нее больше никто не имеет права! Я никому не отдам Надину любовь! Никому!
меня...
солнцем.
летели к ближайшему американскому порту. - Вот чудеса!
смотрел на океан, который сверху казался неподвижным.
полагается!.. Или прав Виктор? Или Герберштейн заслал меня в мир, живущий
по другим законам?.. Если так, у этого мира до странности хорошие
законы..."
Виктор поменялись ролями: Виктор держался настороженно, даже робко, а
Денни Уилкинс обрел прежнюю самоуверенность, энергию.
отказаться от всяких космических полетов, он отказался бы от них и вообще
от борьбы - борьбы с теми странными людьми, которые спасли его в океане...
состоялась, попытался пуститься на хитрость.
мне лететь на Марс... - начал он.
слова, но Денни Уилкинс сник, почувствовав угрозу.
Любопытно. И с каждым днем становится все любопытнее...
экспедиции. Ночь они провели в отеле аэропорта на берегу Амазонки, а потом
сели в геликоптер... Широкая Амазонка медленно текла к океану меж зеленых,
заросших непроходимым тропическим лесом берегов. Изредка внизу проплывали
лодки и небольшие пароходы. И наконец Виктор и Денни Уилкинс увидели
"Коралл" - он шел вверх по течению, оставляя за собою пенный след...
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ПОКИНУВШИЕ ЗЕМЛЮ
1
года, состоялся весною **** года в Рио-де-Жанейро и привлек к себе
внимание всей мировой общественности. Газеты на все лады склоняли имена
Батыгина и Джефферса.
прекрасный вид на Атлантический океан, и мирно беседовали. Рядом с
Джефферсом сидела его жена - пожилая женщина в темных очках, почти совсем
седая, с моложавым приветливым лицом. Большие темные очки прикрывали ее
невидящие глаза - более двадцати лет назад она ослепла после тяжелой
болезни. Джефферс всегда был неразлучен с женою, и вне Института
астрогеографии они всюду появлялись вместе. И после болезни она продолжала
ездить с ним в экспедиции, переплывала океаны, и Джефферс рассказывал ей
обо всем, что видел, а она уверяла, что живо представляет себе и горы, и
леса, и звезды, отраженные в тихих северных озерах, и волны, идущие с
океана. Она была другом Джефферса, он делился с ней всеми замыслами, и за
последние годы они расставались всего один раз, когда Джефферс повел
астроплан на Луну.
место занимает она в жизни своего прославленного мужа. Когда Джефферс
улетел на Луну, Батыгин переписывался с Элеонорой Джефферс, подбадривая
ее, и и даже лукавил, уверяя, что полет совершенно безопасен.
Джефферс у них не было и не могло быть секретов.
жирные газетные заголовки. - Они не очень изобретательны, эти репортеры.
Они уже не раз стыдили меня и натравливали на вас. Я привык не обращать
внимания на газеты.
отпил из фужера лимонад со льдом и прямо посмотрел на Джефферса. - Но,
может быть, вы все-таки подсознательно уступаете им, этим репортерам, или
тем, кто стоит за ними - заправилам вашей пресловутой Компании?
впечатление, что вы не успеете подготовить астроплан ко времени великого
противостояния, точнее, к тому дню, когда нужно вылететь, чтобы наверняка
встретиться с Марсом в космосе...
успеть. Правда, в обрез, лишнего времени у нас не будет. Но все-таки мы
сможем вылететь...
бы потерять вас...
и вылететь обязательно в срок.
вместе. - Она подчеркнула слово "непременно", и Батыгин понял, что они не
в первый раз говорят на эту тему.
астролабораторий с передающей аппаратурой - "звездоходов", как их у нас
окрестили. Риск при космических полетах огромен.
Джефферс, - но я - сын своей страны. Я знаю ее недостатки. Но в отличие от
вас я нахожу немало положительных, симпатичных мне сторон в нашем
общественном строе. И я не могу _совсем_ игнорировать газетные статьи,
пожелания руководителей Компании по эксплуатации планет, да и нашего
правительства. А общее мнение таково, что на Марс нужно лететь, даже если
риск будет больше, чем обычно, - все равно лететь. Как ученому, мне
безразлично, кто первым прилетит на Марс, но от меня требуют, чтобы я это
сделал первым. И я должен попытаться сделать это первым, хотя бы для того,
чтобы оправдать деньги, пожертвованные моему институту.
следующего великого противостояния Марса. Годы, мой дорогой коллега, уже
не те. А я поработал достаточно много в астрогеографии, чтобы в конце
жизни доставить себе и своей жене маленькое удовольствие - побывать на
Марсе и нарвать большущий букет цветов; они, наверное, там есть, а
Элеонора так любит цветы!
останется на Земле...
ее слегка шевелились на ветру, иногда падая на щеку, и тогда она убирала
их... Лицо ее было ясно и спокойно, словно к концу своей нелегкой, полной
страхов и затаенных страданий жизни, жизни жены и друга
ученого-астрогеографа, Элеонора Джефферс обрела полное душевное
равновесие, простое и светлое понимание вещей. Батыгин догадывался, что
спокойствие и ясность, хоть это и казалось парадоксальным, пришли к ней,
когда было окончательно решено, что она отправится вместе с мужем в
сопряженное с огромным риском космическое путешествие и разделит с ним его
судьбу, как бы эта судьба ни сложилась - трагично или счастливо.
напряженный, - все силы собраны, чтобы не расплакаться, - взгляд, когда он
прощался с ней на астродроме перед отлетом на Луну. Да, нелегка участь
жен. Раньше они волновались, когда их мужья учились водить самолеты или
увлекались парашютизмом, когда уходили на войну, а теперь - космические
полеты... Что ж, его, Батыгина, никто не будет провожать, когда он пойдет
по широкому полю астродрома к звездолету, - единственный человек, который
имел бы право дойти с ним до звездолета, - жена уже не сможет проводить
его...
пошаливало сердце, раньше никогда с ним этого не случалось, а вот теперь
стало пошаливать, - и глубоко вздохнул.
вам, завидую потому, что моя жена не сможет полететь со мной...
притронулась пальцами к его щеке, подбородку, словно хотела навсегда
Апраксина Татьяна
Конюшевский Владислав
Каменистый Артем
Сапковский Анджей
Березин Федор
Андреев Николай