Чтение 23–й страницы книги ~Не так страшен черт~

- Я не агент НКГБ, - пристально глядя на меня, едва заметно качнула головой Светик.

- Какая разница? - недовольно поморщился я. - Если у тебя возникли какие-то проблемы, ты должна была в первую очередь обсудить их со мной.

- Я не могла этого сделать, - голос Светика дрогнул.

Казалось, она с трудом сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Но если Светик думала, что подобным образом на меня можно было оказать давление, то она глубоко заблуждалась. За тот недолгий срок, что я работал частным детективом, я видел немало плачущих женщин, и дай бог, чтобы десятая часть пролитых передо мной слез были искренними. По мне, так женские слезы ничем не отличаются от воды, что течет из крана: открыл кран побольше - и можешь сполна насладиться бурным, неудержимым потоком; завернул вентиль - и слезы капают едва-едва, скупые и благородные.

- Ты пришла только за тем, чтобы принести мне свои извинения?

Светик наклонила голову, так что за упавшими волосами мне стало не видно ее лица.

- У меня не было выхода, - тихо, сдавленно произнесла она.

- Я тебя прекрасно понимаю, - заверил я девушку. - Куда проще пожертвовать чужой жизнью, чем пытаться что-то изменить, ставя при этом под угрозу свою. Видишь ли, Светик, в жизни не бывает безвыходных ситуаций. - Я усмехнулся. - Обрати внимание на то, что это говорит тебе человек, обложенный в своей квартире, как дикий зверь в норе. Вместе мы сумели бы найти иное решение возникших у тебя проблем. Кстати, если ты думаешь, что после того, что ты сделала, НКГБ оставит тебя в покое, то, уверяю, ты глубоко заблуждаешься. Теперь они станут держать тебя на крючке до тех пор, пока будут думать, что ты представляешь для них какой-то интерес. Или же пока ты сама с мясом и кровью не вырвешь из своей души то, на что они тебя поймали.

Не поднимая глаз и ничего не говоря, Светик покачала головой. Я не понял, что она хотела этим сказать, но вдруг почувствовал укол жалости. Девушка, сдавшая меня подполковнику Малинину, сейчас была похожа на заблудившегося по собственной глупости в лесу ребенка. Прежде чем ругать его и объяснять, что он был не прав, когда убежал от родителей, решив, что жизнь понятна и проста, а любая тропа всегда выведет к добрым людям, малыша нужно было приласкать, ободрить и, взяв за руку, вывести из леса на свет. Я протянул руку и тихонько, едва касаясь, провел ладонью по волосам девушки, сидевшей передо мной с низко опущенной головой.

- Все будет хорошо, - тихо, как заклинание, которое имеет слишком большую силу, если его произнести во весь голос, почти прошептал я. - Как только все это закончится, мы обязательно встретимся и поговорим.

Светик чуть приподняла голову и посмотрела на меня из-под упавшей на глаза пряди волос.

- Что происходит, Дима? - прошептала она.

- Ты ничего не знаешь? - искренне удивился я.

И тут же улыбнулся, сообразив, насколько глуп мой вопрос. Не прошло и трех дней с того момента, как я взялся задело Соколовского, а мне уже кажется, что о нем известно едва ли не всей Москве. Если подполковник Малинин использовал Светика для того, чтобы получить нужную ему информацию, то это вовсе не означало, что он счел нужным объяснить ей, чего ради это делается.

- Это очень длинная и запутанная история, - сказал я, не дожидаясь, когда Светик ответит на мой вопрос. - Сейчас нет времени пересказывать ее всю от начала до конца. Да, честно признаться, я и сам пока еще далеко не все в ней понимаю.

- Что все они хотят от тебя, Дима?

