весь вечер вибрировавшее в нем, ослабло. Он обнял ее и, склонив голову,
нежно поцеловал в сгиб локтя. - Тебе нравится кольцо, девочка моя?
мочке ее уха. - Растопить тебя, моя Снегурочка? Заставить тебя быть
послушной?
мягких волос на ее шее, отчего девушку снова бросило в пламенную дрожь,
которую она пыталась унять.
что всего несколько дней.
пожалуй, ответить на его вопрос, но сейчас утонула, исчезла, растворилась в
том наслаждении, которое для него длилось всего мгновение.
совсем не хотелось, чтобы ты хворала Если что-нибудь будет не так, надеюсь,
ты скажешь мне?
иногда я о тебе немножко беспокоюсь.
небрежно.
перестанешь меня радовать.
похититель невинных девушек!
что тебе и заставлять их не пришлось?
лицо, немножко бледное на фоне пурпурного бархата подушек. - По-моему, ты
лежишь в моих объятиях совершенно добровольно.
изящную ручку, на которой мягко мерцал браслет рабыни.
- словно кусок льда.
ресницы, а в сердце ее билась жаркая любовь к этому человеку.
сквозь бисерную занавеску на диван.
дворце ей придется встретиться с его семьей: отцом - эмиром и сестрой
Тюркейей. Что они подумают об англичанке, приехавшей в качестве гостьи?
отражались крохотные огонечки ламп.
об этом сейчас.
безумной надежде она подумала: "Хорошо бы услышать сейчас, что у меня и в
самом деле нет выбора, что я принадлежу ему, а потому обязана ехать с ним и
покорно принимать все, что бы ни произошло".
отпустить в Ираа. Но, дорогая, думала ли ты когда-нибудь, какие толки
вызовет твое неожиданное возвращение? И неважно, что именно ты скажешь в
свое оправдание, чем попытаешься объяснить свое столь долгое пребывание в
пустыне, - люди все равно догадаются, что ты была с мужчиной. - Касим
улыбался, но в глазах у него стоял вопрос. - Разумеется, ты можешь сказать
всем, что я силой удерживал тебя здесь...
Лорны звучал храбро, но самая мысль о том, чтобы расстаться с ним и
оказаться в одиночестве, брошенной на съедение всем этим кумушкам и
сплетницам, была ей нестерпима.
отправишься со мной во дворец к эмиру Мансуру, то одно лишь упоминание этого
могущественного имени заткнет рты всем болтунам в Ираа, когда ты, такая
загорелая и прелестная, решишь появиться там. Как гостья эмира, ты будешь
вне всяких подозрений.
у нее полегчало. - Полагаю, как твоя гостья я буду под самыми тяжкими
подозрениями.
стала моей любовницей!
девушка опустила глаза. Она больше не могла надеяться на свою сдержанность,
когда так близко находилось его бронзовое лицо под шапкой смоляно-черных
волос, а желтоватые глаза казались такими нежными в свете неярких ламп.
безумием отказаться от свободы, Касим, но я не допущу, чтобы тебя сочли
распутником.
нечестно. С моей стороны это был бы верх неблагодарности.
репутацию?
искорки радости в глазах, - что я не выношу, когда мое имя треплют эти
бездельники-туристы.
на ее виске нежный, слегка отдающий дымом поцелуй. - Мы выезжаем на
рассвете, девочка моя, так что сладко спи и не беспокойся ни о чем. Эмир
всегда любил хорошеньких женщин, поэтому с тобой он будет само обаяние...
Только бы чувствовал себя достаточно хорошо.
девушки переполняла любовь, а в глазах стояли слезы. Этот принц Касим
оказался гораздо милее, чем кое-кто поначалу о нем подумал
Глава 12
здание, возвышавшиеся над Сиди-Кебиром. Когда распахнулись большие арочные
двери, путники въехали в просторный, обсаженный пальмами двор, в который
выходили оба дворцовых крыла.
конюшню. Шейх повел Лорну вверх по лестнице, и они прошли еще через одни
арочные двери. Свита шейха отправилась в другую сторону. Это крыло, как
догадалась Лорна, принадлежало лично сыну эмира.
напитками. Касим отрывисто сказал им что-то по-арабски, и те немедленно
разбежались, торопясь выполнить приказание. Потом, закурив, он повернулся к
Лорне, которая сидела на диване и во все глаза смотрела по сторонам.
резьбой, люстры, разнообразные светильники, мозаичный пол и стены с
шелковыми гобеленами. В центре рассеивал брызги и прохладу фонтан, бивший в
бассейн, выложенный голубыми изразцами. Вокруг витал аромат сандалового
дерева и царила восхитительная тишина.
и тут до нее окончательно дошло, что она находится во дворце отца Касима и
положение ее несколько двусмысленное.
когда я возвращаюсь из своего лагеря под эту крышу, мне также бывает не по
себе. Я скучаю по бездонному небу над необозримыми пространствами пустыни.
даже в человеке, привезшем ее сюда, она была не уверена. Расхаживая перед
нею мерной поступью, он казался тоже чужим, далеким, даже диковатым.
Кейши, за которой сходит кто-нибудь из слуг. Кейша - домоправительница в
моих апартаментах, по-арабски ее называют "кьяйя". Она, кстати, была личной
горничной моей матери.
на ноги, она даже улыбнулась.
когда... - Девушка умолкла, прикусив губу: при мысли, что нужно будет
встречаться с эмиром, ей сразу становилось неуютно.
нахмурился. - Да не съест же он тебя, дитя мое. Как и большинству отцов, ему
нравится принимать участие в делах своего сына, и когда до его ушей дошли
слухи о моей пустынной жемчужине...
момент в зал вошла женщина. То была маленькая старушка в наброшенном на
голову хаике <Хаик - большой головной платок (араб.).>, наполовину
скрывавшем лицо. Она поклонилась Касиму и посмотрела на девушку глазами,
глубоко посаженными и такими черными, что в них, казалось, должно было
скрываться множество тайн.
Шломо Вульф
Грабб Джеф
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Зыков Виталий
Никитин Юрий