Чтение 23–й страницы книги ~Чародей на том свете~

- Придется согласиться, - парировала ее соперница. - И хвастать своей силой, любезная Исида, тоже не рекомендую. На первый раз прощаю, а так предупреждаю - и не таких обламывали!

Даня готов был бежать куда глаза глядят. Того и гляди эти двое (одна другой стоят!) устроят из-за него драку. Еще и пришибут ненароком.

Неизвестно, что было бы дальше, если бы в комнате не появился Упуат.

- Ты опять? - словно даже не удивляясь, проворчал он. - Не идут тебе уроки впрок. А как там твои стражники? Оклемались?

- А тебе бы лучше о душе подумать, - пренебрежительным тоном парировала Нитокрис. - Не сегодня-завтра твою башку кое-кто прибьет на стенку в своем дворце, а ты все суетишься, людям жить мешаешь.

- Э-э, да тут вся компания, - пробормотала она, глядя на входящих следом за Упуатом. - Хнум, Тот... Извините, уважаемые Ра-Атум и Исида, я вынуждена вас оставить. Как честная подданная Апопа, да живет он вечно, обязана сообщить о месте сокрытия беглых каторжников. А ты, Проводничок недоделанный, готовься!! - выкрикнула зло. - Я по старой памяти попрошу Судью пригласить меня, когда он будет с тебя снимать твою замечательную шкурку! И вот их посмотреть заставлю! - указала на Даню и шаманку.

И тут же исчезла в легкой вспышке желтого света.

- Истеричка! - прокомментировал Упуат. - Бедный, бедный Меренр, что за жена ему досталась!

- Ты выбросил ее в Дуат?

- Если бы, друг мой! Всего лишь за дверь!

- А что за дела у тебя с Осирисом? За что он должен сделать из тебя чучело?

- Сам не пойму, к чему бы это она Судью приплела. Ладно, там разберемся.

- Перо-то смастерили?

- А как же! - гордо проблеял Хнум и протянул Дане длинный и плоский ящичек из эбенового дерева. - Теперь дело только за Ладьей.

Глава восемнадцатая

ОТДАТЬ ШВАРТОВЫ!

Этот док, что бы там ни говорил Менес, был местом странным и жутковатым. Даже никогда не унывающий Кириешко здесь как-то притих и весь подобрался, словно пантера, готовящаяся к прыжку. Тройка нетеру тоже держалась напряженно. Тот вполголоса читал заклинания; Хнум, вцепившись в ящичек с лжепером Маат, выставил вперед свои смертоносные рога, а Упуат, что называется, рыл носом землю, вынюхивая вражеские следы.

- Что это? - испуганно вскрикнула Эля, шедшая под руку с Данькой, и еще теснее прижалась к парню.

Горовой прислушался.

Какой-то шелест. Словно ветер воет.

- Кто ж его знает? - пожал плечами. - Ветер и ветер. Хотя, говорят, что это стонут души грешников, которым не повезло на Суде.

Девушка поежилась.

- Далеко еще?

- Нет, вон повернем за тот холм, и уже будет река.

Холм, на который указал Даня, тоже был необычным. Формой он напоминал большой ларец. На его вершине высилось каменное изваяние в виде огромной человеческой головы, судя по чертам лица и прическе, женской.

- Могила Осириса, - пояснил Кириешко.

- А ты откуда знаешь? - удивилась эвенкийка.

- Да мне Майонез вчера сказал.

Экс-фараон с ними не пошел, отговорившись занятостью по хозяйству. Путешественники не обиделись. Хозяин "Mena House" сделал для них больше, чем кто-либо из местной братии. Ему уже и так пришла повестка в районное отделение департамента полиции. Серьезного беспокойства этот факт у Менеса не вызвал. После Суда, объявившего его "правогласным", сделать что-нибудь ужасное "кучерявые" Объединителю не могли. Так, штраф или покаяние. Но все равно неприятно.

- Вот только одно мне непонятно, - продолжал Владилен Авессаломович. - Ежели здесь похоронен Осирис, то кто нас судить сегодня будет? И вообще, разве может мертвый умереть? Притом Бог.

- Может, - коротко ответил Даня, припомнив туманные рассказы академика Каплуна. - Здесь все возможно.

- Но Суд?.. - настаивал Кириешко.

- Не лезь поперед батьки в пекло! - гавкнул на него Упуат. - Лучше показывай, где Ладья.

- Ладья, Ладья, - пробурчал капитан. - Я вообще сомневаюсь, что это корыто способно плавать.

Археолог промолчал, но был полностью солидарен с военспецом.

