старт, отправив тем самым три корабля и почти шесть десятков человек на верную гибель, но удержался. Флагман-адмирал привык доверять интуиции. Ей он был по крайней мере дважды обязан жизнью - наверное, это было достаточным основанием для доверия. И сейчас интуиция говорила ему, что он делает ошибку.

- Отставить старт, - бросил он вахтенному. - Перепроверить расчеты...

- Расчеты проверены дважды... - начал было офицер, но Барстер резко прервал его:

- Значит, пусть проверят их в третий раз. А надо будет, то и в четвертый. Исполняйте.

И адмирал вновь погрузился в раздумья. Часы отсчитывали минуту за минутой, но ничего не менялось. Все так же молча сидел в кресле адмирал, все так же вполголоса переговаривались друг с другом офицеры. Все разговоры были о том, удастся ли вернуться эсминцам. Большинство склонялось к выводу, что вряд ли. За последний месяц Флот потерял четыре корабля, каждый из которых был куда мощнее крошечных эсминцев, пред-назначеш ых для нанесения быстрых точечных ударов - но уж никак не для серьезного боя. Их защитные поля...

Флагман-адмирал открыл глаза и с силой сжал подлокотники кресла. Упрямая мысль все-таки попалась и теперь билась Б сознании, словно птица в клетке, желая немедленно вырваться на волю.

Он повернулся к вахтенному, готовому принять команду и передать ее дальше, тем, кого все здесь уже считали смертниками. Только слова адмирала оказались для офицера неожиданными.

- Эсминцам - отбой готовности. Детальные данные по всем погибшим кораблям - на мой монитор.

- По погибшим кораблям Флота, флагман-адмирал? - изо всех сил стараясь скрыть изумление, уточнил вахтенный.

- Нет, офицер, по всем кораблям, погибшим в районе Аномалий. И немедленно. Да, еще, информацию дайте на монитор в капитанской рубке. Найдите Ченслера, Дарьялова и Бойза, пусть немедленно идут туда. - Флагман-адмирал встал с кресла. - Всем кораблям, "желтый" режим. До особого распоряжения.

Привычно печатая шаг, он покинул мостик, направившись в капитанскую рубку - второе по значению место на борту линкора, с которого при необходимости можно было управлять кораблем, как и с мостика.

Вахтенный проводил его взглядом и пожал плечами. Видимо, стар становится флагман-адмирал, если не может принять уже заранее просчитанное и обсужденное решение. Что ж, приказ есть приказ. Он передал на корабли сопровождения команду о переходе на "желтый" режим готовности, отменявшую действующий "красный" - то есть боевой. И начал поиски в недрах корабля трех эффект-аналитиков Штаба. Сделать это было не слишком сложно, учитывая тот факт, что "красная" готовность действовала еще несколько секунд назад, все офицеры находятся на местах, отведенных им по боевому расписанию.

Вопрос только в том, на кой черт старику понадобились аналитики?

- Итак, эти выводы верны? - Облокотившись о стол, флагман-адмирал тяжелым взглядом обвел троих офицеров. Взгляда никто из них не отвел.

- Выводы могут быть ошибочными, - спокойно ответил капитан Бойз, старший из группы эффект-аналитиков. - Ошибочность выводов может быть вызвана недостатком данных, присутствием неизвестных факторов, недостоверностью имеющихся данных. Вероятность соответствия выводов истине я бы оценил в 0.5-0.6. Не более.

Барстер еще раз окинул взглядом данные на экране. Он чувствовал, как слезятся от напряжения глаза - работа заняла почти шесть часов, материалов оказалось не так мало, как он думал. Передачи, ушедшие на аварийной волне, содержимое черных ящиков... даже сведения из личных дневников тех, кто погиб, попав в область Аномалий... в тех случаях, конечно, когда спасателям удалось найти хоть что-то. Четыре погибших корабля - два взорвалось, один пропал без вести. И еще один, потеряв реактор, лишившись энергии - даже аварийных аккумуляторов, питавших средства связи, долгие две недели боролся за жизнь. В живых остались десять человек из пятисот - те, кому хватило анабиозных камер в медицинском секторе. Врач корабля, кстати, не имел возможности положить в такую камеру самого себя и прекрасно знал, что его ждет. Свидетельства этих выживших тоже пошли в дело.

- Шансы на успех пятьдесят процентов. - Барстер удовлетворенно хмыкнул. - Черт подери, бывало, мы имели куда меньше и побеждали.

