read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



Eraste Petrovitch Fandorine
Vice-consul, Conseiller Titulaire
Yokohama, Bund, 6

Лишь накануне Сирота вручил ему целую стопку таких - свежеотпечатанных, еще пахнущих типографией.
- Мне нужно видеть достопочтенного Булкокса, по срочному делу.
Отлично знал, что Булкокс сейчас никак не может быть дома. Безусловно, ему уже сообщили о таинственном "самоубийстве" сообщника, и англичанин, конечно же, кинулся в Токио.
Эраст Петрович и следующую фразу приготовил: "Ах, его нет? Тогда прошу доложить о моем приходе мисс О-Юми. Спит? Придется разбудить, дело не терпит отлагательства".
Но Фандорина ждал сюрприз. Привратник как ни в чем не бывало поклонился, пригласил войти и исчез за дверью, что вела из прихожей налево, - по прежнему, неофициальному визиту вице-консул знал, что там расположен кабинет.
Не успел Эраст Петрович сообразить, что сие может означать, а из кабинета уж появился достопочтенный, собственной персоной. В домашней куртке, в мягких туфлях, то есть самого безмятежного вида.
- Чему обязан, мистер... Фэндорайн? - спросил он, глянув на карточку. - Ах да, мы ведь, кажется, знакомы.
Что за наваждение! Уже полдень, а труп Суги не обнаружен? Невозможно!
Обнаружен, но Булкокс, главный советник правительства, об этом не извещен? Исключается!
Извещен, но не переполошился? Абсурд!
И тем не менее факт оставался фактом: Булкокс предпочел остаться дома. Но почему?
Эраст Петрович скосил глаза в приоткрытую дверь кабинета и увидел, что в камине пылает огонь. Так вот в чем дело! Сжигает компрометирующие бумаги! Стало быть, еще как переполошился! Умный все-таки человек. И дальновидный. Почуял опасность!
- Что вы молчите? - досадливо поморщившись, спросил британец. - Что вам угодно?
Фандорин отодвинул достопочтенного в сторону и вошел в кабинет.
Но никаких бумаг возле камина не было, лишь горка сухих веток.
- Да что, черт подери, это значит?! - последовал за ним Булкокс.
Эраст Петрович неучтиво ответил вопросом на вопрос:
- Что это вы камин растопили? Нынче лето.
- Я каждое утро его протапливаю тамарисковыми ветками. Дом новый, сыроват. И запах дыма мне нравится... Послушайте, сэр, вы очень странно себя ведете! Мы едва знакомы! Немедленно объясните, что происходит! С какой целью вы явились?
Терять теперь было решительно нечего, и Фандорин ухнул, как в омут головой:
- Чтобы забрать у вас даму, которую вы удерживаете здесь насильно!
Булкокс только рот раскрыл и захлопал ресницами, такими же рыжими, как и шевелюра.
А титулярный советник, который, по французскому выражению, уже a jete son bonnet par-dessus le moulin <закинул чепец за мельницу (фр.)>, развивал атаку, которая, как известно, является лучшим видом обороны при плохой позиции:
- Запугивать женщину - подлость и недостойно джентльмена! Впрочем, какой вы джентльмен! Прочь с дороги, я иду к ней!
Хотел пройти мимо, но Булкокс преградил путь, схватил вице-консула за лацканы.
- Убью, как бешеную собаку, - прошипел британец, и у самого глаза стали бешеные.
Эраст Петрович ответил не менее хищным шипением:
- Убьете? Сами? Ой, вряд ли. Смелости не хватит. Скорее "крадущихся" подошлете.
Пихнул соперника своими замечательно натренированными руками - да так, что достопочтенный отлетел в сторону и опрокинул стул.
На грохот из двери высунулся лакей, его вытянутая английская физиономия сделалась еще длинней.
- Какие крадущиеся?! - ошеломленно вскричал британец. - Да вы буйнопомешанный! Я заявлю ноту вашему правительству!
- Валяйте! - буркнул Фандорин по-русски.