Вчерашняя вылазка принесла ему одни разочарования. После семи часов блужданий по многочисленным докам западного берега Урна им таки удалось разыскать то, что Менес с почтительным придыханием в голосе именовал "истинной Ладьей Миллионов Лет". Увидев ее, Данька просто лишился речи. Кириешко, наоборот, разразился таким шквалом отборной нецензурщины, что парочка бомжующих демонов, решивших перекусить заблудшими в их владения хомо, свалилась на месте в глубоком обмороке. Капитан горделиво посмотрел на дело слов своих, и вся тройка поисковиков поспешила ретироваться из дока восвояси, чтоб не искушать судьбу. А то так, не ровен час, и до Суда живым не доберешься.

- А вот кому пирогов?! - донесся до путников громкий скрипящий голос, показавшийся Дане смутно знакомым. - Напитки на любой вкус! Сикера, водка, финикийское вино!

Лоток с большим морозильным ящиком под выгоревшим старым тентом, украшенным какими-то надписями, стойка с напитками и едой, продавщица за лотком... Да это же...

- Хепри, старина! - с радостным лаем подскочил к лотку волчок. - Ты-то здесь какими судьбами?!

Хнум с Тотом также ринулись вперед и полезли к "членистоногому" торговцу с объятиями. "Жучара" весело поскрипывал в ответ, должно быть, смеялся. Перездоровавшись со всеми, он гордо расправил усы и, став по стойке смирно, гаркнул:

- Боцман Хепри для несения вахты явился! Принимай под свое командование, светлый Ра-Атум!

Данила, шутливо приняв позу Наполеона со скрещенными на груди руками, изрек:

- Служи, братец!

- Ишь, - покачал головой Кириешко, - гоп-команда подобралась. Жук с бараном да волк с журавлем. Кто только на весла сядет? Или как там эта бадья-ладья двигается?

- Ты, соколик, не беспокойся, - прохрипел бывший торговец. - "Месектет" - девочка умная, она сама знает, что да как.

- Попрошу без фамильярностей, - обиделся на "соколика" капитан. - Орел выискался.

- Ну-ну.

Хепри переглянулся с остальными нетеру.

- Кстати, вам известен сегодняшний пароль?

- Пароль? - изогнула брови Эля.

- Ну да, о, Великая чарами, - подтвердил жук. - Обычное дело. Без пароля нас к Ладье не пропустят.

- Вчера без пароля обошлось, - встрял Владилен Авессаломович.

- Вы не пытались взойти на борт, вот он и не понадобился. Эх, надо же так проколоться! Жаль, Языкатый Ху не с нами. Вот тот откуда-то все заклятия и тайные слова знает.

Даня нахмурился, вспомнив о первом дне своего пребывания в Амдуате.

- По-моему, у него возникли разногласия с "кучерявыми". Кажется, для старика они закончились весьма печально.

Он сделал ударение на последнем слове, чтобы всем стало понятно, о чем идет речь.

- Это для Ху-то? - хихикнул Хепри. - Да этот пень сам кого хочешь заболтает. На то и он и воплощенное Слово! Наверное, по своему обыкновению пьянствует где-то...

- Хто пьянствует?! - раздался откуда-то сверху возмущенный вопль, и через минуту, едва не сломав расписной тент над тележкой, которую боцман по инерции катил перед собой, перед всей честной компанией объявился Языкатый собственной персоной. - Хто пьянствует-то, рыло усатое? - кинулся он с кулаками на обидчика. - Да я тут второй день вас караулю! Как о наезде на логово Мехена услышал, так собрал манатки и сюда.

Он выразительно потряс увесистым мешком в руке, в нем что-то жалобно звякнуло. Даньке показалось, что это была пустая стеклотара.

- И ни грамма сикеры в рот не брал! - бил себя в грудь однорогий. - Кстати, о сикере. Не угостите стакашкой? А то чей-то мозги не варят. Нет стакашки, могу и из горла. Мы не гордые.

Боцман обернулся к нетеру, ища у них поддержки. Хнум выудил из заплечной сумки бутылек и протянул его страждущему коллеге.

- Это че, Мастер? - сорвав крышку, подозрительно принюхался к содержимому сосуда Языкастый. - А-а... "Золотые рога", Ху знает! Ху помни-ит...

Он забулькал, заливая пиво себе прямо в глотку.

Эля с широко открытыми глазами наблюдала за эффектом, производимым чудодейственным бальзамом. На первый взгляд в старом алкоголике внешне ничего не изменилось. Ну, разве что на голове вырос второй рог, да плечи расправились. Признаться, - девушка была разочарована. Прочитанная ею аура Языкатого Ху обещала, что преображение может быть более эффектным. Переливалась аура всеми цветами радуги, но более всего преобладали желтый и голубой - цвета творчества.

- Че, дочка, разуверилась в бедняге Ху? - подмигнул ей старик. - Ужо погоди.