- Напоминаю, флагман-адмирал, что наши расчеты основываются... на наших законах, - заметил капитан Дарьялов. - По моим оценкам, вероятность успеха ниже. Где-то на уровне 0.4.

- Не важно. - Адмирал включил интерком. - Вахтенный!

- Здесь!

- Немедленно Парке в капитанскую.

- Есть, сэр.

Старший энергетик появился минут через десять. В отличие от остальных офицеров он отнюдь не выглядел как образец военного. Низенький, толстенький человек, на котором даже форма, несмотря на все старания портного, сидела неловко и смешно, небрежно откозырял и плюхнулся в ближайшее кресло, не дожидаясь приглашения. Хотя Барстер и не был ярым сторонником муштры, он мало кому простил бы подобную вольность. И нахал, вздумавший вести себя подобным образом в присутствии флагман-адмирала, очень быстро оказался бы на гауптвахте... или вообще на Земле с волчьим билетом.

Хотя, конечно, нет правил без исключений. Старший энергетик флагмана Третьего Флота Федерации каперанг Николас Парке был как раз таким исключением. Его путь к столь высокому званию оказался тернистым - и большинство препятствий на этом пути были исключительно следствиями его же характера. Он совершенно не желал вести себя так, как подобает офицеру. Не желал носить отутюженную форму. Не желал следить за собой. Не желал приветствовать старших по званию так, как того требовал устав. И еще много чего в том же духе.

И в то же время он оставался лучшим специалистом по энергетическим установкам боевых кораблей. Лучшим среди всех, от зеленых новичков до отслуживших не один десяток лет ветеранов. Барстер в полной мере осознал этот факт еще лет десять назад, когда выводил с орбиты Моонзунда избитый мятежниками крейсер, избитый настолько, что потом, когда "Бонапарт" благополучно прибыл на базу, эксперты лишь цокали языками и дали заключение о том, что восстановлению изуродованный корабль не подлежит. А двигатели работали. Николаса спрашивали, как он удержал от взрыва продырявленный в пяти местах реактор, но тот, тогда еще только простой майор, лишь пожимал плечами да шмыгал вечно простуженным носом.

С тех пор Барстер повсюду, с одного корабля на другой, таскал Николаса Парке за собой. Таскал как свой талисман, свою счастливую звезду. Может быть, именно поэтому и сейчас, спустя десять лет, он все еще был жив. Может быть, так будет и впредь.

- У меня к вам один вопрос, Парке.

- Да, кэп?

Это была еще одна неприятная и многими воспринимаемая в штыки черта каперанга. Всех, кто был старше его по званию или по должности, он упрямо называл "кэп", невзирая на знаки различия и на то, нравится это панибратское обращение собеседнику или нет. Барстер давно перестал обращать внимание на подобные мелочи.

- Допустим, корабль вышел из прыжка. Его аккумуляторы полностью разряжены. Допустим, у вас есть полный комплект заряженных батарей. Сколько нужно времени, чтобы подключить их взамен использованных.

- Где?

- Что "где"?

- Где этот комплект?

- Не понял... - нахмурился флагман-адмирал. - Я задал чисто теоретический вопрос.

- В задницу теорию, - фыркнул Николас. - Я имею в виду, где они в вашем допущении расположены. В каком помещении.

- А где их реально можно расположить?

Парке снял фуражку и пятерней почесал затылок. Реденькие жирные волосенки, явно давно не мытые, перхоть, тут же посыпавшаяся на воротник мятого черного мундира. Затем он пожал плечами.

- Ну, если, скажем, разместить батареи в шестом ангаре, заранее протянуть все кабели, подготовить резервную линию питания... тогда минут тридцать.

- Так долго?

- Кэп, вам же надо их использовать, так? Десять минут на переброску канала энерговода от движка, двадцать - на тестирование.

- Тестирование обязательно? - Флагман-адмиралу названная цифра не нравилась, хотя она и была многократно лучше той, которую он ожидал услышать.

- Если вы не хотите во время прыжка превратиться в звездочку, то обязательно, - отрезал Николас.

Барстер задумался. Парке спокойно сидел, разглядывая свои толстые, похожие на колбаски, пальцы. Его мало интересовало, что пришло в голову командиру. Что бы это ни было, оно наверняка будет дельным.

