в силах уже была сделать ни одного движения. Не в лучшем положении был и
Павлик. Хотя руки и ноги были у него сравнительно более свободными, но зато
винт запутался в водорослях, и Павлик очутился в таком же беспомощном
положении, как и черепаха. Он бросил свою добычу и попытался достать руками
винт, чтобы очистить его. Но в металлических рукавах скафандра это было
невозможно.
выбраться... Придется вызывать на помощь..." И произнес вслух:
водорослей, и винт запутался в них. Вот...
присоединились раскатистый бас Скворешни и тихий смех Цоя.
направление норд-ост.
скажу, начни пеленговать.
приходится отрывать их. Из-за глупости. Зачем нужно было продираться через
водоросли, когда можно было обойти их стороной? Скорей хотелось. А надо было
соображать! Если бы хоть секунду подумал, понял бы, что здесь можно так
запутаться, что не выберешься.
как будто тюремную решетку. Их коричные, оранжевые, золотисто-оливковые
круглые стебли несли на себе длинные, то мелко зазубренные, то с крупными
вырезами листья, согнутые по длине, как ладонь. Другие стебли, безлистые,
разветвлялись на массу мелких тоненьких веточек. Но все были усыпаны то
крупными, то мелкими воздушными пузырьками, державшимися, как вишни, на
тонких черенках. Стебли и листья были покрыты как будто пятнами белого мха.
Но Павлик уже знал, что то был не мох, а колонии странных животных --
мшанок, похожие то на тонкий кружевной узор, то на искусное произведение
гравера по слоновой кости.
старинную китайскую шкатулку из слоновой кости, всю в ажурных узорах,
которую давно когда-то подарили в Шанхае отцу в день его рождения. Павлик
даже вскрикнул от неожиданного воспоминания: ведь именно сегодня, двадцать
шестого мая, день рождения его отца! Павлик всегда с таким нетерпением ждал
этого дня еще задолго до его наступления. Он сулил ему столько удовольствий
и радости... А теперь забыл...
собой грусть. Но внезапно всплыла новая мысль. Двадцать шестое мая... Где-то
подавно Павлик еще по какому-то другому поводу встретился с этим числом...
Где? Когда? Двадцать шестое мая... Двадцать шестое мая... Вдруг рядом с ним
на плоском листе водоросли зашевелилось какое-то серовато-белое пятно,
выпустило лапки и усики, подняло клешни. Еще миг -- и крохотный, но самый
настоящий краб оливкового цвета, с белым пятнышком на спине быстро побежал
по листу, лавируя между стебельками изящных гидроидных полипов --
кладокории,-- разросшихся крохотной рощицей на этом листе. Маленький червяк
наполовину высунулся в это время из закрученной раковины как раз на пути
краба. Прежде чем он успел юркнуть обратно в свою норку, краб схватил его
клешней, вырвал целиком из раковинки и отправил в рот.
было жизнь опять вступила в свои права.
то здесь, то там начинали вдруг двигаться и оказывались то на спине
темно-зеленой креветки или оливкового краба, то венчиком серых щупалец на
маленькой золотисто-оранжевой красавице актинии.
притворяется?
него. Впрочем, он сейчас же пришел в себя и ответил:
на мшанок. Я их даже сразу не различил...
или внешний вид окружающих предметов и благодаря этому спасаются от врагов
или делаются незаметными для добычи.
исчезали странные существа, которых Павлик не заметил и не разглядел в
первые минуты своего появления в этой чаще. Все они были невелики --
пятнадцати -- двадцати сантиметров в длину -- и держались в воде
вертикально, как будто стоя. Их головы и шеи были совершенно похожи на
лошадиные, при этом морды были вытянуты в трубку, и посередине трубки, на
бугорке, вроде бородавки, торчали кверху два длинных луча, загнутых, как
клыки. На гордо изогнутой шее стояла дыбом растрепанная реденькая грива. Шея
пониже переходила в кругленькое брюшко. На спине у конца шеи стоял, похожий
на раскрытый полукруглый веер без ручки, плавник. Сейчас же за коротеньким
брюшком начинался длинный гибкий хвост, скрученный впереди спиралью. Бледная
пепельно-бурая окраска этих странных существ отливала порой то тускло-синим,
то зеленоватым цветом.