Возможно, я ошибался, но мне показалось, что в голосе Светика прозвучала искренняя тревога, из чего я незамедлительно сделал вывод, что я ей далеко не безразличен. И хотя сейчас было не самое лучшее время заводить романы, сей факт, несомненно, польстил моему мужскому самолюбию. Я вырос в собственных глазах сантиметров на семь-восемь и даже как будто стал шире в плечах. Теперь, следуя канонам жанра, мне следовало приобнять девушку за плечи, притянуть к себе и, глядя на нее покровительственно, произнести бархатным баритоном: "Не бойся, детка, пока мы вместе, с нами ничего не случится". Я же вместо этого смущенно кашлянул в кулак и растерянно пожал плечами.

- Черт их знает, что они хотят. Все материалы у меня изъяли, даже не спросив на то моего согласия. Я представления не имею, у кого они сейчас находятся.

- И это все?

Я постучал пальцами по краю стола, не зная, стоит ли говорить Светику о том, что самое ценное из того, что мне удалось раздобыть, я все же сумел сохранить. Мне страшно не хотелось выглядеть в глазах девушки болваном, не способным отстоять собственные интересы, тем более что тот факт, что мини-диск Соколовского находился у меня, скорее всего был уже секретом Полишинеля.

- Кое-что у меня осталось, - я заговорщицки подмигнул Светику. - Если с умом этим распорядиться, то, возможно, мне еще удастся выйти из этой истории с минимальными потерями.

Светик улыбнулась мне в ответ.

- Ты предлагал мне чаю, - неожиданно сменила она тему.

- Да, конечно, - засуетился я. - Сейчас принесу чашку.

Я вскочил со стула, собираясь бежать на кухню, но Светик остановила меня.

- Я сама принесу, - сказала она. - Заодно и руки помою.

Поднявшись со стула, она взяла со стола свою сумочку и направилась в сторону кухни.

То, что, отправившись на кухню за чайной чашкой, Светик прихватила с собой сумочку, должно было бы меня насторожить. Как, впрочем, и тот факт, что, войдя в тамбур, она с уверенностью направилась в сторону двери моей квартиры, хотя никогда прежде не бывала у меня в гостях. Но обо всем этом я подумал позже, уже после того как понял, какой я все-таки болван. А понял я это спустя всего пару минут, когда Светик вернулась в комнату, держа в руке вместо чашки пистолет. Это была чешская "перла" калибра 6,35 миллиметров с магазином на шесть патронов. При общей длине чуть более десяти сантиметров и массе около двухсот граммов, "перла" являлась, пожалуй, лучшим пистолетом из тех, которые удобно прятать в дамских сумочках. Выглядя как игрушка, этот пистолет имел превосходные боевые характеристики: высокая точность стрельбы и неплохая дальность. Слона из него, конечно, не подстрелишь, а вот человека завалить можно было запросто.

Не поднимаясь со стула, на котором сидел, я скосил взгляд на противоположный угол стола, где, прикрытые газетным листом, лежали два заряженных пистолета.

- Даже и не думай об этом, - голосом холодным, как вороненая сталь ствола пистолета, который она держала в руке, произнесла Светик.

Положение мое было далеко не завидным, но при этом мозг мой работал четко, а сознание было кристально чистым. Я обратил внимание на то, что Светик держит пистолет не как изнеженная дамочка, которая в первый раз взяла в руки оружие, а как опытный боец, не реже двух раз в неделю посещающий тир. В том, что она выстрелит в меня, как только я сделаю одно неверное движение, я даже не сомневался. Но страха при этом не испытывал. Быть может, мне просто надоело бояться и ждать неизвестно чего. Приближающаяся развязка, пусть даже для меня она окажется трагической, казалась мне теперь более предпочтительной, нежели бесконечное ожидание, похожее на медленное вытягивание жил из еще живого тела. А может быть, я невольно залюбовался тем, насколько гармонично дополняли друг друга маленькая, аккуратная "перла" и державшая ее изящная ручка с тонкими пальчиками, заканчивающимися наманикюренными ноготками, подумав при этом о том, что, оказывается, даже смерть может выглядеть красиво.

