глубин ее естества поднялось и заполнило душу физическое отвращение.
Только сейчас поняла Конни, сколь сильно жизнь ее источена этим
отвращением.
поддержал, но на всем белом свете не сыскать ей помощи. Общество ужасно,
оно словно обезумело. Да, цивилизованное общество обезумело. Люди, как
маньяки, охотятся за деньгами да за любовью. На первом месте с большим
отрывом - деньги. И каждый тщится преуспеть, замкнувшись в своей
одержимости деньгами и любовью. Посмотришь хотя бы на Микаэлиса! Вся его
жизнь, все дела - безумие! И любовь его - тоже безумие!
остервенелым желанием пробиться в число первых! Все это тоже безумие. И с
годами все хуже и хуже - настоящая одержимость!
мертвой хваткой вцепился не в нее, а в миссис Болтон. И сам этого не
сознает. Как и у многих безумцев, серьезность его болезни можно проверить
по тем проявлениям, которых он сам не замечает, которые затерялись в
великой пустыне его сознания.
поразившее современную женщину: она удивительно властолюбива. Каждый час и
каждую минуту утверждает она свою волю, хотя ей кажется, что она смиренно
живет ради других. Клиффорд буквально очаровал ее: ему почти всегда
удавалось сводить на нет ее попытки командовать, он будто чутьем угадывал,
как поступить. Чутьем, равно как и властной волей (только более умной и
тонкой), он превосходил миссис Болтон. Тем ее и очаровал.
- Сэр Клиффорд, вам не мешало бы прокатиться, солнышко такое ласковое.
по-моему, лучше из комнаты унести.
- А запах, ну просто бесподобный.
миссис Болтон, чуть обидевшись и изрядно удивившись. Цветы она выносила из
комнаты, дивясь хозяйской утонченности...
ласково-смиренно спрашивала она. Но повелительные нотки в голосе
оставались.
колокольчик, если надумаю.
его отпор будил в ней новые силы, и воля ее лишь крепла.
четко. Поначалу Клиффорд терпеть не мог, когда она легкими пальцами едва
ощутимо касалась его лица. Но постепенно привык, потом даже понравилось -
он все больше и больше находил в этом чувственное удовольствие, - и он
просил брить его едва ли не каждый день. Она наклонялась к нему совсем
близко, взгляд делался сосредоточенным, хотелось выбрить все чисто и
ровно. Мало-помалу, на ощупь она запомнила каждую ямочку, складочку,
родинку на щеках, подбородке, шее у хозяина. Лицо у того было холеное,
цветущее и миловидное, сразу ясно - из благородных.
всегда спокойное лицо, глаза с искоркой, но в них ничего не прочитать.
Так, беспредельной мягкостью, почти что любовной лаской мало-помалу
подчиняла она своей воле Клиффорда, и он постепенно сдавал свои позиции.
Она помогала ему буквально во всем, он привык к ней, стеснялся ее меньше,
чем собственной жены, доверяясь мягкости и предупредительности, а ей
нравилось ухаживать за ним, управлять его телом полностью, помогать в
самые интимные минуты. Однажды она сказала Конни:
бедовые мужики с шахт. Но что-нибудь заболит - и они враз как дети,
большие дети! В этом все мужчины почти ничем друг от друга не отличаются.
вроде сэра Клиффорда есть какое-то отличие. И Клиффорд произвел на нее
весьма благоприятное впечатление. Но потом, как она говорила, "копнув
поглубже", она поняла, что он такой же, как и все, дитя с телом взрослого.
Правда, дитя своеобычное, наделенное изысканными манерами, немалой властью
и знаниями в таких областях, какие миссис Болтон и не снились (чем ему и
удавалось застращать ее).
так этой женщине!" А потом она понимала, что в конечном счете ей это не
так уж и важно.
разговаривали, читали, разбирали его рукописи. Но работала Конни уже без
былой трепетности. Ей прискучила мужнина писанина. Однако она
добросовестно перепечатывала его рассказы. Со временем миссис Болтон
сможет помогать ему и в этом.