Парке считал, что на Флот его забросила злая судьба. Всю свою жизнь он мечтал быть скромным инженером на какой-нибудь заштатной энергостанции, где можно пить кофе прямо на пульте, не носить белого халата и курить в рабочем помещении. Увы, все повернулось совсем иначе. Началась война, и Николаса призвали в армию. К тому времени он уже был на хорошем счету как специалист по энергосистемам и потому попал не в пехоту и даже не в обслугу орудий одного из кораблей, а прямо в двигательный отсек. Да так и остался там... Уже давно закончилась война, Николас не переставал жаловаться на судьбу, с завидным упорством игнорировал все, что делает гражданского военным, но продолжал ухаживать за своими реакторами, генераторами и конвертерами, поскольку после могучих корабельных машин вернуться на какую-нибудь земную энергостанцию... Ну, это было все равно что сменить гоночный флаер на велосипед. Для здоровья полезнее... но тоскливо.

- Хорошо, Николас, поставим вопрос иначе, - вздохнул флагман-адмирал. - Начальные условия те же. Но известно, что через пятнадцать минут корабль будет уничтожен. Если, конечно, не сумеет до этого срока покинуть опасное пространство.

- Пятнадцать минут... - Парке вновь почесал затылок, затем развел руками. - Ну никак, кэп. Как минимум надо восемнадцать... Нет, девятнадцать. Меньше не могу.

- Девятнадцать... что ж, это уже лучше. Следующий вопрос. В момент выхода корабля из гипера щиты отключены. Считается, что возмущения от включенных щитов могут повредить корабль. Что скажешь?

- Да ты что, охренел, кэп? Я тебе что, сраный силовик? С какого беса я должен знать их кухню? - вспыхнул Парке, ничуть не стесняясь того, что помимо адмирала, с которым его связывало немало лет совместной службы, в помещении находятся и посторонние.

На адмирала сия гневная тирада не произвела ни малейшего впечатления. Он спокойно продолжал буравить энергетика немигающим взглядом, и тот наконец сдался.

- Ну... хрен его знает. Я слышал, "Кутузов" как-то вышел со щитами... ну, ему досталось, конечно, по самое не хочу, антенны смело, половину внешних детекторов, часть орудий... Но, в целом...

- Почему я об этом не знаю? - нахмурился адмирал.

- Так их же спустя неделю ухайдакали... а историю мне ту рассказал их второй механик, его на базе оставили. С болячкой какой-то. А в судовой журнал тот случай все равно бы не пошел. У тамошнего кэпа тоже не жопа вместо головы была, ему бы за ту халатность не только погоны, ему бы яйца открутили.

- Ясно... Итак, Николас, готовь второй комплект аккумуляторов, тяни свои кабели. И еще доподнительно два комплекта батарей подключишь к генераторам щитов... нет, лучше три комплекта. Ангары шестой и...

- Восьмой и третий, - рассеянно подсказал Парке, уже мысленно прикидывая, через какие переборки придется тащить кабели.

- ...дам команду освободить.

- Резервных батарей всего один комплект, - все так же меланхолически пробормотал энергетик.

- Снимем с других кораблей. Сколько времени на все про все? Николас!

- А? А, времени... ну, если все делать по уму, то два дня.

- Хорошо. Понадобится помощь, в твоем распоряжении весь экипаж.

- Весь? - хищно оскалился Парке.

- Весь, - отрубил флагман-адмирал. - От уборщиков до меня включительно. Через сорок восемь часов доложишь о выполнении задания. Все понял? Время пошло.

Много позже флагман-адмиралу предстоит узнать, что одним из тех, кому пришлось, чертыхаясь и обливаясь потом, таскать тяжеленные кабели, которые по закону подлости необходимо было провести через места, недоступные тяжелым монтажным роботам, стал старший кок. Чем тот провинился перед энергетиком, так и осталось невыясненным... да адмирал и не стал учинять разбирательств.

- Двигательному готовиться к прыжку. Инженерному поднять щиты.

- Адмирал?

- Повторяю, поднять щиты. Торпедные установки к бою.

- Есть торпедные установки к бою.

- Щиты подняты, адмирал.

Где-то в недрах линкора загудели сервоприводы, подавая массивные туши ракет к пусковым установкам. Одна за другой становились на боевой взвод пусковые системы, способные одним залпом разнести в пыль астероид нескольких километров в поперечнике. Десятки ракет, от совсем древних, снабженных обычным химическим зарядом, и до новейших, где боеголовка содержала удерживаемую магнитным полем порцию антивещества.