- Положи руки на голову и медленно встань, - приказала Светик. Я безропотно подчинился.

- Отойди к окну.

Я сделал два шага назад.

- Теперь опусти левую руку и двумя пальцами медленно достань пистолет из кобуры.

"Ерихон" это вам не "перла", и держать его двумя пальцами за рифленую рукоятку очень неудобно. Особенно когда пальцы влажные от пота. Держа пистолет большим и указательным пальцами, я вопросительно посмотрел на Светика.

- Положи пистолет на пол и ногой толкни ко мне.

Я почти с облегчением избавился от пистолета. Теперь, когда у меня не было оружия, я надеялся на то, что мы сможем поговорить как цивилизованные люди, не уподобляясь дикарям, сравнивающим, чья дубинка тяжелее.

- Тебе нужен мини-диск? - первым задал вопрос я.

- Мне нравится ход твоих мыслей, - обворожительно улыбнулась Светик. - Я тоже за то чтобы не разводить бодягу, а быстро покончить со всеми делами... Ну?..

- А что я получу взамен? - деликатно осведомился я.

- Взамен? - Брови Светика изумленно взлетели вверх. - Между прочим, это твои руки лежат на затылке, а у меня в руке пистолет.

- Поэтому я и хотел бы быть уверенным, что он не выстрелит после того, как я отдам тебе мини-диск, - сделал необходимое пояснение я.

- Сейчас, Дима, ты ни в чем не можешь быть уверен, - с сожалением покачала головой девушка. - Тебе остается только верить в то, что я не собираюсь тебя убивать.

- А если сей факт вызывает у меня серьезные сомнения?

- Попробуй молиться, - посоветовала Светик. - Хотя ты же, кажется, в бога не веришь?

- Я верю во Вселенское торжество добра.

- Серьезно? Ты уверовал в это после того, как ознакомился с содержанием мини-диска Соколовского?

- Я не знаю, что записано на мини-диске, - осторожно, чтобы не спровоцировать человека с пистолетом, качнул головой я.

- Разумно, - согласилась со мной Светик. - Зная тебя, я готова поверить в то, что ты именно так и поступил. Но боюсь, что других ты не сумеешь в этом убедить.

- Можно один вопрос? - поинтересовался я

- Если только ответить на него можно одним словом.

- На кого ты работаешь?

- А что ты сам думаешь на этот счет?

- Вначале я думал, что твой шеф - подполковник Малинин. Но теперь полагаю, что это не так. Если ты и работаешь на НКГБ, то на какой-то другой отдел.

- И это все, на что способен твой светлый разум? - усмехнулась Светик.

- Увы, - я хотел было развести руками, но вовремя подумал о том, что в данной ситуации лучше этого не делать. - У меня слишком мало исходных данных. Всего лишь десять минут назад я считал тебя жертвой обстоятельств, а теперь оказывается, что ты - главный охотник.

- В таком случае вынуждена тебя разочаровать - ничего нового ты сегодня не узнаешь, - усмехнулась девушка.

- Это значит, что у меня есть шанс остаться в живых? - тут же спросил я.

- Это значит только то, что я сказала, - очаровательной улыбкой Светик попыталась смягчить резкость своих слов.

Все же, что ни говори, она была милой девушкой.

- Ну, хватит об этом, - ствол пистолета в ее руке едва заметно качнулся из стороны в сторону. - Где мини-диск?

- В тайнике, - ответил я односложно, чтобы заставить Светика задавать новые вопросы.

- Где тайник? - спросила Светик. Даже сейчас, когда она держала меня под прицелом пистолета, я и в мыслях не мог назвать ее своим врагом. Слишком уж хороша она была для этого.

- В диванной ножке, - я взглядом указал на диван, рядом с которым стояла Светик.

Взглянув в указанном направлении, Светик на мгновение выпустила меня из поля зрения. И в ту же секунду я, пригнувшись, кинулся на нее, рассчитывая в падении сбить с ног и успеть перехватить запястье руки, в которой она держала пистолет.

