командирах, о друзьях на том берегу, доверившихся ему. Это тоже было мало
осязаемо. В крайнем случае подобное чувство могло побудить его пожертвовать
собственной жизнью. Жажда успеха тоже была бессильна здесь. Поблекший ореол
победы не мог стать путеводной звездой - ее ведь нельзя ощутить.
тьмы стрелой молнии. Еще не увидев целиком всех деталей, он инстинктивно
почувствовал, что это грядет спасение. Усилием воли он вновь вызвал ее.
Картина осветилась еще раз. То было одно из видений минувшей ночи: лист
чертежа, освещенный проекционной лампой, бесчисленные изображения балки, на
которых сверху лежали теперь коричневые прямоугольники, и выведенный
стандартным шрифтом заголовок, еще блестевший от невысохшей туши:
РАЗРУШЕНИЕ.
заполнила сознание. Джойс инстинктивно почувствовал, что этот мощный
всепоглощающий образ поможет слабому телу превозмочь дрожь и отвращение.
Образ пьянил, точно алкоголь, и успокаивал, точно опиум. Он отдался ему, с
тем чтобы уже больше не выпускать из головы.
японских солдат на мосту через реку Квай.
VI
выступил холодный пот.
замешательство, охватившее его при мысли о зарядах, успело пройти. Он
оставил партизан на месте, а сам поднялся повыше, откуда открывался вид на
мост и реку Квай. Приставив бинокль, он начал рассматривать волны, лизавшие
опоры моста. Ему показалось, что он заметил уголок коричневого предмета, то
выглядывавший, то вновь исчезавший в белой пене. Рефлекторно - да и долг
призывал его к этому - он стал лихорадочно соображать, каким образом мог
лично вмешаться в ход событий. "Нет ситуации, которая не оставляла бы
возможности для действия" - гласил девиз Отряда 316. Впервые за время, что
он занимался своим ремеслом, Ширс не мог ничего придумать и проклял
собственное бессилие.
несомненно, заметил коварную выходку реки Квай, не могли изменить ход
событий. Разве что Джойс? Но заметил ли он происшедшую перемену? И кто
знает, хватит ли у него сил и умения найти выход из трагически сложившейся
обстановки? Ширс, которому приходилось уже сталкиваться с осложнениями
такого масштаба, горько пожалел, что отдал Джойсу главную роль.
четко видны лагерные бараки и мельтешащие японские солдаты в парадной форме.
Рота выстраивалась в сотне метров от реки, готовясь взять винтовки на
караул, приветствуя прибывших в поезде на открытие линии генералов. Может,
подготовка к церемонии отвлечет их внимание? Ширс уповал на это. Но тут из
караульного помещения вышел японский патруль и направился к мосту.
настилу, небрежно закинув винтовки на плечо. Им велено в последний раз
осмотреть объект перед проходом поезда. Время от времени кто-нибудь из них
перегибается через перила и смотрит вниз. Но делается это явно для очистки
совести, во исполнение приказа. Ширс твердит про себя, что у них не возникло
никаких подозрений. В самом деле, что может приключиться с мостом через реку
Квай, выросшим у них на глазах в этом забытом Богом краю! "Глядят, но не
видят", - шепчет Ширс, следя за их продвижением. Каждый шаг отдается у него
в голове. Он неотрывно глядит на них, ловя малейший их жест, а в сердце
слагается судорожное желание молиться какому-нибудь богу, или черту, или
любой высшей силе, если она существует! Он машинально начинает считать их
шаги и прикидывает, сколько метров они успели пройти. Уже миновали середину
моста. Сержант облокачивается на перила и говорит что-то идущему впереди
солдату, указывая на реку. Ширс кусает кулак, чтобы не закричать. Сержант
смеется. Скорей всего они заметили спад воды. Идут дальше. Ширс попал в
точку: они глядят, но не видят. Ему даже кажется, что, впиваясь в них
взором, он оказывает своего рода внушение. Последний солдат исчезает из поля
зрения. Не заметили...
Вот один перегибается над опасной зоной. Нет, вновь занимает место в строю.
Англичанин машинально твердит про себя фразу, дабы удостовериться в
свершившемся чуде. Он ревниво следит за ними в бинокль и опускает его,
только когда патруль присоединяется к роте. Остается надеяться, что и дальше
все пройдет так же. Странная гордость охватывает Ширса.
английский солдат заметил бы неладное. Слава Богу! Поезд должен быть
недалеко.
