грозя постепенно одеревенеть целиком. И я холодею от ужаса... Это место -
единственный островок во Вселенной, с которым меня хоть что-то связывает.
Будто я - его составная часть. Я не знаю, что это за место. Просто чую
нутром: я принадлежу ему...
Человек-Овца слушал меня, не двигаясь и не говоря ни слова. Можно было
подумать, что он уснул. Однако, едва я закончил, он тут же открыл глаза.
- Все в порядке, - тихо сказал Человек-Овца. - Тебе не о чем беспокоиться.
Ты действительно принадлежишь отелю "Дельфин". До сих пор принадлежал. И
всегда будешь принадлежать. Отсюда все начинается - и здесь же
заканчивается. Это место - твое. Твое навсегда. Здесь ты замыкаешься на
вс" и вся. А вс" и вся замыкается на тебя. И вы сплетаетесь в единую
паутину. Главный узел которой - здесь.
- Вс" и вся? - переспросил я его.
- Вс", что ты потерял. И все, что еще не успел потерять. Все это
собирается здесь воедино.
Я попытался осмыслить его слова. Но у меня ни черта не получилось. Слишком
непостижимых, космических масштабов было то, что он говорил.
- А конкретнее? - попросил я.
Но Человек-Овца не ответил. Он не мог объяснить такое конкретнее. И лишь
молча покачал головой. Спокойно покачал - и самодельные уши заплясали над
ним вверх-вниз, точно крылья птицы. Еще яростнее заметались такие же
крылья у зловещей тени на стене. Казалось, еще немного - и стена
разлетится вдребезги.
- Это тебе скоро предстоит понять самому. Наступит время понять - поймешь.
- Ладно, - сдался я. - Но вот тебе еще одна закавыка. Зачем хозяину
прежнего отеля "Дельфин" понадобилось, чтобы и новый отель назывался
по-старому? Для чего?
- Для тебя, - сказал Человек-Овца. - Название он берег, чтобы ты всегда
мог сюда вернуться. Если б название поменялось - как бы ты понял, куда
идти? А уж сам-то отель "Дельфин" никуда не исчезнет. Перестраивай ему
здание, делай с ним что угодно - он останется. Что бы на свете ни
происходило - он всегда будет здесь. И всегда будет ждать тебя.
Я не выдержал и нервно хихикнул:
- Для меня? Это что же получается - здоровенный гостиничный комплекс
называют отелем "Дельфин" исключительно ради меня?
- Ну, конечно. А что тут смешного?
Я покачал головой.
- Да нет, ничего... Удивительно просто. Слишком абсурдно звучит. Слишком
нереально.
- Все реально! - сказал Человек-Овца. - Отель "Дельфин" совершенно реален.
И вывеска "Dolphin Hotel" совершенно реальна. Разве вот это для тебя не
реальность? - И он постучал указательным пальцем по крышке стола - даже
пламя свечи заметалось от его стука.
- Вот и мы, как видишь, существуем на самом деле. Реальнее не придумаешь.
Сидим здесь и ждем тебя. И думаем про вс" и вся. Как сделать, чтобы ты
быстрее сюда добрался. Чтобы вс" и вся увязалось между собой...
Я долго смотрел на дрожащее пламя свечи. И никак не мог поверить в то, что
услышал.
- Послушай, но почему - я? С какой стати затевать весь этот сыр-бор ради
одного-единственного меня?
- Но это же твой мир!.. - произнес Человек-Овца таким тоном, будто
объяснял заведомо очевидные вещи. - Что тут непонятного? Нужен тебе этот
мир - он будет. Лишь бы ты действительно в нем нуждался. Поэтому мы все и
помогали тебе, как могли. Чтобы ты поскорее добрался сюда. Чтобы здешний
мир не разрушился. Чтобы он не исчез, заброшенный и забытый. Вот и все.
- И что, я действительно принадлежу вот этому месту?
- Конечно. И я принадлежу. Все принадлежат. И все это - твой мир! -
проговорил Человек-Овца. И поднял указательный палец. Исполинская тень на
стене тоже подняла огромный указательный палец.
- Но что здесь делаешь ты? Кто ты такой?
- Мы - человек-овца! - сказал Человек-Овца. И хрипло засмеялся. - Сам
видишь. Носим овечью шкуру и живем там, где люди нас не увидят. Нас ловили
- мы в лес ушли. Давно это было. Очень давно - мы почти не помним. А кем
были до того - не помним совсем. С тех пор и живем никому не заметные.
Если долго жить так, чтоб тебя не могли заметить, и правда становишься
незаметным. И однажды - уж не помним, когда, - лес куда-то исчез, и мы
здесь очутились. Нам это место отведено, и мы его охраняем. Нам ведь тоже
от ветра и дождя укрытие требуется. Даже в лесу каждому зверю норка своя
полагается, верно?
- Ну еще бы, - поддакнул я.
- Здесь наша обязанность - все соединять. Как электрический коммутатор.
Как коммутатор, мы соединяем собой вс" и вся. В этом месте - главный узел,
где все пересекается. И мы сидим здесь и все подключаем. Чтобы не
перепуталось, как попало. Такое у нас назначение. Коммутатор. Все
подсоединяет. Понадобилось тебе что-нибудь - ты забираешь это в свой мир,
а мы уже подключаем ко всему остальному. Понятно?
- Вроде бы, - сказал я.
- Ну вот, - продолжал Человек-Овца. - Получается, что тебе без нас -
никуда. Потому что ты запутался. Хочешь куда-то идти, а куда - не знаешь.