Хотел взбежать вверх по лестнице, но Булкокс ринулся вдогонку. Ухватил русского за фалду, стянул вниз.
Вице-консул развернулся и увидел, что главный правительственный советник встал в стойку для бокса.
Ну, бокс это не дзюдзюцу, тут Эрасту Петровичу тушеваться не приходилось.
Он тоже изготовился: левый кулак вперед, правым прикрыть челюсть.
Первая схватка закончилась с ничейным результатом - все нанесенные удары были парированы.
При второй сшибке вице-консул получил крепкий тычок в корпус, а ответил недурным хуком слева.
Здесь бой был прерван, потому что женский голос воскликнул:
- Алджи! Что это?
На площадке лестницы стояла О-Юми в ночной сорочке, поверх которой был накинут шелковый платок. Ее неубранные волосы рассыпались по плечам, сквозь них просвечивало солнце.
Эраст Петрович задохнулся, опустил руки.
- Это русский! - возбужденно крикнул Булкокс. - Он сошел с ума! Утверждает, что я удерживаю тебя насильно. Решил немного привести этого болвана в чувство.
О-Юми двинулась вниз по ступенькам.
- Что с твоим ухом, Алджи? Оно оттопырилось и красное. Нужно приложить лед.
От семейственного, домашнего тона, которым были произнесены эти слова, от дважды повторенного "Алджи", а более всего от того, что она на него даже не посмотрела, у Эраста Петровича возникло ощущение, что он стремительно падает в пропасть.
Не только говорить, но и дышать было трудно, но все же Фандорин хрипло выдавил, обращаясь к О-Юми:
- Одно слово. Только одно. Я - или - он?
Булкокс, кажется, тоже хотел что-то сказать, но у него сорвался голос.
Оба боксера стояли и смотрели, как черноволосая женщина в легком, просвечивающем на солнце одеянии спускается по лестнице.
Спустилась. Снизу вверх укоризненно взглянула на Эраста Петровича. Со вздохом сказала:
- Ну что за вопрос. Конечно, ты... Прости меня, Алджи. Я надеялась, что у нас всё закончится иначе, но, видно, не суждено...
Британец был совершенно сражен. Заморгал, перевел взгляд с О-Юми на Фандорина. Губы достопочтенного задрожали, но слов у него так и не нашлось.
Внезапно Булкокс выкрикнул что-то бессвязное и бросился вверх по ступенькам.
- Бежим! - О-Юми схватила титулярного советника за руку и дернула за собой, к выходу.
- З-зачем?
- Наверху у него оружейная комната!
- Я не боюсь! - объявил Эраст Петрович, но тонкая ручка рванула его с такой неожиданной силой, что он еле удержался на ногах.
- Бежим!
Она поволокла титулярного советника, который всё оглядывался назад, по лужайке. Волосы красавицы развевались по ветру, подол трепетал и пузырился, задники бархатных туфель звонко пришлепывали.
- Юми! Ради Бога! - донеслось откуда-то сверху.
Из окна второго этажа высовывался Булкокс, размахивал охотничьим карабином.
Фандорин постарался, насколько возможно, прикрыть собой ту, что бежала впереди. Грянул выстрел, но пуля пролетела далеко, свиста было не слышно.
Обернувшись еще раз, титулярный советник увидел, что англичанин снова прикладывается к карабину, но даже издалека было видно, как трясется ствол - руки у стрелка ходили ходуном.
Кричать кучеру, чтобы трогал, не пришлось. Тот, собственно, уже тронул - сразу после выстрела, даже не дожидаясь седоков. Хлестнул лошадей, вжал голову в плечи и назад не оглядывался.
Эраст Петрович на бегу распахнул дверцу, подхватил спутницу за талию, забросил внутрь. Потом запрыгнул на сиденье сам.
- Я уронила платок и потеряла одну туфлю! - воскликнула О-Юми. - Ах, как интересно! - Ее широко раскрытые глаза ярко блестели. - Куда мы едем, милый?
- Ко мне, в консульство!
Она прошептала:
- Значит, у нас целых десять минут. Задерни шторку.