Как оказалось, по сравнению со Светиком я был всего лишь жалким дилетантом. Светик выстрелила автоматически, почти не целясь, и при этом у нее даже бровь не дрогнула. Так стреляют только профессионалы высочайшего класса - хладнокровно и расчетливо, точно зная, какая точка на теле жертвы будет поражена.

Пуля угодила мне в правое плечо, пробив мягкие ткани, но даже не задев кость. И все равно, ощущение было такое, словно я со всего разбега налетел на бетонную стену. Удар отбросил меня назад. Я потерял равновесие и упал на спину. И только после этого я почувствовал чудовищную боль в плече, которая, казалось, отдавалась во всем теле. Чтобы не закричать, я зарычал - страшно, по-звериному тупо и дико. Прижав ладонь к ране на плече, я попытался перевернуться на бок.

- Глупо, Дима, - услышал я негромкий голос Светика, в котором не присутствовало ни сочувствия, ни жалости - только холодная констатация факта.

Я поднял голову и попытался усмехнуться. Но, наверное, моя усмешка была больше похожа на болезненный оскал.

- И этой девушке я едва не признался в любви - прохрипел я.

Оперевшись здоровой рукой о пол, я сел.

- Ты не хочешь перевязать мне плечо? - спросил я.

Направленный на меня ствол пистолета был красноречивее любого ответа.

- Подними диван, - приказала Светик, отступив на шаг назад в направлении двери.

- У меня же плечо прострелено! - возмущенно воскликнул я.

- Это уже твои проблемы, - произнесла Светик, почти не разжимая губ. - И постарайся добраться до дивана, не поднимаясь на ноги.

Спорить было бессмысленно.

Опираясь только на три конечности, словно пес с перебитой лапой, я дополз до дивана и, сев на колени, попытался приподнять его одной левой рукой. Усилие тут же отозвалось болью в раненой руке. Я застонал и уперся лбом в подушки дивана.

- Ну?.. - услышал я у себя за спиной требовательный голос.

Снова ухватившись пальцами левой руки за край дивана, я стиснул зубы и со злостью рванул его вверх.

Понимая, что долго удерживать край дивана на весу я не смогу, Светик наклонилась и быстро отвернула ножку, в которую были уложены минидиски Щепы.

Бросив диван, я прижал ладонь левой руки к кровоточащей ране.

- Здесь их десятка два, - услышал я за спиной голос Светика.

Я не обернулся, потому что не хотел видеть её лицо.

- Бери все - сказал я, кожей чувствуя холод пистолетного ствола, направленного мне в спину. - Там разберешься...

Выстрела я не услышал, только почувствовал страшную боль, когда пуля, войдя под лопатку разорвала мне легкое и, пройдя навылет, вышла из груди. Упав, я ударился лбом о пол и закричал так, как, наверное, не кричал еще никогда в жизни. Я думал, что крик этот никогда не умолкнет, но внезапно он прервался, перебитый кашлем. Я едва не задохнулся из-за того, что что-то попало мне в горло. Перевернувшись на левый бок, я приподнялся, опираясь на локоть, еще несколько раз надсадно кашлянул и выплюнул на пол с полстакана крови.

Сознание мое уже заволакивал серый туман. Я был близок к тому, чтобы полностью отключиться, но разум мой, прекрасно понимая всю безысходность положения, все еще продолжал бороться за жизнь. Дела у меня были хуже, чем у Христа перед распятием, с простреленным легким мне вряд ли удалось бы прожить более получаса, и все же, зная то, как аккуратно всегда работала Светик, я не сомневался в том, что перед уходом она непременно сделает контрольный выстрел.

