сказал, что мама знает, значит, так и есть. Всего вам!..
Ха!.. Це! Че! Ша! Ща!.. " Потом затопал на месте всеми колесами, шваркнул
по перрону струей пара, поднатужился, вагоны передали что-то друг другу - и
поезд тронулся. Мальчики едва успели вскочить в последний вагон.
просветом посередине и круглой дырочкой в центре.
цифры, пробитые компостером.
был и в Мурманске.
Во-первых, еще как все это пройдет дома? Хорошо, что хоть отец ушел на два
дня в рейс... А во-вторых, кто знает... может быть, его надули с билетами;
видят, что парень собрал одну медяшку... Кассирша и так ругалась,
пересчитывая деньги. Может быть, взяла да и подсунула старые билеты? И
Володя с беспокойством ждал контроля. Но контроль не шел; а поезд уже
обогнул возвышенность, примыкающую к Митридату, и, весело виляя коротким
составом из маленьких вагончиков, несся по направлению к Феодосии. Паровоз
шикал на зазевавшихся ворон, обиженно отлетавших в сторону, и вываливал на
холмы пышный, скручивающийся жгутом дым...
повиснув на плече у Володи и вытянув шею, тоже принял участие в обозрении
окрестностей, проносившихся за мутным стеклом вагона.
днях Ефим Леонтьевич, гряда древних курганов числом около ста, тянущихся от
Митридата до самой Феодосии. Володя, щеголяя своей памятью, указывал
наобум:
Золотой курган, потому что там золото зарыто было... А вон виднеется
Сахарная голова...
разморило, и он клевал носом, стукаясь лбом в стекло.
как скумбрия!
валится. А еще место у окна занял! А ну отсюда! Дай человеку, который
интересуется, посмотреть!.. Садись сюда, Аркаша, поменяйся с ним.
Володе и притиснув его к самому окну, блаженно засопел. Володя раз-другой
двинул его плечом, но Донченко, откачнувшись, тотчас же снова приваливался
к нему. В конце концов Володе надоело это, в он смирился: ничего не
поделаешь, начальнику научной экспедиции, вероятно, приходится терпеть и не
такое еще. Но, как известно, зевота - вещь очень заразительная. Сонное
настроение постепенно охватывало и Володю, тем более что ночь он спал
дурно. Теперь его тоже начала одолевать дремота. Он долго боролся с ней,
уже два раза стукнулся больно носом в холодное стекло, испуганно поглядел
на Кругликова, который сидел напротив, но тот уже давно откинулся в угол и
спал, широко открыв рот. Володя нахмурился, поглядел на стриженую макушку
Донченко и сам привалился к его голове...
вруна Вовку, этого несносного мальчишку, в бессовестной лжи, изобличит его
и выведет на чистую воду, поднималась по лестнице. Евдокия Тимофеевна,
только что вернувшаяся домой с рыбного базара, еще издали услышала раскаты
ее контральто:
такое сообщить!.. Ваш-то негодник, Вовка, вы знаете, где я его встретила?
Вы даже не догадываетесь! Он с мальчишками в Феодосию уехал!
заплескался в ней, разбрызгивая воду по всей кухне.
интересно было проверить. Он мне клялся, что вы знаете. Конечно, вы ничего
и не слышали об этом?
видеть, необходимо Митридат с того боку разглядеть, отсюда ему мало!
Евдокия Тимофеевна. - И Валентины, как на грех, нет, и Никифор Семенович в
рейсе. Что же мне делать-то?
дерзость отрицать. Вы бы только слышали, как он со мной разговаривал! Вы
его недопустимо разбаловали, Евдокия Тимофеевна. Не мое дело вмешиваться в
чужое воспитание, но если вы хотите послушаться доброго совета, то я вам
скажу любя, по-соседски...
кругом... Ведь он мне что-то сказал, когда утром уходил. Ей-богу, что-то
сказал. Вот и вспомнила! Ну да, конечно, я на базар шла, а он к товарищам
отпросился, к Кругликову, а потом подошел да и говорит: "Мама, как
вернешься с базара, посмотри там у меня на столе, я тебе кое-что оставил,
так ты обязательно погляди". А я, признаться, думала, опять какую-нибудь
машину сообразил или корабль. Он уж меня прямо извел ими! Поглядеть надо...
порядок царил сегодня на нем. Все было прибрано. Ни стружек, ни сора, ни
обрывков картона, ни лужи от клея. Все стояло на местах: модели, банки с
красками. Книги были сложены стопочкой, инструменты убраны в ящик, а
посредине стола лежала уголком засунутая под линейку четвертушка бумажного
листа с крупно выведенными буквами. Боясь почему-то взять записку в руки,
Евдокия Тимофеевна нагнулась и прочла:
Митридат с обратной стороны. Это видно в Феодосии. Деньги на билет я взял
из своей копилки. Володя".
обернулась к комоду, где стоял на прежнем месте заяц, схватила его,
заглянула под донышко в черный пролом, потрясла.
это как-то повлияет, остепенит...
Тимофеевна.
наказала, что передать Валентине, бросилась к дверям, на пороге обернулась
и сказала:
Феодосию отправится не раньше чем через пять часов. Он посоветовал
обратиться в милицию и сам отвел туда совершенно растерявшуюся женщину. В
милиции спросили, как зовут мальчиков, каковы они на вид, велели заполнить
длинную анкету, написать заявление и обещали выяснить. Начальник вокзала
сказал, что даст телеграмму в Феодосию.
- Ваши билеты! - повторил контролер в узких железных очках.
дремотно взирал на мир.
оглядел поверх очков всех троих. Потом он взял билеты, расправил их веером,
держа в пальцах, так карты, посмотрел через них на свет и, тщательно сложив
вместе, смачно прокусил все три билета сразу огромными зубастыми щипцами,
после чего вернул билеты Володе и заглянул под лавку.
нас все в порядке, нам что...
буфет. Там все трое сели за стол и почувствовали себя настоящими мужчинами
и путешественниками.
официанты проходили, словно не замечая. Тогда Володя выгреб из кармана
оставшиеся у него деньги и сложил кучкой на столе, чтобы все убедились,
какие богатые пассажиры прибыли наконец в буфет станции Феодосия. Но вид
несметных Володиных богатств тоже не прельстил тощего, прыщавого официанта,
который уже в пятый раз проносился мимо мальчиков, уснастив пальцы обеих
рук, как чудовищными перстнями, ручками тяжелых граненых кружек, полных
янтарного пива.
коробом брезентовых плащах с капюшонами, положив на колени туго набитые
портфели, нетерпеливо оглядывались. Они, наверное, тоже ждали официанта.
Потом один из них поднял латунную пепельницу и постучал ею о тарелку, на
которой стоял горшок с хилой гортензией. К ним сейчас же подлетел официант.