* * *

Как доехали до Банда, Фандорин не заметил. Очнулся от стука в окошко. Стучали, кажется, уже давно, да он не сразу услышал.
- Сэр, сэр, - донеслось снаружи, - мы приехали... Добавить бы, за такой страх.
Титулярный советник приоткрыл дверцу, сунул серебряный доллар.
- Вот вам. И подождите.
Кое-как привел костюм в порядок.
- Бедный Алджи, - вздохнула О-Юми. - Я так хотела оставить его по всем правилам. Это ты всё испортил. Теперь его сердце наполнится горечью и ненавистью. Но ничего. Клянусь, что с тобой у нас всё закончится красиво, в полном соответствии с дзёдзюцу. Ты будешь вспоминать меня очень-очень хорошо, мы расстанемся в стиле "Осенний лист".

Самый прекрасный
Дар дерева - прощальный:
Осенний листок.

Сумасшедшее счастье

- Значит, в ту ночь ты отвергла меня только потому, что хотела расстаться с "бедным Алджи" по всем п-правилам? - недоверчиво посмотрел на нее Эраст Петрович. - Только из-за этого?
- Не только. Я, правда, боюсь его. Ты обратил внимание на его левую мочку?
- Что?! - Фандорин решил, что ослышался.
- По форме, длине и цвету мочки видно, что он очень опасный человек.
- Опять ты со своим нинсо! Ты надо мной смеешься!
- Я насчитала у него на лице восемь трупов, - тихо сказала она. - И это только те, кого он убил собственными руками.
Фандорин не знал, серьезно она говорит или валяет дурака. Точнее так: не был окончательно уверен, что она дурачится. Потому и спросил, усмехнувшись:
- Ты можешь рассмотреть трупы на лице?
- Конечно. Всякий раз, когда один человек отнимает жизнь у другого, на его душе остается зарубка. А всё, что происходит в душе, отражается и на лице. У тебя эти следы тоже есть. Хочешь скажу, сколько человек убил ты? - Она протянула руку, коснулась пальцем его скулы. - Один, два, три...
- П-прекрати! - отшатнулся он. - Лучше еще расскажи про Булкокса.
- Он не умеет прощать. Кроме тех восьмерых, которых он убил сам, я видела и другие следы: это люди, которые погибли по его вине. И их много. Гораздо больше, чем тех, первых.
Титулярный советник поневоле подался вперед.
- Как, ты можешь видеть и это?
- Да. Читать лицо убийцы нетрудно, оно вылеплено слишком резко, и краски контрастны.
- Прямо Ломброзо, - пробормотал Эраст Петрович, трогая себя за скулу. - Нет-нет, ничего, продолжай.
- Больше всего зарубок на лицах боевых генералов, артиллерийских офицеров и, конечно, палачей. Но самые страшные шрамы, невидимые обычным людям, были у очень мирного и славного человека, врача в публичном доме, где я служила.
О-Юми произнесла это так спокойно, будто речь шла о самой обыкновенной службе - какой-нибудь портнихой или модисткой.
У Фандорина внутри все так и сжалось, и он поспешно, чтоб она не заметила, спросил:
- У врача? Как странно.
- Ничего странного. За долгие годы он помог тысячам девушек вытравить плод. Но если у врача зарубки были мелкие, будто рябь на воде, то у Алджи они глубокие и кровоточащие. Как же мне его не бояться?
- Ничего он тебе не сделает, - мрачно, но твердо сказал титулярный советник. - Не успеет. Булкоксу конец.
Она смотрела на него со страхом и восхищением:
- Ты убьешь его раньше, да?
- Нет, - ответил Эраст Петрович, отодвинув шторку и осторожно присматриваясь к доронинским окнам. - Булкокса на днях вышлют из Японии. С позором. А может быть, даже посадят в тюрьму.
Время было обеденное, Сирота, как обычно, наверняка повел свою "капитанскую дочку" к табльдоту в "Гранд-отель", но у окна консульской квартиры - проклятье! - маячила знакомая фигура. Всеволод Витальевич стоял, скрестив руки на груди, и смотрел прямо на застрявшую у ворот карету.
Вести у него на глазах через двор О-Юми, да еще раздетую, в одной туфле, было немыслимо.
- Что же мы медлим? - спросила она. - Идем! Я хочу поскорей обустроиться в своем новом доме. У тебя так неуютно!
Но и пробираться воровским манером тоже было нельзя. О-Юми - гордая женщина, она почувствует себя оскорбленной. Да и он тоже будет хорош - стесняться собственной возлюбленной!
Я не стесняюсь, сказал себе Эраст Петрович. Просто мне нужно подготовиться. Это раз. И она неодета. Это два.
- Посиди здесь, - попросил он. - Я через минуту вернусь.
По двору прошел деловитой походкой, но на доронинское окно все же искоса взглянул. Увидел, как Всеволод Витальевич отворачивается - пожалуй, с некоторой нарочитостью. Что бы это значило?
Видимо, так: уже знает про Сугу и догадывается, что не обошлось без Фандорина; своим ожиданием у окна напоминает о себе и показывает, как ему не терпится выслушать объяснения; демонстративной индифферентностью дает понять, что не намерен этих объяснений требовать, - титулярный советник сам решит, когда уже можно.
Очень тонко, очень благородно и очень кстати.
Маса торчал перед кладовкой неподвижный, как китайский болванчик.
- Ну что он? - спросил Эраст Петрович, поясняя смысл вопроса жестом.
Слуга доложил при помощи мимики и жестов: сначала плакал, потом пел, потом уснул, один раз пришлось давать ему горшок.
- Молодцом, - похвалил вице-консул. - Кансисуру. Итте куру.
(Что означало: "Стеречь. Я ухожу".)
На секунду заглянул к себе и скорей назад, к карете. Приоткрыл дверцу.
- Ты раздета и разута, - сказал он очаровательной пассажирке, кладя на сиденье мешок мексиканского серебра. - Купи себе одежду. И вообще всё, что сочтешь нужным. А это мои визитные карточки с адресом. Если что-то придется подшивать или, ну там не знаю, оставь приказчику, они доставят. Вернешься - обустраивайся. Ты в доме хозяйка.
О-Юми с улыбкой, но без большого интереса тронула звякнувший мешок, высунула голую ножку и погладила ею Эраста Петровича по груди.
- Ах, какой же я тупица! - воскликнул он. - В таком виде ты даже не сможешь войти в магазин!
Украдкой оглянулся через плечо на консульство, сжал тонкую щиколотку.
- Зачем я буду туда входить? - засмеялась О-Юми. - Всё, что нужно, мне принесут в карету.

