что этот город в пустыне будет поворотным пунктом в путешествии и что дальше
я, уже не подвергаясь большой опасности, за сравнительно короткое время
доберусь до более цивилизованных областей. Но, к своему удивлению, я
обнаружил, что обитатели почтовой станции в Солт-Лейк-Сити так же одиноки и
даже еще более подозрительны и насторожены, чем их товарищи на самых
отдаленных постах в прерии. Они были "язычниками" среди фанатичного
населения, "язычниками", находящимися в полной власти служителей этой
странной веры, которая установила свои Законы в незнающих закона просторах
Запада.
приветствиями.
говорит, что он пошел в город, пока я в коррале управлялся с лошадьми. Если
это так, то он не вернулся, вот и все, что я могу сказать.
ножом кусок наполовину изжеванного табаку, - перед самым заходом солнца.
улизнуть, - убежденно произнес мой проводник.
написать хотя бы так: "Пропал без вести".
провел указательным пальцем по горлу. Сет кивнул.
на меня.
воскликнул почтальон, прибывший со мной. - Так вы думаете, эти кровожадные
мормоны...
тот, что был постарше, испуганно вскакивая, - тут того и гляди торчит
кто-нибудь из этих негодяев. - Он выглянул в окно, потом распахнул дверь,
чтобы удостовериться, что никто не подслушивает.
Гудзоном?
все тревожился о своей сестре, Нелл Гудзон, которая пристала к мормонам
прошлой зимой в Иллинойсе. Потом ее сманили, и вот теперь она где-то здесь.
чтобы разыскать девушку, вернуть ее домой и в лоно церкви, в которой она
выросла. А мормоны этого не допустят.
Джош больно уж часто ходил по следам, вот и угодил к шанам.
меня.
слыхали о данаитах?
полиции мормонов, об этих свирепых фанатиках, слепо повинующихся своему
пророку. - Значит, у вас есть основания опасаться, что ваш товарищ...
меня собеседник, - и уж никак не один. Здесь многие пропадали без вести, и
никто из них не возвращался ни в свое поселение, ни в Калифорнию. И будут
они там лежать, как я полагаю, до самого Судного дня, когда Большое Соленое
озеро извергнет всех покойников, как вся прочая твердь и воды.
или к Кимболлу, или еще к какому-нибудь из их заправил - из старейшин,
ангелов или верховных жрецов, как их там, - и спрошу насчет Джоша Гудзона.
Ну, медоречивый Брайэм возьмет да и скажет: "Уж не сбежал ли он отсюда? От
заблудшего язычника всего можно ждать". Да еще упомянет о нем в своей
воскресной проповеди. А может, кто-нибудь из них угостит меня стаканчиком
винца или виски с мятным сиропом, и станет мне худо, я возьму да и помру.
Ну, что вы смотрите на меня - разве не так же вот помер сборщик налогов,
подкрепившись в доме Ангела Бэджера? Симпатичный ангелочек, а? Ну, ладно, я,
положим, не стану пить под кровом мормона, но, может быть, пойду поздно
домой и собьюсь с пути или еще что со мной случится... Вот не сойти мне с
этого места, как раз на прошлой неделе иду я мимо Биг-Лик и вижу: глядит на
меня со дна соленого озерка утопленница - вся белая, застывшая...
ерзавший на стуле, с проклятием вскочил и тоже торопливо распахнул дверь.
Никто не подслушивал.
пока отсюда не выберемся. Эти мормоны такие бестии! Будь я проклят, если у
них в любом углу нет своих ушей. А если они пронюхают, о чем мы тут
толковали, то полковнику никогда не видать Нью-Йорка, а мне никогда не
бывать в родном Монтгомери... Индеец Уокер и его окаянные Юта лихо орудуют
томагавками, но это мормонам не по вкусу, так что мы можем повстречать
других индейцев - все честь по чести, и одеяла, и красные разводы на лицах,
точь-в-точь настоящие Юта, только с преотличными острыми ножами за поясами.
