Чтение 23–й страницы книги ~Человеческий фактор~

- Все в порядке. Можете не беспокоиться. Если нас кто и подслушивает,
то лишь наши люди, - сказал Кэсл, - а я абсолютно уверен, что этого нет. -
Он поднял стакан. - За нашу последнюю встречу. Помните, вы предложили мне
тогда поработать на вас? Ну, вот видите: я к вашим услугам. Мы работаем
вместе. Ирония истории или предопределение свыше? Ваша голландская церковь
верит в это.
- В те дни я, конечно, понятия не имел, какое вы на самом деле
занимаете положение, - сказал Мюллер. - Знай я об этом, я бы никогда не
стал вам грозить из-за той злополучной туземки. Я понимаю теперь, что она
была всего лишь одним из ваших агентов. Мы могли бы даже вместе ее вести.
Но дело в том, что я принял вас за одного из этих высоколобых
сентиментальных противников апартеида. Для меня было полнейшим сюрпризом,
когда ваш шеф сказал, что я должен встретиться с вами по поводу операции
"Дядюшка Римус". Надеюсь, вы не держите на меня зла. В конце концов, мы же
с вами оба профессионалы и теперь работаем на одной стороне.
- Да, полагаю, что так.
- Мне б хотелось все-таки, чтобы вы рассказали мне, - теперь ведь это
уже не имеет значения, верно? - как вам удалось вывезти ту девчонку-банту.
Очевидно, переправили ее в Свазиленд?
- Да.
- Я-то думал, что эта граница у нас прочно на замке - перейти ее могут
разве что настоящие знатоки своего дела - партизаны. А я никогда не считал
вас знатоком по этой части, хотя и знал, что у вас есть связи с
коммунистами, но я полагал, они были вам нужны для этой вашей книжки об
апартеиде, которая так и не вышла в свет. Вы тогда лихо меня провели. Не
говоря уж о Ван Донке. Помните капитана Ван Донка?
- О да. Очень живо.
- Мне пришлось просить полицейскую службу безопасности убрать его из-за
вашего дела. Очень неуклюже он действовал. Я был уверен, что, сиди
девчонка у нас в тюрьме, вы бы согласились работать на нас, а он ее
упустил. Понимаете, - только не смейтесь! - я-то был убежден, что это была
настоящая любовь. Слишком много я знал англичан, которые начинали с
нападок на апартеид, а кончали в кровати подосланной нами девчонки-банту.
Романтическая идея преступить несправедливый, с их точки зрения, закон
манит их не меньше, чем черная задница. Я и помыслить не мог, что эта
девица - Сара Ма Нкоши, так, по-моему, ее звали? - все это время была
агентом Шестого управления.
- Она сама об этом не знала. Верила, как и все, что я пишу книгу.
Выпьете еще?
- Благодарю. Выпью.
Кэсл налил виски в оба стакана, делая ставку на то, что у него более
крепкая голова.
- Судя по тому, что нам известно, она была неглупа. Мы весьма
внимательно просветили ее. Окончила Африканский университет в Трансваале,
где профессора "дяди Томы" готовят, как правило, опасных студентов.
Правда, я все время сталкивался с тем, что чем умнее африканец, тем легче
его перевербовать - на ту сторону или на другую. Подержи мы эту девчонку с
месяц в тюрьме, и я уверен, мы сумели бы ее перевербовать. Она могла бы
быть полезна нам обоим сейчас, в этой операции "Дядюшка Римус". Или нет?
Забываешь ведь об этом старом дьяволе - Времени. Сейчас из нее, наверно,
уже песок начал сыпаться. Женщины-банту так быстро стареют. Обычно они
перестают представлять интерес - во всяком случае, для белого человека -
задолго до тридцати. Знаете, Кэсл, я действительно рад, что мы будем
работать вместе и что вы - не тот, чем мы в БОСС вас считали, не из тех
идеалистов, которые хотят изменить человеческую природу. Мы знали людей, с
которыми вы были связаны, - или большинство из них, - и мы знали, какую
ерунду они вам несли. Но вы провели _нас_, а уж этих банту и коммунистов и
подавно. Они, наверно, тоже считали, что вы пишете книгу, которая сослужит
им службу. Учтите, я не настроен против африканцев, как капитан Ван Донк.
Я считаю себя стопроцентным африканцем.
Это говорил сейчас безусловно не Корнелиус Мюллер, бледнолицый служака
из Претории, - тот конформист никогда не мог бы говорить так свободно и
доверительно. Даже смущение и неуверенность, чувствовавшиеся в нем
несколько минут назад, исчезли. Виски вылечило его. Теперь это был
высокопоставленный офицер БОСС, приехавший с поручением за границу и не
подчиняющийся никому ниже генерала. Он мог позволить себе расслабиться. Он
мог позволить себе - не очень-то приятная мысль - стать самим собой, и
Кэслу показалось, что по вульгарности и примитивности речи он все больше и
больше походил на капитана Ван Донка, которого Кэсл глубоко презирал.
- Я недурно проводил уик-энды в Лесото, - сказал Мюллер, - общаясь с
моими черными братьями в казино отеля "Холидей-Инн". Должен признаться, у
меня там было дважды даже... ну, словом, маленькое приключеньице... там
ведь все это выглядит как-то иначе... и конечно, совсем не противозаконно.