* * *

Антибулкоксовская коалиция, воссоединившаяся в полном составе, проводила совещание в кабинете начальника муниципальной полиции. Как-то само собою вышло, что роль председателя, хоть никем и не назначенного, перешла к инспектору Асагаве. Российский вице-консул, прежде признававшийся всеми за предводителя, легко уступил первенство. Во-первых, покинув соратников ради приватного дела, Эраст Петрович как бы утратил нравственное право ими руководить. А во-вторых, знал, что его ум и сердце сейчас заняты совсем другим. Дело же, между тем, было наисерьезнейшее, которым вполсилы заниматься не следовало.
Впрочем, Асагава превосходно провел аналитическую работу и без участия Фандорина.
- Итак, джентльмены, у нас имеется свидетель, готовый дать показания. Но человек он ненадежный, с сомнительной репутацией, и его слова без документального подтверждения стоят немногого. У нас есть подписанная кровью клятва сацумских боевиков, но эта улика изобличает лишь покойного интенданта Сугу. Еще есть изъятые Сугой полицейские рапорты, но они опять-таки не могут быть использованы против Булкокса. Единственная несомненная улика - зашифрованная схема заговора, в качестве центральной фигуры которого выступает главный иностранный советник императорского правительства. Но для того, чтобы схема стала доказательством, ее сначала нужно полностью расшифровать. До этого передавать документ властям нельзя. Можно совершить роковую ошибку - мы ведь не знаем, кто еще из сановников причастен к заговору. Раз уж сам интендант полиции...
- Правильно, - одобрил Локстон. Он попыхивал сигарой на подоконнике, у открытого окна - щадил чувствительное обоняние доктора Твигса. - Я вообще не доверяю никому из япошек... Конечно, кроме вас, дружище Гоу. Пускай док покумекает, разберет эти каракули. Выявим всех плохих парней, тогда и вмажем по ним разом. Верно, Расти?
Эраст Петрович кивнул сержанту, но смотрел только на инспектора.
- Всё это п-правильно, но у нас мало времени. Булкокс человек умный, и у него могущественные союзники, которые не остановятся ни перед чем. Я не сомневаюсь, что Булкокс проявит особенное внимание к моей персоне (тут вице-консул смущенно кашлянул) и к вам, ибо известно, что расследованием дела о сацумской тройке мы занимались вместе.
Эраст Петрович здесь позволил себе несколько уклониться от правды, но лишь в деталях. Даже если б у англичанина не было личных причин его ненавидеть, участники конспирации, напуганные странной смертью интенданта, непременно заинтересовались бы русским вице-консулом. Вместе с Сугой принимал деятельнейшее участие в расследовании заговора против Окубо - это раз. Удар по интенданту служит интересам Российской империи - это два. Да тут еще и три: в недавнем объяснении с Булкоксом титулярный советник был неосторожен - дал понять, что подозревает британца в намерении сжечь некие компрометирующие документы. В тот эмоциональный момент достопочтенный, вероятно, не придал значения, но потом, конечно, припомнит. А уж что он теперь размышляет о русском дипломате безотрывно и с сугубой заинтересованностью, в том можно не сомневаться...
В кабинете становилось душновато. Асагава подошел к окну, встал подле сержанта, хотел вдохнуть свежего воздуха, но вместо этого поперхнулся злым табачным духом и закашлялся. Помахал рукой, разгоняя дымное облако, повернулся к окну спиной.
- Возможно, Фандорин-сан прав. Во всяком случае, лишняя предосторожность не помешает. Разделим улики, чтобы не держать их в одном месте. Схему заберет Твигс-сэнсэй - это понятно. Вся наша надежда теперь на вас, доктор. Ради Бога, никуда не выходите из дома. Никаких визитов, никаких пациентов. Скажитесь больным.
Твигс важно кивнул, погладил себя по карману - очевидно, ключевая улика лежала там.
- Я возьму полицейские рапорты, тем более что три из них написаны мной. Вам, сержант, достаются клятвы.
Американец взял три листка, покрытых бурыми письменами, с любопытством рассмотрел их.
- Можете на меня положиться. Бумажки будут при мне, а сам я шагу из участка не сделаю. Даже ночевать тут останусь.



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 [ 23 ] 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.