последовать этому примеру, но, как искусный полководец, он решил
воспользоваться хотя бы минутным промедлением, которое случай предоставлял
ему.
пью за ваше здоровье, сэр Дункан, и за продолжение вашего знатного рода!
кубок, - позвольте выпить за ваше драгоценное здоровье и исполнение всех
ваших благих желаний! Затем, ваше преподобие, я наполняю чашу (тут он не
преминул согласовать свои слова с делом) и пью за то, чтобы утопить в вине
все неприязненные чувства, которые могли бы возникнуть между вами и
капитаном, правильнее сказать - майором Дальгетти. А так как во фляге
осталась еще одна чарочка, я выпиваю последнюю каплю за здоровье всех
честных кавалеров и храбрых воинов... Ну вот, теперь фляга пуста, и я готов,
сэр Дункан, последовать за вашим слугой или часовым к месту моего
отдохновения.
как вино пришлось ему, по-видимому, по вкусу, то в его комнату будет
прислана вторая фляга, которая поможет ему с приятностью коротать часы
одиночества.
исполнено, а появившаяся вслед за тем закуска в виде паштета из оленины
вполне примирила его с отсутствием общества и пребыванием в почетном
заключении.
передал капитану Дальгетти запечатанный пакет, перевязанный, согласно обычаю
того времени, шелковым шнурком и адресованный в самых почтительных
выражениях "высокородному и могущественному властителю Арчибалду, маркизу
Аргайлу, лорду Лорнскому и прочая". Подавая пакет, дворецкий в то же время
уведомил капитана, что ему надлежит рано утром отправиться верхом в
Инверэри, прибавив, что письмо сэра Дункана послужит ему одновременно и
рекомендацией и пропуском в пути. Не забывая о том, что, помимо обязанности
парламентера, ему было поручено собрать все нужные сведения, и желая ради
собственной безопасности узнать причину, побудившую сэра Дункана отправить
его вперед одного, капитан Дальгетти со всей осторожностью, подсказанной ему
большим жизненным опытом, осведомился у слуги, какие именно обстоятельства
задерживают сэра Дункана дома на следующий день. Слуга, родом из предгорья,
ответил, что сэр Дункан и его супруга имеют обыкновение отмечать суровым
постом и молитвой день печальной годовщины, когда их замок подвергся
внезапному нападению и их четверо детей были жестоко умерщвлены шайкой
горцев. Все это произошло во время отсутствия самого сэра Дункана,
находившегося в походе, предпринятом маркизом против Мак-Линов, владевших
островом Мэлл.
для поста и молитвы. Все же я позволю себе заметить, что если бы сэр Дункан
внял совету какого-нибудь опытного воина, искушенного в деле укрепления
уязвимых мест, он построил бы форт на небольшом холме, находящемся слева от
подъемного моста. И преимущества этого я могу сейчас доказать тебе, мой
почтенный друг. Допустим, к примеру, что этот паштет представляет собой
крепость. Скажи, кстати, как тебя зовут, дружище?
этот паштет будет главным центром или цитаделью защищаемой крепости, а эта
мозговая кость - форт, возводимый на холме...
дольше оставаться и дослушать ваши объяснения, ибо сейчас прозвонит колокол.
Сегодня вечером в замке совершает богослужение достопочтенный мистер
Грэнингаул, духовник маркиза Аргайла; а так как из шестидесяти человек
домашней челяди всего семеро понимают южно-шотландский язык, неудобно было
бы одному из них отсутствовать, да и миледи была бы мной весьма недовольна.
Вот тут, сударь, трубки и табачок, если вам угодно будет затянуться дымком;
а если еще что-нибудь потребуется, все будет доставлено часа через два, по
окончании службы. - С этими словами Лори-мер покинул комнату.
призывавшего обитателей замка на молитву; в ответ со всех концов замка
послышались звонкие женские голоса вперемешку с низкими мужскими; громко
разговаривая на местном гортанном наречии, слуги спешили в часовню по
длинному коридору, куда выходили многочисленные двери из жилых комбат, - в
том числе и дверь из помещения, занимаемого капитаном Дальгетти.
замка будут присутствовать на параде, я мог бы пока немножко прогуляться,
подышать свежим воздухом да кстати проверить свои наблюдения относительно
уязвимых мест этой крепости".
было решился переступить порог, как сразу же увидел в конце коридора своего
приятеля часового, приближавшегося к нему, не то насвистывая, не то напевая
какую-то гэльскую песенку. Показать свое смущение было бы и неразумно и
недопустимо для военного человека. Поэтому капитан с самым независимым видом
стал насвистывать шведский сигнал к отбою еще громче, нежели часовой
насвистывал свою песенку, и, притворившись, что он выглянул лишь на минуту,
чтобы глотнуть свежего воздуха, шаг за шагом отступил в свою комнату, и,
когда часовой почти поравнялся с ним, захлопнул дверь перед самым его носом.
