более возвышенное настроение - менее совершенной красоте. Сейчас,
подставив лицо южному ветру, она была физически прекраснее, чем когда бы
то ни было.
обрести радость, которым проникнуто все живое как на низших, так и на
высших ступенях развития. Она была молодой двадцатилетней женщиной,
духовный и эмоциональный рост которой еще не завершился, и ни одно событие
не могло наложить на нее печать, неизгладимую с течением времени.
расцветали надежды. Она попробовала было петь баллады, но нашла, что они
не подходят к этой минуте. Потом, вспомнив о псалтыре, по страницам
которого воскресным утром так часто блуждали ее глаза до той поры, пока не
вкусила она плода от древа познания, Тэсс запела:
крылатые... звери и всякий скот... сыны человеческие... да хвалят господа
и славословят его вовеки!"
излиянием в монотеистической оправе: женщины, которые постоянно живут на
лоне природы, среди ее образов и стихий, сохраняют в душе гораздо больше
языческих представлений своих далеких предков, чем догматов религии,
которую исповедовали их отцы. Как бы там ни было, Тэсс нашла
приблизительное выражение своих чувств в старом "Benedicite", которое
лепетала с младенческих лет, и этого было достаточно. Величайшее
удовольствие испытывала она от этого маленького первого шага, сделанного
для того, чтобы самостоятельно добывать средства к жизни, - и в этом
отчасти сказывалась натура Дарбейфилдов. Тэсс действительно хотела идти
прямой дорогой, тогда как у ее отца и в мыслях этого не было; но сходство
между ними заключалось в том, что и она довольствовалась быстрыми и
маленькими успехами и не желала трудиться для того, чтобы подняться на
одну-две ступени социальной лестницы, - а только на это и могла теперь
рассчитывать обедневшая семья, происходившая от некогда могущественных
д'Эрбервиллей.
а также естественная энергия молодости, вновь вспыхнувшая после испытания,
которое на какое-то время совсем придавило Тэсс. Будем говорить честно:
как правило, женщины, пережив подобный позор, вновь обретают бодрость и
снова с интересом озираются вокруг себя. Пока есть жизнь, есть и надежда -
эта уверенность не так уж чужда "обманутым", как хотели бы нам внушить
иные любезные теоретики.
ниже и ниже по склонам Эгдона, направляясь к мызе - цели своего
паломничества.
соперницами-долинами. Тайну Блекмура лучше всего можно было раскрыть с
высоты окружающих его холмов. Чтобы раскрыть тайну долины, раскинувшейся
перед Тэсс, нужно было спуститься в нее. Совершив это, Тэсс очутилась на
зеленом ковре, который тянулся на восток и на запад до самого горизонта.
земли, а теперь, обессиленная, состарившаяся, обмелевшая, струилась,
извиваясь, среди некогда награбленной добычи.
бильярде, стояла, на зеленой равнине, замкнутой холмами, и для всего
окружающего имела не большее значение, чем та же муха. Появление ее в
мирной долине возбудило любопытство одной лишь цапли, которая опустилась
на землю недалеко от тропы и, вытянув шею, глядела на Тэсс.
Не о прибытии красавицы Тэсс извещала долина, но, по обыкновению своему,
лишь о том, что настал час доения - половина пятого, когда фермеры
начинают загонять коров.
устремилось теперь к постройкам, стоявшим в отдалении; между ног каждой
коровы тяжело раскачивалось полное молока вымя. Тэсс медленно следовала за
стадом и, пропустив его во двор, вошла в открытые ворота. Длинные, крытые
соломой навесы тянулись вокруг загона, крыши, инкрустированные
ярко-зеленым мхом, опирались на деревянные столбы, отполированные боками
коров и телят, живущих здесь в годы, давно минувшие и забытые столь
основательно, что едва ли можно постигнуть глубину такого забвения. Между
столбами выстроились дойные коровы, показывая зрителям зад, напоминающий
круг на двух подпорках, из центра которого опускался хвост, двигавшийся,
словно маятник. Солнце, закатываясь позади этого ряда терпеливых животных,
четко отбрасывало тени их на внутреннюю стену. Каждый вечер очерчивало оно
эти тени, вырисовывая контуры с такой аккуратностью, словно это был силуэт
придворной красавицы на стене дворца, копировало их столь же усердно, как
копировало много веков назад олимпийские фигуры на мраморных фасадах или
профили Александра, Цезаря и фараонов.
были стоять смирно, доили посреди двора, и сейчас многие из этих наиболее
примерных терпеливо ждали там своей очереди - великолепные дойные коровы,
каких редко увидишь за пределами этой долины, да и здесь попадаются они не
так уж часто, коровы, вскормленные сочной травой, покрывающей заливные
луга в весеннюю пору. Те, что были покрыты белыми пятнами, ярко отражали
солнечный свет, а полированные медные наконечники на рогах сверкали,
словно воинские каски. Вымя с набухшими венами висело тяжелое, как мешок с
песком, сосцы растопырились, как ноги цыганской клячи. И пока животные
ждали, молоко медленно сочилось из сосцов и капало на землю.
17
домиков и молочной; хотя погода была хорошая, девушки надели патены, чтобы
не запачкать башмаков в навозе. Каждая уселась на свою скамеечку,
повернула голову и, прислонившись правой щекой к боку коровы, задумчиво
смотрела на приближающуюся Тэсс. Мужчины в шляпах с опущенными полями
сидели, прислонившись к коровам лбом, и потому не видели ее.
нем был чище и тоньше, чем у других, а куртка имела вполне приличный,
почти праздничный вид, - был владельцем мызы, которого разыскивала Тэсс.
Шесть дней в неделю он доил коров и сбивал масло, а на седьмой день, надев
суконную пару, шел в церковь, где его семья занимала отдельную скамью.
Такие превращения послужили даже темой для стишка:
заполучить новую работницу, - пора настала горячая. Поэтому он радушно
поздоровался с ней, осведомился о здоровье ее матери и остальных членов
семьи, хотя с его стороны это была простая вежливость, так как о
существовании миссис Дарбейфилд он узнал только из короткого делового
письма, в котором ему рекомендовали Тэсс.
заключение, - хотя с той поры там не бывал. Одна девяностолетняя старуха -
когда-то она жила здесь по соседству, но давным-давно умерла - говорила
мне, что какая-то семья с фамилией вроде твоей живет в Блекмурской долине;
переехала она туда из наших краев и будто бы ведет свое происхождение от
древнего рода, который весь повымирал, хотя новые поколения этого и не
знали. Ну, да уж я, конечно, не обратил внимания на болтовню старухи.
пору года у моих коров пропало молоко.
мало выходила из дому, и у нее на щеках не было здорового румянца.
здесь неплохо, но мы ведь не в теплицах живем.
казалось, пришлись ему по вкусу.
знаешь. Будь я на твоем месте, после такого долгого пути я бы высох, как
сухарь.
презрению фермера Крика, которому словно и в голову не приходило, что
молоко может служить напитком.
он, когда доильщик приподнял подойник, чтобы она могла напиться. - А я уж
много лет к нему не притрагивался. Дрянное пойло, на желудок свинцом
ложится. Начни-ка вот с этой, - добавил он, указывая на ближайшую корову.
- Доить ее не так чтобы очень трудно. У нас, как и у всех людей, есть
коровы упрямые и коровы покладистые. Да ты и сама в этом скоро
разберешься.
молоко брызнуло из-под ее пальцев в подойник, ей почудилось, что она и в