Чтение 23–й страницы книги ~Мизери~

Нехорошие парни посадили Человека Ракету в машину без тормозов (но никто не
знал, что он Человек Ракета). Потом они заперли все двери и пустили машину
по петляющей дороге вниз с горы. Могу тебе сказать, что в тот день я не
могла усидеть на стуле.

Она сидела на краю его кровати, а он - напротив нее в кресле каталке.
После экспедиции в ванную и прихожую прошло уже пять дней, так что он вполне
оправился после всего этого, и оправился куда быстрее, чем предполагал. Если
бы не кашель, то его можно было бы считать совершенно здоровым.

Энни с отсутствующим видом смотрел на календарь, где улыбающийся
мальчик катил на салазках через бесконечный февраль.

- Ну так вот. Это был бедный старый Человек-Ракета, который был засунут
в автомобиль со сломанными тормозами без своего специального ракетного ранца
и даже без шлема с односторонней видимостью. Одновременно он пытался
остановить машину и открыть боковую дверцу. Так что хлопот ему хватало, все
равно как однорукому расклейщику газет.

Пол вдруг ясно увидел и понял, как эта жуткая мелодраматичная сцена
может быть наполнена неподдельной тревогой ожидания" Весь фон перекошен, все
в движении, рвется вниз с холма. Педаль тормоза безвольно проваливается,
когда нога (он ясно представлял себе мужскую ногу, обутую по моде сороковых
годов в туфель с открытым носом) давит на нее. Удар плечом в дверь, еще
удар, машина цепляется за что-то снаружи, обнажая неровные бусинки сварки на
швах.

Конечно, глупо и не литературно, но из этого может выйти что-нибудь
путное, что заставляет сердце стучать быстрее.

- Даже виски не потребуется: это фантастический по своей силе
заменитель провинциальной попкультуры.

- А потом ты видишь, что дорога заканчивается обрывом. И все понимают,
что если Человек-Ракета не выберется из этого дерьма прежде, чем доедет до
обрыва, то ему крышка. Мама! И тут показывают как машина подъезжает, Человек
Ракета пытается

затормозить или вышибить дверь, и потом она... потом она едет дальше!
Она вылетает в пространство и падает в океан. Падая, задняя часть ударяется
о край обрыва, взрывается и погружается в океан. А потом появляется надпись,
которая гласит "На следующей неделе смотрите часть II "Полет Дракона".

Она крепко сцепила руки и ее большая грудь быстро вздымалась и
опускалась.

- После этого, - сказала она, - я уже не могла смотреть фильм. И всю
следующую неделю я не просто думала про Человека Ракету, а Я НЕ ПЕРЕСТАВАЛА
ДУМАТЬ О НЕМ. Как же ему удалось выбраться? Я не могла даже предположить. В
следующую субботу, в полдень, я стояла перед кинотеатром, хотя касса не
открывалась раньше четверти второго, а сеанс начинался только в два.

Но Пол! Ты даже не представляешь, что произошло!

Пол ничего не сказал, но он вполне мог себе представить. Он знал, как
сильно может нравиться что-то, например то, что он написал, хотя она знала,
что это неправильно и сказала ему об этом не как редактор, с его
литературными сомнениями и недоверчивостью, а с неопровергаемой уверенностью
Постоянного Читателя. Он понимал и ему, как ни странно, было стыдно за себя.
Она оказалась абсолютно права. То, что он написал, было враньем.

- Новая серия всегда начиналась с того, чем окончилась предыдущая.
Показали, как он едет вниз по дороге, показали обрыв, как он бьется в
дверцу, пытаясь открыть ее. И потом, за секунду до того, как машина
переезжает край обрыва, дверца открывается и он вылетает на дорогу! Машина
обрушивается вниз и все дети в зале издают одинаковые радостные возгласы,
потому что Человек Ракета спасся. НО НЕ Я! Я совершенно обезумела и начала
вопить: "Это не то, что показывали на прошлой неделе! Это не то, что
показывали на прошлой неделе!"

Энни вскочила и принялась быстро ходить по комнате, голова ее была
опущена, курчавые волосы падали, обрамляли ее лицо, руки сцеплены, глаза
сияют.

- Мой брат старался заставить меня замолчать, а когда я не замолчала,
он закрыл мне рот рукой, но я ударила его по руке и снова заорала: "Это не
то, что показывали на прошлой неделе! Вы что, все такие тупые, что не можете
понять? Или у вас память отшибло?!" А мой брат сказал: "Энни, ты что,
ненормальная?" - но я знала, что я нормальная! Пришел директор и сказал, что
если я не замолчу, то мне придется уйти, а я сказала: "Можете не
беспокоиться, я все равно собираюсь уходить, потому что это все грязное
вранье, это не то, что показывали на прошлой неделе".

Она посмотрела на него и Пол ясно увидел в ее глазах убийство.

- Он не выбрался из этой вонючей машины. Она переехала через край,
свалилась в океан, а он находился внутри. Ты понимаешь это?

- Да, - сказал он.

- ТЫ ЭТО ПОНИМАЕШЬ?!