кто-то из-за нас перекрашивался в индейцев, как это сделали Ангел Браун,
Молодой Харрис и данаиты, когда Марта Стайлз и Рейчел Виллис захотели
вернуться в Иллинойс. Так что, полковник, лучше вздремните малость, да и ты,
Сет, не спеши седлать - вы же быстро сюда прискакали.
зарю на границе территории мормонов. Дальнейший путь не был отмечен
какими-либо происшествиями. Порой приходилось нелегко, но больших опасностей
не было. Мы пересекли дорогу, на которой жутко белели высохшие кости
множества лошадей и мулов и где множество травянистых холмиков отмечало
место последнего упокоения какого-нибудь переселенца, его жены или ребенка,
так и не достигших Земли Обетованной.
нежели в те времена, когда изгнанные мормоны проделали свой знаменитый
переход через пустыню, отмечая могилами нехоженые тропы. В Скалистых горах
мы едва не попали под снежный обвал, и это было последней опасностью,
которая угрожала нам в пути.
Грайндроду, которого я разыскал на станции Раунд-Понд, о смерти его сына и
вручив ему обагренную кровью ленту, которую следовало возвратить невесте
Сима. Старик выслушал известие со стоицизмом индейцев, среди которых провел
большую часта жизни. Он был рад узнать, что перед смертью Сим выказал силу
характера и умер "как настоящий кентуккиец" и что я подоспел как раз
вовремя, чтобы спасти его скальп. Но вскоре природа взяла свое. Бронзовое
лицо старика судорожно исказилось, из старческих глаз покатились слезы,
сквозь рыдания у него вырвалось: "Сим! Мальчик мой дорогой! Мне бы умереть,
а не тебе!"
фермы, огороженные крепким частоколом, потом фермы пошли гуще, и в
частоколах нужды уже не было, и, наконец, показались крыши деревни, из
вежливости именуемой городом. С какой радостью я спешился, с какой радостью
пожал сильную руку последнему проводнику из "Экспресс-Компани"! Оставив
этого славного малого ломать голову над кабалистическими завитушками на
десятидолларовой бумажке, которую я ему вручил, я нанял пару лошадей,
запряженных в легкую повозку, и тут же помчался дальше. Повозка несла меня
до тех пор, пока я не сменил ее на дилижанс, а дилижанс так же честно служил
мне, пока я не услышал фырканья железного коня и не взял билета на поезд. До
чего же восхитительным, уютным и роскошным показался мне такой способ
передвижения после столь изнурительной верховой езды! Мне казалось, что
бревенчатый настил самая гладкая дорога на свете, а тряский вагон - скользил
как по паркету. Я наслаждался плавным ходом поезда и старался наверстать
упущенное - предаваясь сну в такой мере, что спутники мои загорелись
страстным любопытством узнать мой род занятий и положение.
калифорнийский почтовый через Панаму?"
надеяться прибыть в Нью-Йорк раньше доктора, то бишь полковника, Джорэма
Хэклера, но до победы было еще далеко. Ценные бумаги оставались в руках
негодяя. Однако мое появление в Нью-Йорке будет неожиданным для него, и
любое действие с моей стороны застигнет его врасплох. Я был слишком утомлен,
чтобы строить призрачные планы, как перехитрить негодяя. Все мои способности
понадобятся, когда начнется настоящая схватка, а теперь я должен отоспаться.
И я спал, милю за милей, перегон за перегоном, предаваясь отдыху, не думая
больше ни о чем.
человек был черный, другой - белый. Кондуктор и негр-носильщик.
калифорнийский уже прибыл?
- Здесь все новости. "Геральд", "Трибюн", "Тайме". Что мистеру угодно?
Столько-то золотого песка, столько-то слитков, известный европейский
путешественник, министр почт и телеграфа, синьора Кантатини, полковник Том,
Хэклер и другие. Кучер экипажа был ирландец, как водится, и, к счастью, из
старожилов. Он быстро доставил меня (в этот поздний час все другие магазины
и лавки были закрыты) к еврею, торговавшему готовым платьем, который рад был
Лондон Джек
Посняков Андрей
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Зыков Виталий
Соломатина Татьяна