троюродным братьям и сестрам целоваться не возбраняется, они даже вступали в
браки, как пишут в старинных романах. Медведев молчал и не знал, куда деть
руки, пока не догадался слегка приобнять Оксану.
американского штата Мэриленд оказаться в комнате и попытаться определить,
проглядывается ли между партнерами горящая свеча, и вынести свой вердикт --
штрафовать танцоров или признать невиновными в посягательстве на
общественную нравственность, -- видит Бог, их голоса разделились бы.
свое богатство -- коленкоровую папку с завязками. -- Можем чаю или кофе
попить. -- Губы еще хранили тепло ее поцелуя. -- Я тебе сейчас свои
фотографии покажу... -- Медведев вытряс из папки ксерокопии фотографий.
Мелькнула карточка юноши в форме гимназиста, семейный снимок с потертыми
краями и цифрами в кружочках над головами... -- Смотри, а я пока сбегаю на
кухню. Тебе чай или кофе?
сидела на кровати и, казалось, готовилась расплакаться. Рядом стоял
телефонный аппарат. Она подняла глаза, и Медведев прочитал в них
растерянность, досаду, смятение и еще черт знает что, отчего ему сделалось
тревожно и неуютно, и он понял, что чашки с чаем, которые он вынес на
террасу, будут медленно исходить паром, пока не остынут в забытьи.
разговаривала... Я же думала, это ты звонишь... Какая я дура!.. -- Она стала
вытирать слезы. -- Звонит телефон. Я снимаю трубку: "Сережа?" Смотрю, там
тишина такая задумчивая. Я алекнула два раза. Вдруг женский голос: "Будьте
любезны, Сергея Михайловича". Мне бы, дуре, сказать, что не туда попали, а я
сказала, что ты скоро подойдешь. Она и говорит: "Я жена Сергея Михайловича,
а с кем я разговариваю?" Я и призналась, что сестра, мы, дескать, случайно
познакомились. "А что вы в его номере делаете?" -- спрашивает. "Жду его, он
на кухню за чаем пошел. Мы тут архивы разбираем, фотографии смотрим..." --
"Ну что же, -- говорит, -- желаю вам добрых родственных отношений. Спокойной
ночи". Господи, какая я дура... Представляю, что она сейчас там думает...
провел рукой по волосам, взъерошивая ежик.
правду сказала.
ходит по квартире, воображая бог знает что, вот она заперлась в своей
комнате, достала из заначки сигарету, курит, возмущенно крутит головой:
"Нормально! Поехал роман писать!"; рядом, понуро опустив голову и прижав
уши, сидит Альма, сын собирается идти провожать приятелей, ткнулся в
запертую дверь: "Ма, я пошел!" -- "Только не поздно! Слышишь?" -- "Слышу!",
кончик сигареты подрагивает, Настя невидящими глазами смотрит в телевизор...
Но тут же воображение услужливо подсказало другую картину -- Настя ходит по
квартире и злорадно думает: "Да он, оказывается, блядун!.. Правильно я ему
рога наставила, и еще наставлю, нечего мне, как дуре, дома сидеть". И она
торжествует: "Посмотрим, что ты будешь лепетать со своей сестричкой. Я-то
все по-умному сделала -- свидетелей нет..." Но вот она закуривает, смотрит в
окно и ревниво думает: "А ведь сколько лет я ему верила, дура..."
продолжала травить себя воспоминаниями Оксана. -- О, господи! На пустом
месте!..
Сейчас маме твоей позвоним, все выясним. Все образуется. Вытирай слезы и
звони...
посмотрела на него. -- Я пока выйду, прогуляюсь...
ладони. Разговор с Настей грозил принять совсем иной оборот, нежели он
выстраивал недавно в своем воображении. Не больно-то теперь позадаешь
вопросы -- где была и почему не предупредила. Спрос будет с него, если с ним
вообще захотят разговаривать... Какой он дурак, ведь Джордж предупреждал,
что звенел телефон! Неужели не мог просчитать эту ситуацию! Медведев
поднялся и вернул телефон на холодильник.
объясню по-женски. Она мне поверит!.. Я серьезно!