хриплые слова команды. Солдаты засуетились. Ширс всматривается вдаль. На
горизонте, в глубине долины вырастает облачко черного дыма, оповещая о
приближении первого японского эшелона. Он прошел уже через весь Таиланд,
первый состав, везущий солдат, боеприпасы и нескольких генералов -
представителей японского главного командования. Первый поезд, которому
предстоит пересечь мост через реку Квай.
Поезд будет здесь через двадцать минут.
прикрытия. И пока, согнувшись при этом в три погибели, он спускается сквозь
кустарник, стараясь быть как можно неприметней, на противоположном берегу
появляется человек в форме английского полковника и направляется к мосту.
смятения, напрягся в ожидании грохота взрыва, ослепительного пламени и
зрелища дымящихся руин, в этот самый момент полковник Никольсон, в свою
очередь, поднялся на мост через реку Квай.
Богом; отражая в зрачках безмятежную голубизну тропических небес после
грозы; впитывая каждой порой своей розовой кожи удовольствие от праведного
отдыха, подобно честному мастеру по завершении большого труда;
преисполненный гордости от сознания того, что он сумел превзойти благодаря
своей стойкости и мужеству все препятствия; не в силах наглядеться на
творение, созданное его руками и руками его солдат в этом диком таиландском
краю, уже ставшем почти его вотчиной; в упоении от мысли, что он не посрамил
славы предков, вписав славную страницу в западную летопись легендарных дел
строителей империи; непререкаемо убежденный, что никто не смог бы сделать
это лучше его; укрепившийся еще больше в своем убеждении о превосходстве
белой расы во всех областях жизнедеятельности и безмерно счастливый от
сознания, что всего за шесть месяцев он блистательным образом подтвердил
это; раздуваясь от радости при виде того, каких триумфальных результатов
добились люди под его руководством; смакуя крохотными глотками вино победы;
любуясь отменным качеством исполнения; желая в последний раз перед апофеозом
осмотреть в одиночку это достижение трудолюбия и ума, а также
проинспектировать напоследок построенный им объект, полковник Никольсон
величественным шагом ступил на мост через реку Квай.
дня назад пешим строем на сборный пункт, откуда их должны были отправить на
Малайский архипелаг, а то и в Японию для выполнения новых работ. Железная
дорога была закончена. Всемилостивейший император повелел из Токио
отпраздновать событие во всех строительных лагерях Бирмы и Таиланда.
был отмечен в Квайском речном лагере. На всей трассе железной дороги
кто-нибудь из старших японских офицеров - генерал или полковник, -
поднявшись на сколоченную трибуну и блестя начищенными сапогами и светлыми
перчатками, произносил речь, сопровождая ее резкими подергиваниями рук и
головы. Искаженные странным образом английские слова обрушивались на толпы
белых людей - увечных, больных, покрытых язвами, оглушенных многомесячным
пребыванием в аду.
сопроцветания. В конце он все-таки снизошел до слов благодарности пленным за
проявленную ими лояльность. Клиптон, видевший, как перед сдачей объекта
умирающих людей выводили на стройку, чуть не плакал от ярости. Но на этом
дело не кончилось. Клиптону пришлось вслед за тем выслушать речь полковника
Никольсона, в которой тот воздавал честь мужеству и самоотверженности своих
солдат. Полковник закончил словами о том, что перенесенные страдания были не
напрасны и что он гордится выпавшей ему честью командовать такими людьми. Их
достойное поведение в беде послужит примером для всей нации.
участие. Для солдат нет ничего страшнее безделья, твердил он, а посему
приказал развлекаться. Несколько дней подряд солдаты вынуждены были
репетировать. Пленные показали не только множество сольных номеров, но даже
сумели поставить комедию, где переодетые в женское солдаты изображали
"танцовщиц". Их появление на подмостках вызвало дружный гогот.
отдельных случаях, но я не допустил, не позволил им пасть духом. Люди
выдержали - и это главное.
несломленными. Клиптону достаточно было оглянуться вокруг. Он видел, как
радостно, по-детски смеялись пленные, глядя на представление, и в этой
способности радоваться был залог того, что они сумели остаться людьми.
тяжелобольные. Их должны были эвакуировать в Бангкок ближайшим поездом из
Бирмы. Офицеры ушли с солдатами. Ривзу и Хьюзу, к вящему их огорчению, тоже
Каменистый Артем
Круз Андрей
Орлов Алекс
Володихин Дмитрий
Посняков Андрей
Посняков Андрей