еще доверчивее оперлась на его руку, и несколько минут они шли молча.
что... когда мы поженимся и ты станешь моей... чтобы никто уже не мог нас
разлучить... я сумею многого добиться, и, кто знает, может, ты еще будешь
ездить в собственной карете. Ведь человек, когда берется за дело всерьез,
многого добивается.
силой, особенно потому, что сознавала свою слабость.
Джордж. Ты же знаешь, я ничего такого не хочу... это отец...
озаряли влюбленных, когда они возвращались по тихому Саусэнгерскому лесу,
такому торжественному и красивому в этот час, к дому Сьюзен. И прежде чем
они успели достигнуть калитки фермы Плашетс, на прелестном личике девушки
уже сияла улыбка: они уговорились, что из трех недель, которые остались до
свадьбы, две она проведет в Ормистоне * у своей тетушки мисс Джейн Арчер,
чтобы избежать дальнейших посягательств Гиббса и упреков отца.
съездить на аукцион в дальний городок и купить там кое-какую мебель для их
нового дома. Кроме того, он испросил позволения погостить у своего друга до
возвращения Сьюзен. Ему хотелось на это время уехать из дому, так как его
мать с приближением свадьбы все больше против нее восставала. Она постоянно
твердила, что женитьба на девушке, избалованной ухаживаниями и лестью, до
добра не доведет и что из нее никогда не выйдет хорошая жена для простого
труженика. Эти слова были особенно мучительны для Джорджа, так как для них
имелись некоторые основания, и они не раз приводили к ссорам между ним и
матерью, что совсем не способствовало смягчению неприязни, которую добрая
женщина питала к своей будущей невестке.
письма от невесты с сообщением, когда она собирается вернуться в Плашетс,
нашел совсем другое, написанное незнакомым почерком и содержавшее следующие
слова:
увеличилась, когда он узнал, что Гиббс уехал из Кэмнера в один день с ним и
до сих пор еще не вернулся. Это совпадение показалось Джорджу странным, но
он лишь неделю назад получил письмо от Сьюзен, исполненное такой нежности,
что он не мог заставить себя усомниться в ее верности. Но в то же самое утро
его мать принесла ему записку от фермера Арчера, пересылавшего ему письмо
своей сестры, в котором она извещала, что ее племянница два дня тому назад
тайно бежала из ее дома и обвенчалась с мистером Гиббсом. Сьюзен отпросилась
в гости к двоюродной сестре, которую уже не раз навещала, и поэтому, когда
она вечером не пришла домой, тетка решила, что она осталась там ночевать.
Однако на следующее утро она не вернулась, и только пришло письмо,
извещавшее о ее замужестве.
единому слову. Произошла какая-то ошибка. Этого не могло быть. И пока отец
со слезами в честных глазах уговаривал его с твердостью перенести этот удар,
а мать негодующе твердила, что он счастливо отделался от бессердечной
кокетки, Джордж сидел молча, словно оглушенный. Для человека с его прямой и
верной натурой подобное вероломство представлялось невероятным.
было невозможно. К ним с важным видом явился Джеймс Уильямс, слуга мистера
Гиббса, и, ухмыляясь, вручил Джорджу записку, вложенную в письмо, которое
ему прислал хозяин. Записка была от Сьюзен, и она подписала ее своей новой
фамилией.
непростительным и Вы будете ненавидеть и презирать меня так же сильно, как
прежде любили меня и верили мне. Я знаю, что простить меня Вы не можете. Но
я прошу Вас об одном - не мстить. - Месть не вернет прошлого. О Джордж, если
Вы когда-нибудь меня любили, исполните мою последнюю просьбу. Питайте ко мне
ненависть и презрение - я ничего другого не заслуживаю, - но не мстите
никому за мой дурной поступок. Забудьте меня - так будет лучше для нас
обоих. О, если бы мы никогда не встречались!"
последствиями - нет, Джордж этого не заслуживал. Он смотрел на письмо,
сжимая его в крепких, мускулистых руках, которые так преданно и неустанно
трудились бы для нее. Затем, так и не сказав ни слова, он передал его отцу и
вышел из комнаты. Они услышали, как он поднялся но узкой лестнице, закрыл за
собой дверь своей каморки на чердаке - и там воцарилась мертвая тишина.