Ты потерял связь с миром, мир потерял связь с тобой. Ты перепробовал
многое - хватался за разные провода. Но того провода, который подключил бы
тебя обратно, ты пока не нашел. И поэтому в душе твоей хаос. Тебе кажется,
что ты ни к чему не подключен. Это действительно так. Единственное место,
с которым ты еще связан, - здесь.
С минуту я молчал, переваривая услышанное.
- Пожалуй, ты прав! - сказал я наконец. - Так оно и есть. Я потерял связь
с миром, а мир потерял связь со мной. И в душе моей полный хаос. И я ни к
чему не подключен. И единственное место, с которым я связан - здесь... -
Медленно, будто строгая ножом, проговаривал я фразу за фразой, глядя на
собственные руки в дрожащих отблесках свечи. - Но я чувствую... Что-то
пытается пробиться ко мне. Стоит только заснуть - и там, во сне, кто-то
зовет меня, плачет из-за меня. Кажется, еще немного - и я к чему-то
подключусь. Очень хорошо это чувствую. Понимаешь... Я действительно хочу
попробовать переиграть все сначала. Но мне нужна твоя помощь.
Человек-Овца молчал. Я сказал, что хотел, и больше говорить было нечего.
Воцарилась такая тишина, словно мы сидели в ужасно глубокой шахте. Эта
тишина давила на плечи и порабощала сознание. Под ее давлением мои мысли
стали похожи на глубоководных рыб, что в уродливых непроницаемых панцирях
хоронятся на дне океана. И лишь изредка тишину нарушал слабый треск
беспокойной свечи. Человек-Овца очень долго смотрел на пламя. Очень долго
молчал. И наконец, медленно подняв голову, посмотрел на меня.
- Ну что ж, - сказал он. - Давай попробуем подсоединить к тебе это самое
"что-то"... Но учти: за успех мы не ручаемся. Годы наши уже не те. И сил
не так много, как раньше. Получится или нет - сами не знаем. Как уж
сумеем. Но даже если получится - возможно, это не принесет тебе особого
счастья. На этот счет - никаких гарантий. Вполне может быть, что тебе в
твоем мире уже некуда больше идти. Мы, конечно, не утверждаем. Но ты сам
говорил - многое в тебе затвердело. А того, что однажды затвердело, в
прежнее состояние не вернуть. Все-таки ты уже не так молод...
- И что же я должен делать?
- Ты уже много чего потерял. Много большого и важного. Никто в этом не
виноват. Дело не в том, кто виноват, - а в том, чем ты затыкал свои дыры.
Всякий раз, когда ты что-то терял, в тебе открывалась очередная дыра. И
каждую такую дыру ты затыкал чем-то взамен утраченного. Будто метку ставил
на память... А как раз этого делать было нельзя. Ты заполнял эти дыры тем,
что должен был оставлять внутри. И раз за разом просто стирал себя
самого... Зачем? Что тебя заставляло?
- Не знаю, - ответил я.
- Хотя, может, и спрашивать так не годится. Может быть, это что-то вроде
Судьбы. Даже не знаем, как тут сказать поумнее...
- Тенденция? - подсказал я.
- Ага, она самая! Тенденция. Вот мы и думаем... А вдруг, даже начав жить
заново, ты все равно будешь делать так же? Раз уж такая тенденция? А если
тенденции следовать долго, однажды наступит момент, когда назад уже не
вернуться. Поздно. И даже мы не сможем помочь. Ведь мы умеем только сидеть
здесь и все ко всему подключать. И кроме этого - ничего.
- Но что именно я должен делать? - спросил я его еще раз.
- Как мы уже сказали - мы сделаем, что умеем. Попробуем правильно тебя
подключить, - сказал Человек-Овца. - Но одного этого будет мало. Дальше ты
сам должен стараться изо всех сил. Будешь на одном месте сидеть да о
смысле жизни думать - ничего не получится. Все пойдет псу под хвост. Это
тебе понятно?
- Да это как раз понятно, - сказал я. - Но, черт возьми, что конкретно я
должен делать?
- Танцуй, - сказал Человек-Овца. - Пока звучит музыка - продолжай
танцевать. Понимаешь, нет? Танцуй и не останавливайся. Зачем танцуешь - не
рассуждай. Какой в этом смысл - не задумывайся. Смысла все равно нет и не
было никогда. Задумаешься - остановятся ноги. А если хоть раз остановятся
ноги - мы уже ничем не сможем тебе помочь. Все твои контакты с миром
вокруг оборвутся. Навсегда оборвутся. Если это случится, ты сможешь жить
только в здешнем мире. Постепенно тебя затянет сюда целиком. Поэтому никак
нельзя, чтобы ноги остановились. Даже если все вокруг кажется дурацким и
бессмысленным - не обращай внимания. За ритмом следи - и продолжай
танцевать. И тогда то, что в тебе еще не совсем затвердело, начнет
потихоньку рассасываться. В тебе непременно должны оставаться еще не
затвердевшие островки. Найди их, воспользуйся ими. Выжми себя как лимон. И
помни: бояться тут нечего. Твой главный соперник - усталость. Усталость -
и паника от усталости. Это с каждым бывает. Станет казаться, что весь мир
устроен неправильно. И ноги начнут останавливаться сами собой...
Я поднял голову и уставился на гигантскую тень за его спиной.
Прозоров Александр
Роллинс Джеймс
Пехов Алексей
Лукьяненко Сергей
Шилова Юлия
Ильин Андрей