самого бассейна. Круг воды с полированным краем тикового дерева был совсем
не похож на ледяной прилив, в который храбро ринулась Александра несколько
недель назад: вода такая теплая, от самого воздуха на лице выступает пот.
На небольшой низкой консоли с горящими красными лампочками у края ванны
размещалась, как предположила Александра, контрольная панель.
двинулся к шкафчику у противоположной стены, лишенной цвета, со множеством
дверей и панелей, скрывавших какую-то тайну, и вынул белую шкатулку, даже
не шкатулку, а длинный белый череп, вероятно коня или оленя, с приделанной
серебряной крышкой. Из него он достал что-то нарезанное кусочками и пачку
старой папиросной бумаги, один листок он стал сворачивать неуклюже, как
медведь, потревоживший пчелиный улей.
сбросила с себя грязную одежду и, обернувшись пурпурным полотенцем, пошла
в душ. Пот от игры в теннис, чувство вины перед детьми, неуместную девичью
робость - все смыло водяными струями. Она подняла лицо навстречу потоку,
словно хотела смыть лицо, данное ей при рождении, как отпечатки пальцев
или номер полиса социального страхования, она ощутила роскошную тяжесть
намокших волос. Сердце билось легко, как мотор маленькой машины, несущейся
по алюминиевому треку к неизбежному соединению со своим странным грубым
хозяином. Вытираясь, Александра заметила нашитую на махровом полотенце
монограмму, ей показалось М, а может, это были соединенные ВХ. Обернувшись
полотенцем, она вернулась в полутемную комнату. Босые ступни ощущали
неровную поверхность плитки, напоминающую кожу рептилий. Острый, едкий
запах марихуаны дразнил обоняние, как прикосновение меха. Ван Хорн и Джейн
Смарт уже были в ванне, их плечи приятно поблескивали над водой, они по
очереди курили. Александра шагнула к краю купели, увидела, что глубина там
больше метра, сбросила полотенце и скользнула в воду. Горячо. Кипяток. В
старое время, прежде чем сжечь ведьму заживо на костре, у нее вырывали
раскаленными докрасна щипцами кусочки плоти: это было окно в тот мир, в
тот очаг страданий.
тембром звучал еще глуше в парной акустике изолированного пространства.
освоилась. У подруги был сердитый вид: Александра взволновала воду, хотя
старалась опуститься осторожно в обжигающую влагу.
Она соскользнула ниже, до горла, замочила руки и не могла взять сигарету с
марихуаной, Ван Хорн сам вставил ей в рот сигарету. Она глубоко вдохнула и
задержала дым. Обожгло горло. Температура воды сравнялась с температурой
ее тела, и, взглянув вниз, она увидела, как все они уменьшились в
размерах: перекошенное тело Джейн заканчивалось сходящимися клином
нетвердыми ногами, а пенис Ван Хорна плавал, как бледная торпеда -
необрезанный и удивительно гладкий, он был похож на один из пахнущих
ванилью пластмассовых вибраторов, которые появились недавно в витринах
аптек. Идет сексуальная революция, и нет ей границ.
руки, чтобы взять сигаретку с марихуаной, хрупкую, как куколка бабочки, -
они передавали ее друг другу. Александра пробовала марихуану раньше,
старший сын Бен выращивал коноплю на заднем дворе, на участке за
помидорами, эти растения и по виду были похожи. Но наркотики не стали
частью их четвергов: спиртные напитки, калорийная пища и сплетни - вот и
все. После нескольких глубоких затяжек в этом пару Александре показалось,
что она вся меняется, обретает невесомость, и в чаше черепа тоже. Как
носок выворачивают во время стирки и в него нужно проворно всунуть руку и
потянуть, так и вселенная, - она смотрела на нее как на изнанку гобелена.
Эта темная комната с едва различимыми швами и проводами была задней
стороной гобелена, утешительной обратной стороной солнечной, горячей ткани
природы. Тревога ушла. Лицо Джейн все еще выражало беспокойство, но ее
густые брови и пламенная настойчивость в голосе больше не пугали
Александру, видевшую их источник в густом черном кустике волос под водой,
шевелившимся почти как пенис.
женщиной.
потом, чтобы его кормить, - вырабатывать молоко.
превращать пищу в дерьмо.
