подумать, что вы были в нее влюблены.
мужчины.
вполне обеспеченная. Живу неплохо.
высокая спинка и боковины кресла закрыли ее от письменного стола, от
проблем пыли и кислорода, уборки-разборки, рваных парчовых тряпочек и
засохших белых бомбочек зефира, конфет, которые она любила, но не ела. Они
у нее всюду лежали.
же у них болезни и воспоминания. И нету дочки или внучки с косичками,
единственного, что им нужно... А Митя ничего этого уже не видит и не
знает, в этом тоже свое преимущество... А в рассказе о нем это должно
быть. В эпилоге. Недаром никто не любит эпилогов".
и сякой, но старушек я не граблю и не убиваю.
- подумал Петр Николаевич.
- вот как хотите. У старушки там тоже кой-чего есть очень даже невредного.
день, когда муж сидел за обеденным столом и делал эскизы к книжке,
советовался с ней, вставал, чтобы размяться, и опять садился, работал тут,
не уходил даже в мастерскую на свой дорогой двенадцатый этаж.
восхищенно.
радовался: впереди всех скакал наследник Зеленого короля, а Трандафир был
последним. Сорина закрыла лицо руками. Она видела, что всадник в сермяге
изо всех сил подгоняет своего маленького конька, но конек с каждым шагом
отстает все больше и больше. И вдруг..." Трандафир, вот имечко, выговорить
невозможно. Иван, Иванушка, Бова - то ли дело!
Будет.
себя не строй святую, договорились?
славянского звучания.
двенадцатом этаже, как в блиндаже, а сидел тут и работал.
смело сказал: "Ваше величество! Вы видели, что я выдержал, все три
испытания. Исполните ваше обещание, отдайте мне в жены прекрасную
королевну!" - "Прочь с глаз моих! - закричал король. - Не отдам королевну
за нищего!" Ничего, а? Как ты считаешь, король не прав? Конечно, не прав,
вот ты же, например, вышла замуж за меня.
себя. - Хоть бы понять какие, чтобы не повторять. Плюс понять его
психологию, разгадать код, и тогда можно будет всегда знать, что ответить.
Сто из ста".
Муж просит есть, в этом было что-то правильное.
наоборот, недокармливаешь, не пойму.
прав!" Видишь, то же самое сказала, что я говорю. Не прав король, не
смыслит ни черта, старая перечница. Чего ты смеешься?
рядом с Транда... Тран..." В общем, с этим самым типчиком и так далее...
Неплохо!
Иванушкой.
им предоставлю. У Петра Николаевича в библиотеке этого колорита навалом,
он, пожалуйста, мне даст, вы с ним сговорились за моей спиной, разработали
план спасения заблудшей овцы. А то, что ты советуешь, так это ты, матушка,
толкаешь меня на халтуру.
розан, скажем, для мужика прозвание "роза" как-то не очень. Но поскольку
он, розан, был искусный резчик по дереву, это меня вполне устраивает. Что
вообще может быть лучше резьбы по дереву... Ну, конец сказки понятен:
"бежим!", "в погоню", великан, которого он выручил, их выручает. Вот
видишь, матушка, выручать людей надо.
недостатки там, где увидела их, в заключение еще раз похвалила и...
перехвалила. По работе в редакции знала, что его нельзя хвалить, он
сердился. Но ей на самом деле понравились некоторые листы, и она забыла,
что надо хитрить.
его и плакала. А плакать, нельзя.
от банки с кремом. Что, я опять сказал что-нибудь обидное?
шляться туда. Сиди дома, читай, вышивай, можешь висеть на телефоне с
подругами, Подруги есть?
превратился не знаю в кого, в трандафира.
видят, что ты их презираешь.
собиралась.
шерстяную юбку, из материи, пролежавшей энное количество лет в деревенском
сундуке, и батистовую сборчатую кофту, повторяющую фасон старых русских
кофт. А в уши проденет деревенские серьги. Они сверкают как бриллианты, но
они лучше бриллиантов, стеклышки со сказочно сверкающим названием стразы.
Бедное деревенское украшение, которое ей очень нравится. У нее еще есть
тяжелые, витые, так называемые хороводные цепи, правда, она несколько
маловата для них, для них требуется девушка рослая, краснощекая, с толстой
косой ниже пояса. Но все равно они ей нравятся, и она может их навесить на
себя. Все это мода двенадцатого этажа. Она постигла ее.
вынося мусор, она, Золушка с ведром, прислонялась к стене и провожала
глазами видения, нимф двенадцатого этажа. Некоторые приезжали в
автомобилях, у них были тонкие фигуры и незначительные лица, они привозили
с собой худощавых бледнокожих спутников, банки с соками и пивом. Другие
выглядели проще, моложе, среди них попадались хорошенькие, через плечо у
них висели холщовые сумки, вроде мешков для картофеля, только немного
поменьше. Они робко заходили в лифт, тихонько нажимали кнопку с цифрой
двенадцать, вытирали носики чистыми носовыми платками. Автомобилистки с
пивными банками вели себя куда более развязно. Были, впрочем, и
по-настоящему дерзкие девицы, бандитки, которых Катя поначалу боялась. Но
у бандиток тоже были несчастные глаза.
казаться, что эти пассажирки скоростного, обитого небесно-голубым
пластиком лифта ее побаиваются, она тут с ведром законная, а они в своих
паричках и художественных заплатках разведчицы, диверсантки. Но они ехали
Акунин Борис
Василенко Иван
Прозоров Александр
Мичурин Артем
Шидловский Дмитрий
Шилова Юлия