И вдруг резко, без перехода, заорал:

- Куда прешь, образина?! Зенки разуй, не видишь, кто перед тобою?!

- Простите, это вы... мне? - растерялась Эйяно и оглянулась на товарищей.

Те смотрели куда-то вперед и в сторону. Девушка последовала их примеру и обомлела.

Посреди дороги, загораживая мощной спиной проход к берегу, у которого скучились старые суда, высился двуглавый дракон. Ростом с девятиэтажный дом, с длинным хвостом, заканчивающимся тяжелой шипастой булавой, с огромными крыльями, грозно шевелящимися в воздухе и закрывающими полнеба. И с придурковатым выражением обеих морд, щерящихся острыми бритвами-клыками.

- Стой, кто идет? - каким-то механическим голосом изрек он.

- А ты будто не признал, Бабаи? - ехидно осведомился Ху.

Звероящер закатил глаза, о чем-то тяжело раздумывая, и внезапно уменьшился раз этак в девять, став ростом с Языкатого (самого рослого среди будущего экипажа Ладьи "Месектет").

- Снова разбойничаете? - осуждающе покачал завхоз Мехена обеими головами, и при этом они чуть-чуть не стукнулись лбами. - Мало вам наших лабораторий, так еще и Ладью подавай? Нехорошо-с!

- Да будет ныть-то, Бабаюшка, - продолжал переговоры Языкатый. - Если бы Мехен имел претензии за наезд, живо бы маляву прислал и стрелку забил Ра-Атуму. Так ведь, как я понял, он не собирается кипеш поднимать? Или как?

- Догадлив ты, куманек, - сказала правая голова.

- Хозяин на вас не в обиде, - подхватила левая.

- Интересно почему? - вполголоса сказал Данька.

- Скучно тут у нас, - услышав его, разъяснил Ху. - Словно в болоте все застоялось. А ты со своей командой хоть какое-то разнообразие внес. Правильно я излагаю, Бабаюшка?

- Ну, - подтвердили обе головы. - Хотя я бы на месте Хозяина...

Дракон щелкнул зубами и увеличился вдвое.

- А ну остынь! - прикрикнул на него Упуат. - Перед кем стоишь?!

Бабаи вновь уменьшился.

- Пароль говорите! - потребовал хмуро. - Без пароля не пущу, кем бы вы ни были!

Нетеру растерянно переглянулись, а Ху ободряюще улыбнулся Эйяно:

- Девочка, то есть Великая чарами, вспомни-ка бабушкину колыбельную.

- Колыбельную?

- Ну да. Или забыла?

- "Змей Сата, в клубок свернувшись, Спать улегся на край неба..."

- Достаточно, - остановил ее Языкатый и повернулся к дракону. - Слыхал, болезный? "Змей Сата".

Обе головы Бабаи синхронно плюнули сгустками плазмы.

- Ладно, проходите, чего уж там. Я ведь только для порядка. Традиции, понимаешь.

Данила во главе своего небольшого отряда уже двинулся было вперед, но тут Двуглавый легким покашливанием привлек внимание парня к себе. Неловко переминаясь с ноги на ногу, дракон сказал:

- Босс просил передать вам одну вещицу. Не погнушайтесь.

Откуда-то, едва ли не из воздуха, он извлек алую тряпицу и с поклоном вручил парню. Упуат, живо заинтересовавшись происходящим, подскочил поближе и сунул любопытную морду в Данькины руки. Его брови удивленно поползли вверх.

- Разворачивай скорее.

Молодой человек послушался.

Это был стяг треугольной формы. На алом поле была серебром вышита голова змеи, скорее всего, питона.

Бабаи вытянулся в струнку. Его примеру последовал и боцман Хепри.

- Личный гюйс Мехена! - прошептал Ху.

- И что бы это значило? - озадачился Даня.

- А то, - торжественно провозгласил Упуат, - что Великий Змей Мехен признал тебя истинным Ра-Атумом. И именно поэтому он не стал преследовать нас после набега на его владения.

- Это дорогого стоит, - подтвердил премудрый Тот.

- Благодари, олух! - цыкнул Проводник на друга.

Парень с благоговением поцеловал гюйс и обратился к Бабаи:

- Передай Великому Змею Мехену глубокую признательность за ту высокую честь, которую он оказал мне и моим соратникам. Ладья Миллионов Лет отправится в плавание под этим священным стягом!

- Сенеб! - рявкнули обе драконьи головы. - Радуйся, о, Ра-Атум! И попутного тебе ветра!

Появление маленького отряда на причале не произвело совершенно никакого шума и не было отмечено ничем особенным. Только двое бомжующих демонов, ковырявшихся у бака с отбросами, сделали кое-какие замечания, относившиеся, впрочем, более к Ладье, чем к направлявшейся к ней группе.