Наверное, нужно было обернуться, чтобы посмотреть, что делает у меня за спиной Светик, но вместо этого, захрипев от боли в боку, я встал на четвереньки и пополз в сторону балконной двери. Я не понимал, зачем я это делаю - ни малейшего шанса на спасение у меня не было, - я просто боролся до последнего. И боролся я уже не за собственную жизнь, а против всей той мрази, которая меня окружала. Казалось, мне нужно было сделать одно последнее усилие, чтобы наконец выйти за пределы того очерченного мелом круга, внутри которого я все это время находился.

Каждый удар своего сердца я считал последним, но третьего выстрела, которого я ждал уже почти как избавления от боли и мучительного осознания того, насколько глупо - и самое обидное, что неоправданно глупо! - я вел себя все последние дни, все не было.

Едва не задохнувшись от очередного приступа кровавого кашля, я упал, ткнувшись лбом в пол. У меня уже не было сил, чтобы ползти дальше, поэтому, откашлявшись, я перевалился на спину. Нет, мне вовсе не хотелось дерзко, с вызовом посмотреть в глаза собственной смерти. Просто в положении лежа на спине мне было легче дышать. И все же я снова увидел Светика, державшую в руке направленный на меня пистолет.

Я не понял, что произошло, когда неожиданно взгляд Светика сделался бессмысленным, устремленным куда-то в пустоту, а губы чуть приоткрылись, как будто она хотела удивленно произнести:

"Что?.." Пистолет выскользнул из ослабевших пальцев девушки и глухо стукнулся об пол. В следующую секунду Светик и сама начала заваливаться в сторону и неизбежно бы упала, если бы ее не подхватил за талию стоявший у нее за спиной черт. Сделав шаг назад, черт положил бесчувственное тело девушки на диван, после чего посмотрел на меня.

- Извини, что задержался, - сказал черт.

Все это здорово смахивало на бред, поэтому я молча закрыл глаза, позволив своему сознанию беспрепятственно отправиться в путь к границе небытия, до которой, как мне казалось, было уже совсем недалеко.

Глава 20

АНС

Я медленно продвигался сквозь плотную завесу тьмы. Мне было страшно, но зато я больше не чувствовал боли. Наверное, потому, что тела своего, которое осталось на каком-то совершенно ином уровне бытия, я тоже не ощущал. Я не знал, куда иду, но при этом был уверен, что, в каком бы направлении ни двигался, я непременно приду туда, куда следует. То, что цель близка, я понял, когда увидел впереди серебристое марево, похожее на полупрозрачный занавес, состоящий из множества тонких серебристых нитей, протянутых в горизонтальной плоскости, за которым находился источник ослепительно яркого света. Самым удивительным было то, что во всем, что я видел и ощущал, не присутствовало ничего мистического или хотя бы просто таинственного. И еще я отчетливо осознавал, что это был не иной мир, а просто переходное состояние от бытия к небытию. К полному, абсолютному небытию.

Внезапно мое сознание превратилось в огромную шаровую молнию и взорвалось, подобно сверхновой. В следующее мгновение я почувствовал нестерпимую боль в правом боку и кисловатый вкус крови во рту. Наверное, я застонал, потому что в ответ мне из темноты прозвучал знакомый голос:

- Все в порядке, Дима, ты вернулся!

Меня все еще окружала темнота, но это был уже не тот абсолютный мрак, в котором блуждало мое оторвавшееся от тела сознание. Я ничего не видел только потому, что у меня были закрыты глаза. Сделав некоторое усилие, я приподнял веки.

Я по-прежнему лежал на полу в своей квартире. А рядом со мной на корточках сидел черт с пневмошприцем в руке.

- Анс...

Я попытался произнести имя, но тот звук, который мне с трудом удалось вытолкнуть из горла, был скорее похож на хрип. Но черт все равно улыбнулся мне в ответ.

- Пора уходить отсюда, - сказал детектив Гамигин.

Я вяло кивнул в ответ.