грациозные создания. Они во множестве проносились в светло-зеленых щелях
между водорослями, то медленно, с важным видом выпятив брюшко, гордо задрав
свои лошадиные головы и выпучив удивленные глаза, то лежа быстро разрезали
воду, работая хвостом, словно маленькие пароходики винтом. Некоторые, обвив
концом хвоста стебли водорослей, покачивались на них, по-видимому отдыхая и
высматривая добычу. При этом оба глаза их вертелись в разные стороны,
независимо друг от друга, как у хамелеона. Два морских конька, быстро
проплывая навстречу друг другу, неожиданно сцепились хвостами, переплелись
ими. Они делали отчаянные усилия, чтобы расцепиться, тянули, дергались в
разные стороны, отчаянно вертя глазами и зацепившись подбородками за
ближайшие стебли.
этих комичных лошадок, как будто сорвавшихся с шахматной доски. Неожиданно
перед самыми глазами Павлика стоя повис в воде морской конек с большим
отвисшим брюшком. Он пристально смотрел на Павлика, выпучив глаза под
смешной растрепанной прической из нескольких отдельно торчащих волосков.
открылась щель. Из щели показалась маленькая острая мордочка, и сейчас же из
этого открывшегося кармана выскочила фигурка крохотного конька, очень
похожего на большого, и до того смешная, что Павлик не смог больше
удержаться и громко рассмеялся. Вслед за первым из кармана выскочило один за
другим несколько десятков этих миниатюрных созданий. Они грациозно кружились
вокруг своего плавучего дома и вдруг, стремительно бросившись к нему, в один
миг скрылись в спасительном кармане, владелец которого моментально исчез из
глаз удивленного Павлика.
семейство. Потом среди слегка колышущихся пятнистых листьев он заметил глаза
-- угрюмые, злобные, под хмуро нависшими бровями. Потом вырисовались
толстые, мясистые губы, изогнутые, опущенные в углах, с зажатой в них
тоненькой веточкой водоросли. Наконец проступила и вся толстая бизонья
голова, с лохматыми рогами и лоскутной бородой. Казалось, что вся рыба
состоит из шевелящихся лоскутьев и лохмотьев, которые заменяли ей плавники и
хвост, а большей частью вообще неизвестно зачем были насажены и болтались на
голове, под головой, на щеках, за жаберной крышкой. Множество белых пятен --
больших и малых -- было рассыпано по всему телу этой необыкновенной рыбы и
всем ее придаткам. Но именно эти странные лохмотья и пятна делали ее
совершенно незаметной в чаще пятнистых колышущихся водорослей.
Павлика, потом, успокоенная, повернулась к толстому стеблю и начала тыкать
мордой в небольшой, с кулак, бугорок, прикрепленный над черенком широкого
листа. Только внимательно вглядевшись, Павлик заметил, что этот бугорок
является настоящим гнездом и что странная рыба прикрепляет к нему
принесенную с собой веточку. Веточка вышла из ее рта, покрытая слизью, и
крепко легла на свое место в стенке гнезда.
поднялась над ним и начала тереться брюшком о края его стенок. Из брюшка
показалась нить икринок, которые рядами укладывались внутрь гнезда.
Начинай пеленговать! Направление -- зюйд-зюйд-ост, глубина -- от
восьмидесяти пяти до восьмидесяти метров, частота -- двадцать тысяч
килоциклов, энергия -- восемьдесят ватт.
восьмидесяти пяти до восьмидесяти метров, частота -- двадцать тысяч
килоциклов, энергия -- восемьдесят ватт.
Володихин Дмитрий
Скальци Джон
Глуховский Дмитрий
Суворов Виктор
Распопов Дмитрий
Маккэфри Энн