Вскоре мать, не выдержав, пошла к нему. Хотя она эгоистически обрадовалась
его разрыву с невестой, это чувство было полностью вытеснено любовью и
глубокой нежностью - ведь она знала, как он должен страдать. Он сидел у
окошка, а на коленях у него лежала сухая ветка хмеля. Мать подошла к нему и
прижалась щекой к его щеке.
пошлет тебе утешение. Я знаю, тебе тяжело - очень тяжело, но ради своих
бедных отца и матери, которые тебя так любят, найди в себе силы терпеть.
терпеть?
этих глазах слезы, которые облегчили бы его сердце!
жестом заставил ее замолчать.
дурного она не сделала. И я с собой совладаю. Совладаю! Я останусь таким же,
как был прежде, - но только если ни ты, ни отец никогда больше не будете о
ней говорить. Она только превратила мое сердце в камень. Но это не такая уж
большая беда.
вместо него холодный тяжелый камень. Но это не такая уж большая беда.
его, - ты убиваешь меня такими речами.
двери.
твердым шагом вышел из дому.
расспрашивал, что именно произошло в Ормистоне; он никогда не говорил об
этом, как не говорил о ней самой, ни с ее родными, ни со своими. Первых он
избегал, а со вторыми был молчалив и сдержан. Казалось, Сьюзен для него
перестала существовать.
работу так же хорошо и добросовестно, как прежде, но с таким угрюмым
безразличием, словно она была лишь неприятной обязанностью. Он больше
никогда не улыбался и не шутил. Он всегда был мрачен и суров, не искал
ничьего сочувствия и сам никому не сочувствовал, избегал всех людей, кроме
своих родителей, и жил в печальном одиночестве.
надписью "Сдается внаем", а потом туда въехали какие-то никому не известные
люди, и почти три года ни Гиббс, ни его жена не появлялись в этих местах.
Затем в один прекрасный день пришло известие, что они едут домой, и все
жители деревни с ума сходили от любопытства и нетерпения. Они приехали, и
оказалось, что кое-какие слухи, доходившие до деревни, были вполне
справедливы.
безжалостно тиранит свою хорошенькую жену и что, хотя он женился на ней по
любви, брак их несчастен. Отец и братья Сьюзен за эти три года не раз ее
навещали, но почему-то предпочитали молчать о ее новой жизни, и соседи давно
решили, что старик фермер теперь так же сильно оплакивает замужество своей
дочери, как прежде его желал. И когда они сами ее увидели, то перестали
этому удивляться. От прежней Сьюзен осталась только тень. Она была еще
красива, но бледна, печальна, запугана: юность ее увяла, дух ее был сломлен.
Теперь улыбка на ее губах появлялась, лишь когда она играла со своим сыном -
белокурым малышом, очень на нее похожим. Но и эта радость выпадала ей редко:
обычно ее деспот-муж с руганью прогонял мальчика и запрещал жене заходить в
детскую.
встретился со своей бывшей невестой лишь много времени спустя после
возвращения Гиббсов в Кэмнер. Он больше не ходил в кэмнерскую церковь (да и
ни в какую другую), а она покидала дом только для того, чтобы поехать
покататься с мужем или пойти пешком через Саусэнгерский лес навестить отца.
Джордж мог бы не раз увидеть ее, когда она проезжала мимо их дома в
кабриолете, запряженном горячей лошадью, которая, казалось, вот-вот понесет,
но он никогда не смотрел в ту сторону и не отвечал, когда мать заговаривала
о Сьюзен и ее щегольском экипаже. Однако хотя он замкнул свои уста, он не
мог заставить молчать других людей и не мог заткнуть себе уши. Вопреки всем
своим стараниям, он постоянно слышал о Гиббсах и их семейной жизни. Батраки
мистера Малькольмсона только и говорили, что о зверских выходках ее мужа.
Мальчишка пекаря, не жалея красок, описывал, какую ругань он слышал в их
доме, и утверждал даже, будто видел своими глазами, как Гиббс бил жену,
"когда ему вино особенно в голову ударило". Ходили слухи, что бедная
запуганная женщина была бы рада обратиться за помощью к мировому судье, но
боится ярости своего мужа. Джорджу приходилось выслушивать все это, и соседи
Николаев Андрей
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Шидловский Дмитрий
Андреев Николай