Центра, выискивая среди муравьиных абзацев греческих букв английский текст
-- порядок выхода в международную телефонную сеть.
-- Мамусик почувствует, что я не в форме.
принял решение: с Настей он будет говорить только после звонка на кладбище!
Пусть эта заноза живет до утра, утром все выяснится. Точка. И не думать
больше об этом.
взволнованно -- Медведев по настоянию Оксаны слушал ее голос из неплотно
прижатой трубки: "...Доченька, а он не аферист какой-нибудь? Зачем ему твой
прадедушка? Будь осторожна, доченька..."
радость. -- Так как звали прадедушку?
переезжали, я все бабушкины документы забрала, -- дребезжал в трубке голос.
-- Читаю: "Крещен младенец в православной вере... Восприемники..."
жены Анны родился сын, наречен Павлом..."
мещанка".
прочитать?
быть, потом..."
Фомич появился на генеалогическом горизонте, лишил его понятного родства с
Оксаной, осложнил оправдательную базу и загадал кучу загадок...
откуда взялась ветвь Фомы Медведичовского и куда ее прилепить? Оксана,
теребя пальчиком губы, осторожно оглядывала клеточку за клеточкой, в которых
замерли ее возможные двоюродные прабабушки и прадедушки, и касалась рукой
плеча несостоявшегося брата: "А может, просто однофамильцы?.." -- "Нет, --
упрямо мотал головой Медведев, -- мы найдем твоему пращуру место. Из дворян
Могилевской губернии! Это не просто тепло, это горячо! Он наш! И ты наша! Я
уверен! Вернусь и посмотрю в архиве книгу сопричислений по Могилевской
губернии!" Он вытаскивал из папки чистый лист бумаги и рисовал восходящую от
Оксаны и ее детей ветвь родового древа -- мать, отец, дед, бабка, прадед,
прабабка... "Найдем! Вернешься -- вышлешь мне копии всех метрик, и
разберемся. Может быть, ты окажешься моей семиюродной тетей или
племянницей?" -- "Ох ты, дядюшка какой выискался. -- Оксана прижалась к нему
боком и обхватила за шею. -- Надеюсь, жена к племяннице ревновать не будет?"
-- Она чмокнула его в ухо, в щеку, и еще раз в ухо, пока Медведев не поймал
ее губы...
плавно разбежался к мраморным стенам. На диванах из бледно-кофейной кожи
замерли люди с бокалами в руках. И среди кремовых штор, тускло блестящих
поручней, шоколадной стойки бара, золотых конусов света, бронзовых вензелей
на дверях ресторана -- среди этого соединения роскоши и мраморно-пушистого
уюта жила и двигалась музыка -- бодрая, чуть печальная, пронзительная и
стремительная, в ней слышались голоса птиц, шум вскипающего моря, шелест
деревьев, измена любимой, грусть расставания, виделся черный бархат южного
неба, выпавший снег на старом кладбище, музыка звала куда-то и
останавливала, приглашала забыться, не спешить, все придет в свое время,
обещала музыка... -- то бегал сотнями пальцев по клавишам пианист в
брусничном пиджаке -- его смуглое лицо в венке из длинных волос отражалось в
черной крышке рояля.
своим местам опоздавшие зрители в театре, подвела к мягко светящейся стойке
бара. Бармен, родной брат Челентано, одарил Оксану скользкой улыбкой,
кивнул, откупорил шампанское и налил в три фужера "...немного солнца в
холодной воде, черт, что я несу, нет, пить не буду, хоть расстреливай..."
солнце. Зааплодировали, поднялись, зашуршали одеждами, к Оксане быстро шел
упитанный юноша, тревожно хлопая ресницами, но, заметив Медведева, замедлил
шаг и изменил траекторию, маэстро в брусничном пиджаке и черной рубашке
стоял, склонив голову перед аплодирующей публикой. Оксана подхватила два
фужера, указала глазами на третий, стоящий на стойке: "Бери, пойдем
поблагодарим". -- "Я пить не буду!" -- "Хотя бы пригуби, бери же..." -- и
Акунин Борис
Грабб Джеф
Скальци Джон
Посняков Андрей
Херберт Фрэнк
Андреев Николай