Это ведь была уже не наша республика.
Кэсл крикнул:
- Сара, сойди вниз с Сэмом - пусть он пожелает доброй ночи мистеру
Мюллеру.
- Вы женаты? - спросил Мюллер.
- Да.
- В таком случае я тем более польщен, что вы пригласили меня к себе. Я
привез с собой несколько маленьких сувениров из Южной Африки - может быть,
вашей жене что-то из них понравится. Но вы не ответили на мой вопрос.
Теперь, когда мы работаем вместе, - а я, вы же помните, еще тогда этого
хотел, - может, все-таки расскажете, как вы вывезли ту девчонку? Это ведь
уже не может повредить никому из ваших прежних агентов, а для "Дядюшки
Римуса" имеет определенное значение, как и для тех проблем, которые нам с
вами придется решать. У вашей страны и у моей - ну и, конечно, у Штатов -
есть теперь общая граница.
- Возможно, она сама вам все расскажет. Разрешите представить вам мою
жену и моего сына Сэма.
Они как раз спустились с лестницы, и Корнелиус Мюллер повернулся.
- Мистер Мюллер спрашивал меня, как я вывез тебя в Свазиленд, Сара.
Он недооценил Мюллера. Поразить его не удалось.
- Очень рад познакомиться с вами, миссис Кэсл, - сказал Мюллер и пожал
Саре руку.
- Нам не удалось познакомиться семь лет назад, - сказала Сара.
- Да. Пропустили целых семь лет. У вас очень красивая жена, Кэсл.
- Спасибо, - сказала Сара. - Сэм, подай руку мистеру Мюллеру.
- Это мой сын, мистер Мюллер, - сказал Кэсл. Он знал, что Мюллер
отлично разбирается в оттенках кожи, а Сэм был очень черный.
- Как поживаешь, Сэм? Уже ходишь в школу?
- Он пойдет в школу через неделю-другую. А теперь, Сэм, живо в постель.
- А вы умеете играть в прятки? - спросил Сэм.
- Когда-то играл, но я всегда готов научиться новым играм.
- А вы тоже шпион, как мистер Дэвис?
- Я же сказал: в постель, Сэм.
- А есть у вас ручка с ядом?
- Сэм! Наверх!
- Теперь ответь на вопрос мистера Мюллера, Сара, - сказал Кэсл. - Где и
каким образом ты перешла границу в Свазиленд?
- По-моему, я вовсе не обязана ему об этом рассказывать, как ты
считаешь?
Корнелиус Мюллер сказал:
- О, забудем про Свазиленд. Это дело прошлое, и было это в другой
стране.
Кэсл наблюдал, как Мюллер приспосабливается к обстановке, словно
хамелеон к цвету почвы. Вот так же, должно быть, приспосабливался он и во
время своих уик-эндов в Лесото. Возможно, Мюллер не вызывал бы у Кэсла
такой неприязни, если бы меньше приспосабливался. На протяжении всего
ужина Мюллер поддерживал вежливую беседу. "Да, - подумал Кэсл, - право же,
я предпочел бы капитана Ван Донка. Ван Донк, увидев Сару, сразу ушел бы из
дома. У предрассудков есть что-то общее с идеалами. А у Корнелиуса Мюллера
нет ни предрассудков, ни идеалов".
- Как вы находите, миссис Кэсл, здешний климат после Южной Африки?
- Вы хотите сказать - погоду?
- Да, погоду.
- Здесь меньше крайностей, - сказала Сара. - А вы иной раз не
чувствуете, что вам недостает Африки? Я приехал сюда через Мадрид и Афины,
так что я уже несколько недель не был дома, и знаете, чего мне тут
недостает больше всего? Отвалов возле Йоханнесбурга. Их цвета на закате
солнца. А вам чего недостает?
Вот уж никак Кэсл не подозревал, что у Мюллера есть эстетическое
чувство. Появилось ли оно вместе с продвижением по службе,
сопровождавшимся расширением интересов, или же это приспособление к
данному случаю и к данной стране, такое же, как и его любезность?
- У меня другие воспоминания, чем у вас, - сказала Сара. - И моя Африка
- другая.
- Да ну что вы, мы же оба африканцы. Кстати, я привез с собой несколько
сувениров для моих здешних друзей. Хоть я и не знал, что вы будете в их
числе, я привез вам шаль. Вы же знаете, какие великолепные ткачи в Лесото
- "королевские ткачи". Вы примете шаль от вашего старого врага?
- Конечно. Это очень любезно с вашей стороны.
- А как вы думаете, леди Харгривз примет сумку из страусовых перьев?
- Я ее не знаю. Спросите у моего мужа.
"Едва ли это будет в ее вкусе - она ведь привыкла к крокодиловым", -
подумал Кэсл, а вслух сказал:
- Безусловно... от вас...
- У меня, видите ли, так сказать, семейный интерес к страусам, -
пояснил Мюллер. - Мой дед был, как теперь принято говорить, одним из
страусиных миллионеров - война четырнадцатого года разорила его. У него