- Орудия к бою!

- Есть орудия к бою.

Чудовищный поток энергии потек в накопители лазерных излучателей. Одна за другой доложили о готовности батареи главного калибра.

Постепенно линкор превращался в огромную бомбу. Еще никто и никогда не рисковал отправляться в прыжок с такой энергетической накачкой. Но адмирал знал, что там, в конце пути, у него не будет времени ни на что - только на один полноценный залп. А потом - девятнадцать минут, в течение которых корабль должен уцелеть.

Да, там, возле станции Сигма, действуют иные законы... что ж, силовые щиты корабля - тоже закон. Пусть эти силы борются друг с другом. Может быть, их битва даст линкору шанс.

- Расчет прыжка готов, адмирал.

- Двигательный готов.

- Экипажу минутная готовность. Всем не несущим вахту занять противоперегрузочные кресла. Приготовиться к прыжку.

Флагман-адмирал сидел в своем кресле на возвышении, дававшем ему неплохой обзор. Впереди и чуть внизу возле пультов работали офицеры - так же, как и командир, наглухо пристегнутые к креслам широкими мягкими ремнями. Барстер понимал, что рискует - но выхода другого у него не было. Линкор не должен войти в чужое пространство без защиты - иначе у него не будет ни одного шанса.

- Инженерный, по выходу из гипера - тройную мощность на щиты.

- Эффекторы погорят, - возопил чей-то юный голос.

- Выдержат, - отрезал другой голос, в котором Барстер узнал командира инженерной службы полковника Ярцева. Усмехнулся - с Ярцевым вопрос эффекторов был обговорен особо. Тот клялся и божился, что даже на тройной нагрузке щиты продержатся не менее двадцати минут. Адмиралу нужно было всего девятнадцать.

- Всем системам наведения захват станции "Сигма", огонь без команды.

- Принято, адмирал.

- Готовность к прыжку. Обратный отсчет. Десять... Барстер сидел, стиснув руками мягкие подлокотники противоперегрузочного кресла. Теперь от него уже ничего не зависело. Чудовищная машина под названием линкор "Невада" была запущена и действовала как отменно отлаженный механизм.

- Семь...

Еще семь секунд на то, чтобы прервать операцию.

- Четыре...

А теперь уже поздно. Даже если сейчас закричать, люди не успеют среагировать. Автоматика все равно отправит линкор...

- Ноль... Старт!

Все вокруг заволокла зеленая вспышка порванного пространства, корчащегося от боли. А спустя несколько вдохов зеленое пламя опало. И тогда пришел удар.

Корабль содрогнулся так, как будто какой-то великан пнул его изо всех сил. Взвыли аварийные сирены, послышался треск рвущегося металла, раздались чьи-то крики. Несколько обзорных экранов погасли, один из пультов взорвался фонтаном слепящих искр, тут же вспыхнула форма на беспомощном, пристегнутом к креслу, операторе.

- Инженерный. Потеряны детекторы по левому борту, пятый, седьмой...

- Третья палуба, взрыв ракетной батареи РЗ-бета. Заряды химические. Раненые...

- Медики, на седьмую!

- Инженерный. Разрушены эффекторы щитов A3, G8, Щит в норме. Подаем тройную нагрузку.

- Это Парке, кэп. Приступаю к работе.

- Медики, мать вашу, на седьмой раненые!

- Батарея гамма-главная, излучатели главного калибра вышли из строя. Живых нет. Разрушены отсеки...

- Батарея альфа-главная. Вижу цель, открываю огонь.

- Корректировщик. Альфа, ваш луч... он... он отклоняется в сторону от цели! Это же невозможно!

- Где медики, черт подери?!

- Батарея Р5-гамма, вижу цель, ракеты пошли.

- Батарея Р5-альфа, вижу цель, ракеты пошли.

- Батарея Р4-бета, вижу цель, залп!

- Батарея бета-главная, ответьте! Кто-нибудь, что с бетой? Пульт связи сдох.

- Медики!!!

Спустя восемнадцать минут и сорок секунд линкор "Невада" покинул окрестности станции "Сигма" Корпорации "Азервейс" и ушел в прыжок, который должен был доставить его к основной эскадре. К этому времени станции уже не существовало - хотя ни один из лазерных залпов не поразил цели, ракеты, пусть и двигаясь по весьма прихотливым траекториям, все же сумели достичь станции. Их примитивные системы наведения не успели видоизмениться настолько, чтобы помешать полету. Чудовищный взрыв разметал исследовательскую станцию "Сигма" на мельчайшие обломки. Вместе со всеми, кто на тот момент находился внутри нее. Впрочем, о том, что на станции находятся живые, адмирал не знал. А если бы и знал, это нисколько не изменило бы его решения.