аналогией, которая ей показалась ужасной, хотя дерьмо, если подумать, тоже
было вроде чуда. Она решила поддержать Ван Хорна: - Это _действительно_
чудесно. В момент рождения ребенка не ощущаешь собственного "я", ты просто
путь для существа, которое просится наружу.
раздраженно заметила другая женщина.
Оззи сидел рядом, давал мне сосать ледяные кубики (я была очень
обезвожена) и помогал дышать. Когда я рожала двух последних, у нас даже не
было врача, только патронажная сестра.
рассудительный тон, который Лексе безотчетно нравился, она представляла
себе застенчивого неуклюжего подростка, каким он, должно быть, был
когда-то, - что сама профессия лекаря, в которой с четырнадцатого века
господствовали мужчины, возникла от страха перед колдовством, ведь многие
из сожженных заживо колдуний были повитухами. У них были спорынья и
атропин и, возможно, верная интуиция, даже без знания теории. Когда
лекари-мужчины брались за дело, они работали вслепую, обернув женщину до
шеи простынями, и приносили от остальных своих пациентов все болезни.
Бедные роженицы умирали пачками.
своенравие поможет ей удерживать внимание Ван Хорна. - Что меня бесит в
мужчинах-шовинистах больше всего, - говорила она теперь, - так это то, что
они снисходительно принимают феминизм только для того, чтобы побыстрее
забраться в женские трусы.
воздействовала снаружи, а травка изнутри.
прозвучало как признание достоинств Джейн. Свет в комнате стал ярче, хотя
никто не притрагивался к панели.
близорукий школяр, пытающийся понять. Лицо его покоилось на поверхности
воды, как на блюдце, волосы, длинные, как у Иоанна Крестителя,
перепутались с распрямившимся кудрявым мехом на плечах. - Это все идет из
сердца, не правда ли, девочки? Люблю женщин. Моя мать была молодчина,
умница и красавица, ей-богу. Я видел, как целый день она вкалывает по
дому, а в шесть тридцать входит этот маленький мужичок в деловом костюме,
и я про себя думаю: "Что здесь делает этот неудачник? Мой старый папаша -
трудолюбивый неудачник". Скажите честно, что ощущаешь, когда течет молоко?
лице, по-видимому, у него были свои слабости.
побеседовать о физиологии. Я и предлагаю физиологическую параллель -
вызвать в памяти ощущения, которые не могут испытывать женщины. Мы ведь и
совокупляемся иначе. Совершенно. Разве вам не нравится слово, которым
обозначают клитор, - гомологичный?
кормление грудью - это... похоже на то, когда вы хотите писать и не
можете, а потом вдруг получается.
сравнения. В вашем словаре нет слова "безобразный". Господи, мужчины, они
так брезгливы во всем - кровь, пауки, рвота. А знаете, у некоторых
животных сука, или свиноматка, или как их там еще, пожирает собственный
плод после рождения?
сухой тон, - что ваши слова сплошной шовинизм. - Но ее подчеркнутая
сухость не произвела должного эффекта, скорее наоборот, как только она
встала в ванне на цыпочки и из воды показались ее серебристые груди - одна
немного меньше и выше другой. Она приподняла их обеими ладонями и, глядя в
пространство, стала говорить, словно обращаясь к незримому свидетелю своей
жизни:
нее красивые большие сиськи. Покажи ему, дорогая.
мужчины главное не их размер, а... чтобы они не висели и подходили к
фигуре. И что сама о них думаешь - если ты довольна, другие тоже будут
довольны. Права я или нет? - спросила она Ван Хорна.
тоже приподнялся из воды и приставил волосатые руки к своим рудиментарным
мужским соскам, крошечным наростам, окруженным влажными черными змейками.
такой организм, целую систему труб у одного пола, чтобы производить пищу,
гораздо более подходящую для младенца, чем любая детская молочная смесь,
которую можно получить в лаборатории. А подумайте, как эволюционировало
сексуальное наслаждение. Разве оно есть у головоногих? У планктона? А мы
только и думаем об этом. И чтобы заставить нас продолжать игру, какую
приманку нужно соорудить!! Сюда вложено больше стиля, чем в какой-нибудь
Посняков Андрей
Жюль Верн
Юрьев Сергей
Майер Стефани
Майер Стефани
Перумов Ник