Сознание мое все еще оставалось сумеречным, однако боль была уже не такой нестерпимой, как в тот момент, когда я лишился чувств. Должно быть, Гамигин вколол мне какое-то обезболивающее снадобье. Я сделал попытку подняться на ноги, но смог только слегка привстать, оперевшись здоровой рукой о пол. Зато я увидел, что Гамигин стянул с меня пропитанную кровью рубашку и залил раны на груди и плече какой-то пластичной массой зеленоватого цвета, на вид похожей на расплавленное бутылочное стекло. Я осторожно коснулся пальцем зеленой нашлепки на груди. Вещество было плотным и упругим на ощупь.

- К счастью, я догадался прихватить с собой аптечку, - сказал Гамигин, указав на небольшой плоский чемоданчик, стоявший на столе. - М-стимулятор, который я тебе вколол, какое-то время не позволит тебе отключиться.

- А стоит ли?.. - едва слышно прохрипел я. Ничего не ответив, Гамигин взял меня под левую руку и поднял на ноги. Черт делал все очень осторожно, стараясь не потревожить ран, и все же я не смог сдержаться и застонал от боли. Гамигин перекинул мою руку через плечо и, подхватив свободной рукой чемоданчик с аптечкой, потащил меня к выходу из квартиры.

- Стой... - захрипел я, увидев на диване бесчувственное тело Светика.

Гамигин не услышал меня или же просто не обратил внимания, решив, что у меня начинается бред.

- Стой!

Я попытался вырвать руку, за которую меня поддерживал Гамигин.

- Ну, что еще? - недовольно глянул на меня черт.

- Проверь... - с трудом выдавил из себя я.

- Что? - не понял черт.

- Мини-диски... У нее в сумочке... Прислонив меня спиной к стенке, черт бросил на пол свой чемоданчик и схватил валявшуюся на полу сумочку Светика. Открыв, он выгреб из нее горсть блестящих мини-дисков.

Заметив, что черт начинает рассовывать минидиски по карманам, я отрицательно мотнул головой.

- В чем дело? - непонимающе посмотрел на меня Гамигин.

- Положи их на место, - с трудом выдавил из себя я.

- Ты уверен? - с сомнением переспросил Гамигин.

Я молча кивнул и, наклонившись вперед, надсадно закашлял в кулак.

Быстро кинув мини-диски в сумочку Светика, Гамигин подхватил меня за плечи, не давая упасть.

Кашель отдавался режущей болью в простреленном легком, но сильнее, чем боль, было чувство мстительной радости от осознания того, что теперь-то я с ними со всеми поквитаюсь. Не имело никакого значения, на кого работала Светик. В чьих бы руках ни оказалась информация о тайных счетах наших высокопоставленных лиц в Госбанке Нелидии, он обязательно даст ей ход. А там за одним потянется и другое. Это только у них в Англии, как говорил Черчилль, политика похожа на схватку бульдогов под ковром, у нас же это скорее борьба нанайских мальчиков. Конечно, трудно было поверить в то, что одна только информация о финансовых злоупотреблениях в коридорах власти способна изменить установившийся у нас в Московии миропорядок. Но меня радовало уже то, что крови они себе попортят немало, пытаясь вновь расставить все по своим местам. Жаль только, никто из них никогда не узнает, кому, собственно, им следует быть благодарными за эту нежданную встряску.

Откашлявшись, я приподнял голову и прикрыл глаза, давая черту понять, что теперь все в порядке и мы можем идти.

Когда мы выходили за дверь, я взглядом указал на замок и едва слышно произнес:

- Как?..

- Как я попал в квартиру? - не останавливаясь, переспросил Гамигин. - Дорогой мой, я же все-таки работаю в Службе специальных расследований Сатаны. Твои замки - это сущая безделица. Меня могли засечь только камеры слежения, но, по счастью, за ними в этот момент никто не наблюдал...