Потери составили девяносто два человека ранеными и пятьдесят три убитыми. Разрушения корабля были столь велики, что самостоятельно добраться до ремонтных доков не представлялось возможным. Флагман-адмирал Барстер приказал перевести экипаж и раненых на крейсеры эскадры и последним покинул линкор.

Прибывшей на "Неваду" команде техников понадобилось два месяца, чтобы подлатать корабль - по крайней мере настолько, чтобы он мог выдержать путь до лунных доков.

При этом так и осталось неясным, каким образом "Невада" сумела сделать прыжок от "Сигмы" к эскадре и при этом уцелеть. Техники сочли это чистой воды мистикой и вмешательством провидения. Что ж... с их работой было несложно стать суеверным.

Спустя четыре дня после уничтожения станции Аномалия стабилизировала свои границы, а затем начала медленно уменьшаться. То же самое, хотя и более медленными темпами, было отмечено и у других Аномалий, в том числе и у относительно стабильной A3. Аномалия А5 исчезла быстро, всего за полгода, но к тому времени Сатурн уже потерял все спутники и большую часть своего знаменитого кольца.

15. ДЕТИ ГНЕВА

Сегодня явился гонец от Великого вождя Ар-Бейра. Он принес мне, Ур-Шагалу, золотую чашу, полную самоцветных камней, и золотое перо, принадлежавшее ранее человеку не из последних в своем роду. И еще гонец сказал, что дары сии есть не только признание меня, Ур-Шагала, одним из величайших летописцев народа ургов, но и малой лишь толикой той добычи, что взяла с покоренных земель непобедимая армия наша.

Я отдал чашу и то, что содержала она, жрецам Вечного. Пусть самоцветы порадуют Его... А я... что золото - тлен. К чему мне горсть драгоценностей? Плотные белые листы, покрытые знаками, - вот драгоценность. Жаль, мало кто из моего народа способен понять это... А перо - что ж, оно нанесет на листы очередные строки летописи, и пусть они будут правдивыми, ибо нет в мире ничего дороже истинной правды.

Истину говорили предки - золото красное, ибо напитано кровью. Тьма сгущается над народом ургов. Все страшнее и страшнее становится гнев Вечного, магия, что верно служила шаманам, теперь стала коварной и готова в любой момент обратиться против своих хозяев... Хозяева... как наивно было предполагать, что кто-то может безраздельно властвовать над магией. Она дана нам Вечным - и его гнев может лишить нас этого дара. Великий Аш-Дагот думал, что славные битвы порадуют дух Венного, что многочисленные дымы жертвенных костров призовут к нам, его детям, милость Создателя.

Увы...

Так чего же желаешь ты, Вечный, от детей своих? Ответь!

Денис подбросил в костер толстый обрубок сухой ветки. Пламя весело набросилось на новую пищу, разбрасывая вокруг веселые искры. Закопченный походный котелок, подвешенный над огнем, исходил ароматным паром. Жаров почувствовал, как сводит от голода желудок - последний раз они по-настоящему поели еще в пещере Оракула... если, конечно, иллюзии Древнего можно было считать едой.

Они были в пути уже пять дней. По несчастливому стечению обстоятельств их путь пролегал мимо обжитых мест, Тракт, по которому они двигались, давно зарос травой - но это была кратчайшая дорога на восток, туда, где в лесах обитали урги. Конечно, эта дорога помогала им выиграть не один день - и все же, глядя на свернувшуюся калачиком Таяну, Денис в который уже раз думал о том, что надо сделать крюк и заехать в какой-нибудь городишко. Не важно, большой или малый - лишь бы там была нормальная кровать.

Сам он не испытывал особых неудобств. Более или менее освоившись с верховой ездой, он уже не считал скакуна изощренным орудием пытки. А что касается ночлега в лесу, у костра... в его прошлой жизни такие события были столь редки, что рассматривались как истинное удовольствие. Но девушка... черт подери, она же - благородная леди, воспитанная отнюдь не для таких условий.