- Вишь ты, - сказал один другому, - вон какие борта! Как ты думаешь, доплывет она, если б случилось, до места Седьмого Часа или не доплывет?

- Доплывет, - отвечал другой.

- А до Двенадцатого-то, я думаю, не доплывет?

- До Двенадцатого не доплывет.

Этим разговор и кончился.

- Ни за какие коврижки не взойду на эту развалюху! - заартачился Кириешко, до которого долетели обрывки их беседы. - Я, может быть, вообще не переношу путешествий по воде. У меня морская болезнь, вот!

- Владилен Авессаломович, миленький, - уговаривала его Эля. - Ну как же мы без вас?

- Да посмотри сама, девонька, разве может вот это плавать?!

Бот, вокруг которого кипели страсти, и впрямь представлял собой жалкое зрелище. Давно не смоленное днище зияло тремя или четырьмя пробоинами, мачты покосились, паруса висели на них изодранными тряпицами. Руль был сломан пополам.

- Тут ремонта на добрую неделю. И то если круглосуточный аврал объявить!

- Эх, капитан, капитан, - ласково пожурил его Хепри. - Ты в Амдуате не первый день, кажись, а так ничего и не понял.

- Это же истинная Ладья, - подхватил Языкатый Ху. - А с нами истинный Ра-Атум. Да по его слову и камень поплыть должен. Ну-ка, парень, поговори с плавсредством-то.

- Как? - не понял Данила.

- А так, как ты с кошкой какой-нибудь или собачонкой беседуешь.

Парень зыркнул на Упуата. Да, такая "собачонка" и сама с кем хочешь поговорить может. Нерешительно подступил к причалу и погладил теплый борт суденышка. Ему показалось, что дерево под его рукой тихонько вздохнуло.

И тут откуда-то из глубин подсознания сами собой всплыли нужные слова.

- Приветствую вас, о существа, проводящие Ладью над спиной демона зла Апопа; да будет на то воля ваша, чтобы я мог управлять Ладьей своей и уложить в бухты канаты ее в покое...

С каждым новым словом Ладья Миллионов Лет все больше и больше преображалась. И вот уже у берега вместо полузатопленной развалюхи красуется новенькая, пахнущая смолой, пенькой и парусиной барка, на борту которой сияют золотые иероглифы: "Месектет".

Один за другим поднялись по сходням на палубу Ладьи члены ее экипажа: Данька - Ра-Атум, Эля - Исида, Упуат, Тот, Хнум, Хепри, Ху. Последним, бранясь и проклиная все на свете, взошел Владилен Авессаломович Кириенко. Как только его нога коснулась палубы, раздался удивленный девичий крик:

- Смотрите, смотрите!

- А, где, что такое?! - испуганно завертелся юлой капитан.

- Между прочим, - похвастался Упуат, - я первым заметил.

- И я тоже, - присоединился к нему Хепри.

- Да о чем вы? - сделал Кириешко умоляющие глаза.

Все нетеру, выстроившись в одну линию, чинно поклонились растерявшемуся военспецу, а Языкатый с дрожью в голосе изрек:

- Сенеб тебе, Сокол - Гор Бехдетский, вечный спутник и друг Светлого Ра-Атума!

- Ни хрена себе! - только и выдавил из себя капитан, когда, схватившись руками за лицо, почувствовал, что на месте носа у него вырос огромный птичий клюв, а гладко выбритые щеки покрылись шелковистыми перьями. - Мама родная, узнаешь ли ты теперь своего сына?!

- Отдать швартовы! - скомандовал Хепри. Члены команды переглянулись. Опыта хождения на судах ни у кого не было.

Вообще-то Данька полагал, что, как только они взойдут на Ладью, она, словно по мановению волшебной палочки, сама снимется с якоря и поплывет, куда ее нос глядит. Выходит, ошибся. Свесившись с правого борта, он сложил руки рупором и прокричал, обращаясь к бомжам:

- Эгей, станичники! На поллитру заработать хотите?

- Ась?! - живо отреагировали демоны, отлепившись от вожделенного бака. - А не шутишь, батька?

- Да шоб я так жил! - побожился Ху.

Парочка вразвалку приблизилась к берегу. Старший из демонов, похлопав по борту, одобрительно крякнул.

- Чавой делать-то надоть?

- Да канаты отвязать от кнехтов (это вон те деревянные тумбы) и дернуть хорошенько.

Младший демон пощупал толстенный швартовочный трос, крякнул и почесал в затылке:

- Не, силенок не хватит. Тут надобно жмуриков кликнуть на подмогу.

- Ну, так действуй! - прикрикнул Упуат, которого вся эта волокита уже начала нервировать.

- Не, - осклабился старший. - Нас не послухають. Гордые больно. Пущай вот он покличет.