приходилось, она тут же рьяно взялась за дело. Клиффорд уже иногда
диктовал ей письма, а она медленно, зато без ошибок отстукивала на
машинке. Трудные слова он терпеливо произносил по буквам, равно и вставки
на французском. А миссис Болтон трепетно внимала ему - такую и учить
приятно.
удалиться к себе.
карты, - говорила она Клиффорду.
Болтон и предлагал сыграть в карты или даже шахматы. Он и этому научил
сиделку. Конни было и забавно, и в то же время неприятно смотреть, как
раскрасневшаяся и взволнованная, словно девочка, миссис Болтон неуверенно
берется за ферзя или коня и тут же отдергивает руку. Клиффорд улыбался с
чуть вызывающим превосходством и говорил:
"j'adoube".
покорно повторяла:
свою силу. А ее это необычайно волновало: ведь шаг за шагом она постигала
премудрости дворянской жизни. Ведь чтобы попасть в высшее общество, кроме
денег нужны и знания. Было от чего разволноваться. И в то же время она
старалась стать для Клиффорда незаменимой, выходило, что и ее искренняя
взволнованность обращалась в тонкую и неочевидную лесть.
пошлый, довольно заурядный, бесталанный, пустой сердцем, но полный телом.
Уловки Айви Болтон, этой смиренной верховодки, уж слишком очевидны. Но
Конни не могла взять в толк, что эта женщина нашла в Клиффорде, почему он
приводит ее в трепет? Влюбилась? - нет, совсем не то. Трепетала она от
общения с благородным господином, дворянином, писателем - вон книги его
рассказов и стихов, вон его фотографии в газетах. Знакомство с таким
человеком волновало ее, вызывало странное, почти страстное влечение. А
"обучение" пробудило в ней другую страсть, пылкую готовность внимать -
никакая любовная связь такого не пробудит, скорее наоборот: сознание того,
что любовная связь невозможна, до сладострастия обострило связь
просветительскую, миссис Болтон нестерпимо хотелось разбираться во всем
так же, как Клиффорд.
что под этим подразумевать. Привлекательная, моложавая, серые глаза порой
просто восхитительны. В то же время таилась в ее мягких манерах некая
удовлетворенность, даже торжество, торжество победившей женщины. Да,
именно женщины! Сколь ненавистно было это чувство для Конни!
буквально обожала своего хозяина, хотя и с присущей ей навязчивостью; она
полностью отдала себя ему в услужение. Неудивительно, это льстило
самолюбию Клиффорда.
Болтон. Та выкладывала Клиффорду целый ворох деревенских слухов и сплетен.
Нет, она не просто передавала сплетни. Она их живописала: ее рассказам
позавидовали бы и госпожа Гаскелл, и Джордж Элиот, и мисс Митфорд. Взяв от
них все лучшее, миссис Болтон добавила много своего, о чем вышеупомянутые
искусные литературные дамы постеснялись бы написать. Миссис Болтон стоило
только начать - увлекательнее и подробнее любой книги рассказывала она
обстоятельства того или иного соседа. Даже в самом обыденном находила она
"изюминку", так что слушать ее было хоть и занимательно, но чуточку
стыдно. Поначалу она не отваживалась доносить до Клиффорда "деревенские
суды-пересуды". Но стоило ей однажды отважиться, и пошло-поехало.
Клиффорду нужен был литературный "материал", и от миссис Болтон он получал
его в избытке. Конни поняла, в чем заключался истинный "талант" мужа: он
умел ясно и умно, как бы со стороны, представить любой малозначительный
разговор. Миссис Болтон, конечно же, горячилась и кипятилась, передавая
"суды-пересуды", одним словом, увлекалась. Поразительно - чего только не
случалось в деревне; поразительно - ничто не ускользало от внимания миссис
Березин Федор
Каменистый Артем
Маркеев Олег
Пехов Алексей
Ковальчук Вера
Глуховский Дмитрий