Тернер сидел рядом и как будто дремал. Но Денис доподлинно знал, что сон тьеру не нужен, по крайней мере не так часто, как людям. И сейчас этот древний хищник, столь умело прикидывающийся человеком, внимательно изучает окружающий путников лес. Не глазами, хотя во тьме он видел почти так же хорошо, как и днем. Для того чтобы распознать опасность, откуда бы она ни приближалась, у тьера были свои способы.

Почти всю дорогу он молчал. Это устраивало всех: ни Денис, ни Таяна не были настроены на доверительную беседу. Все то, что вывалил им на плечи Оракул, было столь неожиданно, что требовало тщательного осмысления. Верить ли Древнему? Денис не мог с полной уверенностью дать ни положительный, ни отрицательный ответ на этот вопрос. Хотя Дерек показался ему искренним... но кто его разберет, существо, прожившее на этом свете более тысячи лет? Чему он научился за эти годы? Может быть, отменно лицемерить?

- Послушай, Тернер... я могу с тобой поговорить? - тихо, чтобы не разбудить волшебницу, спросил он.

Тьер тут же поднял голову, и на Дениса глянули совершенно черные от невероятно увеличившихся зрачков глаза.

- Да, конечно.

- Зачем тебе все это?

- Что?

- Ну... - Денис обвел глазами костер, спящую девушку, стреноженных скакунов. - Вот этот поход. Почему ты пошел с нами?

- Я думал, ты понял, - совсем человеческим жестом пожал плечами тьер. Да собственно, он сейчас и был почти что настоящим человеком. Более быстрым, более живучим - и все же именно человеком. Внешний облик накладывает свои ограничения.

- Мне кажется, - усмехнулся Жаров, - я вообще мало что могу понять в этом мире. И потом, вспомни... я же, по сути, родился несколько дней назад.

- Это так, - кивнул Тернер, и Денис заметил, как настороженно шевельнулись его уши. Беседа там или нет, но тьер непрерывно слушал лес, и не было никаких сомнений, что даже белка не сумеет подобраться к лагерю незамеченной. - Это так, Дьен, но ты все равно должен понять...

Он некоторое время смотрел на огонь, и отблески пламени играли в черноте его глаз. Затем хищник протянул руку и взял с расстеленной на земле тряпицы кусок уже порядком зачерствевшего хлеба.

- Конечно, Дерек дер Сан не имеет права мне приказывать... так же как и не имеет права о чем-то просить. Его вина передо мной и такими, как я, безмерна. Он и его собратья создали меня... конечно, за это я должен был быть им благодарен... но не могу. Во мне нет благодарности, Дьен, поскольку они создали меня для одной-единственной цели. Убивать. Они создавали не равного - но слугу. И не более. А я вышел из повиновения. Вышел сам, и мало кто знает, чего мне это стоило.

- В моем мире, - тихо сказал Жаров, помешивая угли веткой и стараясь не смотреть в бездонные озера тьмы в глазницах собеседника, - в моем мире тоже верят в Создателя. И когда жизнь становится тяжела, его тоже обвиняют во всем... Да только, думаю, Создатель не так уж и виноват в наших бедах. Все зависит от нас, ведь так?

- Так, и я рад, что ты понимаешь это. Тогда поймешь и другое. Тысячу лет я жил только одним - убийством. Найти врага, разорвать... и не важно, намерен враг драться или нет, хочет ли он моей крови... или просто мирно бредет куда-то по своим делам. Такова была цель, вложенная в меня. И я сумел преодолеть этот зов. Ты говоришь, что несколько дней назад заново родился? То же я могу сказать и о себе.

- Тебе разонравились убийства? - недоверчиво хмыкнул Жаров.

Тьер улыбнулся, и Денис почувствовал, как мороз волной прошел по коже. О нет, это была отнюдь не доброжелательная дружеская улыбка, это был оскал настоящего хищника, безжалостного и смертельно опасного.

- О нет, жажда крови сидит слишком глубоко, чтобы уйти навсегда. Я просто сумел научиться управлять ею. Дело в другом. Теперь впервые в моей долгой жизни со мной происходит что-то по-настоящему новое. Не просто очередной враг, кусок мяса, жертва... Впервые от меня по-настоящему что-то зависит... - Он некоторое время помолчал, а затем коротко, словно стесняясь своей лаконичности, закончил: - Видишь ли, мне просто интересно.

- Это я вполне могу понять, - улыбнулся Денис. - Большое приключение, верно?