Она дико и проворно подскочила к нему и он подумал, что она опять хочет
причинить ему боль, хотя бы потому, что не может сделать это подлецам,
которые наврали, будто Человек Ракета выбрался из машины прежде, чем она
полетела с обрыва. Он не двигался и видел источник ее сегодняшней
неуравновешенности в прошлом через окно, которое она сама только что открыла
перед ним. Он чувствовал всю несправедливость, которую чувствовала она, и
ему было больно, несмотря на всю детскость этой обиды.

Она не ударила его, а только ухватила за халат и притянула к себе так,
что их лица почти соприкоснулись.

- ПОНИМАЕШЬ?

- Да, Энни, да.

Она бросила на него пристальный взгляд, полный бешеной ярости, но,
должно быть, прочитала правду на его лице, потому что через мгновение
презрительно швырнула его в кресло.

Его перекосило от пронизывающей боли, которая, впрочем, скоро улеглась.

- Тогда ты знаешь, что неправильно, - сказала она.

- Мне кажется, я знаю, - сказал он и подумал: "Черт возьми, но я не
знаю, как я буду исправлять это".

Но другой голос сразу сказал: "Меня не интересует, что ты знаешь или не
знаешь. Потому что если ты не придумаешь способа оживить Мизери так, чтобы
она поверила - она просто убьет тебя".

- Значит, сделай все как надо, - резко сказала она и вышла из комнаты.

Пол посмотрел на пишущую машинку. Она была здесь.

"Н"! Он никогда не задумывался о том, сколько раз в среднем встречается
буква "н" в печатной строке.

"А ято думал, что ты надежный малый, - сказала пишущая машинка, - в его
воображении это был ехидный ломающийся голос. Голос юнца с винчестером из
Голливудского вестерна, ребенка, который настойчиво зарабатывает себе
репутацию

здесь, в Дэдвуде. - Но ты не так хорош. Черт возьми, ты не смог даже
угодить этой полоумной толстой эксняньке. Может быть, в этой аварии у тебя и
писательская косточка тоже поломалась... да, только эта косточка уже не
срастется".

Он откинулся назад, насколько позволяло кресло каталка, и закрыл глаза.
Неприятие ею им написанного было бы легче перенести, если все свалить на.
боль, но она на самом деле уже понемногу утихала.

Украденные таблетки были запрятаны под матрасом. Он не взял ни одной,
хотя мог сделать это в любой момент. Одного вида Энни было достаточно, чтобы
никогда не решиться на это. Он предполагал, что она бы нашла их, если бы ей
пришло в голову перевернуть матрас, но все же оставался хоть какой-то шанс.

После той ссоры из-за бумаги для пишущей машинки, между ними не было
никаких конфликтов. Он регулярно начинал размышлять, неужели она думает, что
поймала его на крючок с этими таблетками.

Нуну, давай. Пол, а то ты, кажется, немного драматизируешь.

Нет, он не драматизировал. Три ночи назад, когда он был уверен, что она
наверху, он тайком достал коробочки и прочитал все, что написано на
этикетке, хотя было достаточно знать главный ингредиент. Может быть, ты
почитал, что это расслабляющее ролаид, а на самом деле это Новрил кодеин.

Ты вылечиваешься. Пол, это факт. Ниже колен твои ноги розовые как у
четырехлетнего, но ты выздоравливаешь. Теперь тебе будет достаточно и
аспирина. А Новрил - это не для тебя, скорми его лучше обезьянке.

Но ему придется бросить, отказаться от таблеток, пока он не сделает
этого, она сможет держать его в кресле каталке, на цепи из таблеток Новрила.

Прекрасно, я буду одну из таблеток проглатывать, а другую класть под
язык, а потом засовывать под матрас, когда она будет выносить стакан. Только
не сегодня. Я не готов начать прямо сегодня: я начну завтра с утра.

И он ясно услышал голос Белой Королевы, которая говорила Алисе: "Здесь
наши дела уже сделаны вчера, и мы планируем начать делать их завтра, но мы
никогда не делаем их сегодня".

Хохо, Полли, ты что-то разбушевался, прямо настоящий бунтарь, - сказала
пишущая машинка голосом хулигана и бездельника.

- Мы, "грязные твари", никогда не делаем ничего хорошего, хотя всегда
очень стараемся.

Ну, тебе лучше подумать обо всех наркотиках, которые ты принимал, и
подумать об этом серьезно.

Он сразу решил, что будет уклоняться от некоторых лекарств, как только
напишет первую главу, так, чтобы она понравилась Энни и не казалась ей
враньем.

Одна половина его существа - та часть, которая не выносила никаких,
даже самых тонких и правильных рекомендаций редакторов, - не могла
согласиться с тем, что Энни "полоумная сиделка" и что не ей судить о том,
что хорошо, а что плохо, и что она не просто играет, а еще и блефует.

Но другая его половина - гораздо более чувствительная - протестовала и
не соглашалась с первой. Он бы сразу понял, что это стоящая вещь, как только
нашел их. Настоящие наркотики помогли бы ему нормально написать то, что он
дал ей вчера читать, и у него не получилось бы такой туфты как эта, которая
впустую заняла у него три дня. По сравнению с его остальной писаниной и
дерьма собачьего не стоило.