Гамигин, кажется, говорил еще что-то, но я вновь начал погружаться в серый туман. Я смутно помню, как мы вышли из подъезда на улицу. В сознании запечатлелись только четыре безжизненных тела, лежавшие на полу в парадном. Судя по одинаковым серым костюмам, это были агенты НКГБ. Еще двух человек, подстреленных Гамигином, я увидел на улице. Один из них, одетый в черную кожаную куртку, лежал на краю газона, возле кустов. Другой повис на полуоткрытой дверце новенького изумрудно-зеленого "Форда".

Неподалеку от "Форда" стоял "Хэлл-мобиль" Гамигина. Открыв дверцу, черт помог мне забраться на заднее сиденье и кинул рядом со мной чемоданчик с аптечкой, после чего сам сел за руль.

Положив голову на подушки сиденья, я попытался глубоко вздохнуть и вновь зашелся от кашля.

- Постарайся дышать ровно и неглубоко, - обернувшись, посоветовал мне Гамигин.

Я слабо кивнул в ответ и тыльной стороной ладони вытер с губ кровавую слюну.

Машина сорвалась с места и, вылетев на основную трассу, сразу же перешла на скоростную полосу.

Я чувствовал жуткую слабость и холод в конечностях. Мне было больно и страшно. Я не хотел умирать и готов был цепляться за жизнь руками и зубами. Но у меня уже почти не оставалось сил, чтобы продолжать держаться на плаву. Если прежде, когда я терял сознание, все вокруг меня начинал заволакивать серый туман, постепенно становившийся все плотнее, то теперь контуры предметов, которые я еще видел, сделались нечеткими, смазанными, словно на рисунке акварелью, а цвета превратились в безжизненно-блеклые пятна засохшей краски. Почувствовав тошноту, я закрыл глаза и начал медленно сползать с сиденья.

Должно быть, инстинктивно стараясь удержаться, я ухватился рукой за спинку переднего сиденья, зацепив при этом плечо Гамигина.

- Каштаков! - обернувшись через плечо, заорал на меня черт. - Тебе сейчас нельзя отключаться!

Я уперся ногами в пол и попытался выпрямиться.

- Возьми в аптечке пневмошприц! - снова быстро глянув на меня, заорал Гамигин. Только так, крича во всю глотку, он мог все еще надеяться достучаться до моего меркнущего сознания. - Сделай себе еще одну инъекцию М-стимулятора! Ампула уже в шприце! Только возьми его в руку и плотно прижми к любому открытому участку кожи на теле!

С трудом переместив руку в сторону лежавшей всего в нескольких сантиметрах от меня аптечки, я подцепил указательным пальцем скобку замка.

Но для того, чтобы поднять ее вверх, сил у меня уже не было. Да и стоило ли совершать какие-то невообразимые усилия, когда можно было просто закрыть глаза... Закрыть глаза... Закрыть...

- Каштаков! Дьявол тебя раздери!

Услышав пронзительный крик Гамигина, я вздрогнул и открыл глаза.

- Не отключайся, Дима! Мы уже почти приехали!

"Куда приехали?" - хотел спросить я, но решил, что, в конце концов, это не имеет ровным счетом никакого значения. Цель - ничто, главное - движение... Каждый должен постоянно находиться в движении... Как кролик, бегущий через поля...

Я сам не понял, как мне удалось открыть аптечку. Только приоткрыв в очередной раз глаза, я увидел, что сжимаю в кулаке пневмошприц.

- Сделай инъекцию, Дима! - орал сидевший на переднем сиденье и гнавший куда-то с запредельной скоростью свой "Хэлл-мобиль" Гамигин. - Делай, Дима!

Не понимая, зачем я это делаю, я прижал плоский диск на конце пневмошприца к животу. Шприц едва заметно дернулся. Этого оказалось достаточно, чтобы я выронил его на пол. Но содержавшийся в нем М-стимулятор, судя по всему, все же попал ко мне в кровь. Через пару минут я почувствовал, что сознание мое становится более ясным. Но одновременно с этим я вновь стал чувствовать боль, раздирающую всю правую часть моего тела.