честное слово тем, что приставил ко мне сторожей, ибо, как говорилось у нас,
в эбердинском училище, fides et fiducia sunt relativa <Верность и доверие -
понятия относительные (лат).>, и если он не доверяет моему слову, то и я не
чувствую себя обязанным держать его, если по каким-либо обстоятельствам мне
вздумается нарушить его Честное слово, бесспорно, теряет свою силу, как
только взамен его вступает в действие сила физическая".
бдительность часового, ритмейстер Дальгетти возвратился в отведенные ему
покои. Вечер он провел, деля свое время между теорией и практикой военного
дела, а именно: то предавался тактическим вычислениям, то решительно шел на
приступ паштета и фляги с вином.
объяснивший, что, как только капитан подкрепится, он должен отправиться в
Инверэри, ибо лошадь и проводник уже дожидаются его. Капитан воспользовался
любезным предложением хлебосольного дворецкого и, покончив с завтраком,
направился к выходу. Проходя по замку, он увидел, что в большом зале слуги
занавешивают стены черным сукном, и заметил своему спутнику, что такое
убранство ему довелось видеть, когда тело бессмертного Густава Адольфа было
выставлено в замке Вольгаст, и, следовательно, по его разумению, это
свидетельствует о строжайшем соблюдении самого глубокого траура.
шесть Кэмбелов, которые были приставлены к нему в качестве не то провожатых,
не то конвойных. Все хорошо вооруженные, они находились под командой
начальника, который, судя По гербу на щите и короткому петушиному перу на
шапочке, а также по напускаемой им на себя важности, был, вероятно,
дунье-вассал, то есть член клана высокого ранга; величавая осанка его
говорила о том, что он состоит в довольно близком родстве с хозяином, а
именно приходится ему десятиюродным или в крайнем случае двенадцатиюродным
братом. Однако капитан Дальгетти не имел ни малейшей возможности получить
какие-нибудь сведения как по этому, так и по любому другому вопросу, ибо ни
начальник отряда, ни один из его подчиненных не говорили по-английски.
Капитан ехал верхом, а военный конвой сопровождал его пешком; но столь
велико было их проворство и столь многочисленны естественные препятствия,
встречавшиеся на пути всадника, что пешие не только не отставали от
капитана, а, напротив, ему было трудно поспевать за ними. Он заметил, что
они изредка поглядывают на него, словно опасаясь его попыток к бегству; и
однажды, когда капитан слегка замешкался, переправляясь вброд через ручей,
один из слуг стал поджигать фитиль своего ружья, давая ему понять, чтобы он
лучше не пытался отставать от отряда. Дальгетти чувствовал, что подобное
бдительное наблюдение за его особой не предвещает ничего хорошего; но делать
было нечего, ибо попытка убежать от своих спутников в этой непроходимой и
совершенно незнакомой ему местности была бы просто безумием. Поэтому он
терпеливо продвигался вперед по пустынному и дикому краю, пробираясь по
тропинкам, известным лишь пастухам да гуртовщикам, и поглядывая не с
удовольствием, а с неприязнью на те живописные горные ущелья, которые в
настоящее время привлекают со всех концов Англии многочисленных туристов,
желающих усладить свои взоры величием горных красот Шотландии и ублажить
свои желудки своеобразными кушаньями шотландской кухни.
возвышался замок Инверэри. Начальник затрубил в рог, и звуки его прокатились
мощными отголосками по прибрежным скалам и лесам, послужив сигналом для
хорошо оснащенной галеры, которая, выйдя из глубокой бухты, где она была
укрыта, взяла на борт весь отряд, включая и Густава. Это смышленое
четвероногое, видавшее виды в своих многочисленных странствиях по морю и по
суше, взошло на корабль и сошло на берег с достоинством воспитанного
человека.
любоваться одним из великолепнейших зрелищ, созданных природой. Он мог бы
заметить, как реки-соперницы Эрей и Ширей впадают в озеро, беря начало
каждая в своем собственном темном и лесистом ущелье. Он мог бы увидеть на
склоне холма, отлого поднимающегося над озером, древний готический замок,
чьи причудливые очертания, зубчатые стены, башни, внешние и внутренние дворы
были куда более живописны, нежели теперешние массивные и однообразные
постройки. Он мог бы любоваться дремучими лесами, на много миль
простиравшимися вокруг этого грозного, но поистине царственного жилища, и
взор его мог бы насладиться стройным силуэтом пика Дэникоик, который,
отвесно подымаясь от самого озера, упирался в небо своей препоясанной
Корнев Павел
Ильин Андрей
Русанов Владислав
Пехов Алексей
Трубников Александр
Суворов Виктор