сказала: "Повидаться можете, так что приезжайте непременно".
Я поблагодарил и повесил трубку, затем сложил в рюкзак смену одежды и
туалетные принадлежности. Потом пил брэнди и читал брошенную было на
половине "Волшебную гору", пока не заснул. И все же заснул с трудом уже во
втором часу ночи.
Нормальный мир и ненормальный мир
В понедельник утром я, не успев продрать глаза, наскоро умылся и побрился
и, даже не завтракая, пошел к коменданту и попросил разрешения отлучиться
в поход на пару дней. Потому ли, что до этого я частенько уходил в походы
на несколько дней, но комендант сказал в ответ лишь что-то типа "Давай,
езжай".
Я доехал на переполненном едущими на работу людьми метро до станции
"Токио", купил билет на "Синкансэн", идущий до Киото, буквально бегом
заскочил в первый же поезд "Хикари", вместо завтрака проглотил сэндвич с
горячим кофе и где-то час продремал.
На станцию "Киото" прибыли в без малого одиннадцать. Я, как велела Наоко,
сел на автобус и выехал на третью улицу, оттуда прошел пешком до
находящегося поблизости автобусного терминала у частной железной дороги и
спросил, от какого выхода и во сколько отправляется автобус номер 16. Мне
ответили, что отправляется он в 11:35 с самого конца остановки с той
стороны, и ехать мне до места примерно час.
Я купил в кассе билет, потом зашел в ближайшую книжную лавку, приобрел там
карту, уселся на скамейке в зале ожидания и стал выяснять точное
местоположение санатория "Амир"". По карте выходило, что санаторий
находился в жуткой дали глубоко в горах. Автобус должен был проехать на
север, преодолевая по несколько горных вершин за раз, так далеко, что
казалось, дальше некуда, прежде чем вернуться в город.
Моя остановка была почти в самом конце его пути. От остановки дорога
поднималась в гору, и в письме Наоко написала, что по ней до санатория
можно дойти минут за двадцать. Как же там тихо, если это так глубоко в
горах, подумал я.
Набрав двадцать с лишком пассажиров, автобус немедленно тронулся в путь и
вдоль течения реки Камогава поехал из Киото на север. Чем дальше уезжали
мы на север, тем меньше становилось домов вдоль дороги, бросались в глаза
поля и пустоши, ослепительно сверкали в лучах раннеосеннего солнца черные
черепичные крыши и крытые винилом теплицы.
Спустя какое-то время автобус свернул в сторону гор. дорога была
извилистой, так что водителю приходилось без перерыва крутил баранку, и я
почувствовал легкую тяжесть в груди. В желудке как будто все еще
чувствовался запах выпитого утром кофе.
Потом извилин на пути стало поменьше, и не успел я перевести дыхание, как
автобус поехал по тенистым зарослям криптомерии. Криптомерии возвышались,
точно в джунглях, полностью закрывая солнечный свет, укрывая все своей
тенью.
Ветер из открытого окна внезапно стал холодным и обдал кожу обжигающей
сыростью. Автобус невероятно долго ехал по зарослям криптомерии вдоль
речной протоки.
Когда уже казалось, что весь мир покрылся зарослями криптомерии, мы
выехали в какую-то долину, со всех сторон окруженную горами. В долине,
насколько хватало глаз, раскинулись зеленые поля, а вдоль дороги текла
чистая река.
Вдалеке поднималась тонкая струйка белого дыма, там и сям сушилось
развешенное на веревках белье, слышался лай то ли одной, то ли нескольких
собак. Поленница перед домом была до самой крыши, на поленнице спала
кошка. Такие жилища стояли вдоль всей дороги, но людей нигде видно не было.
Такие картины повторялись несколько раз. Автобус то въезжал в
криптомериевую рощу, то выезжал из нее в поселок, потом опять в
крипотомериевую рощу.
Когда автобус останавливался в поселке, по несколько пассажиров выходило,
но никто в автобус не садился. Прошло минут сорок с тех пор, как автобус
выехал из города, когда мы достигли перевала, с которого просматривалось
все вокруг, и водитель сказал, что надо постоять минут пять или шесть, так
что кто хочет, может пока выйти.
Пассажиров кроме меня и еще четверых человек уже никого не осталось. Все
вышли из автобуса, кто потягивался после долгого сидения, кто курил, кто
смотрел на раскинувшиеся внизу улицы Киото.
Водитель стал на краю дороги и помочился. Загорелый дочерна мужчина лет
пятидесяти, севший в автобус с большой картонной коробкой, перетянутой
шпагатом, спросил меня, не в поход ли я собрался. Не хотелось ничего
объяснять, и я ответил утвердительно.
Через некоторое время подошел автобус с противоположной стороны, и из него
вышел водитель. Водители немного побеседовали, а затем опять сели по своим
автобусам. Пасажиры тоже вернулись на места. Автобусы продолжили путь в
противоположных направлениях.
До меня вскоре дошло, почему мы должны были ждать второй автобус на
перевале. Стоило немного спуститься с перевала, как дорога резко сужалась,
и двум крупных автобусам там разъехаться было бы невозможно. Навстречу нам
попалось несколько маленьких грузовичков и легковых машин, и каждый раз
кому-то приходилось сдавать назад до поворота и прижиматься к краю.
Жилища вдоль речной протоки стали встречаться заметно реже, чем до этого,
и участки возделанной земли стали меньше. Горы выглядели все неприступнее
и грозили обрушиться прямо на нас. Лишь собак везде было одинаково много,
и когда приближался автобус, они лаяли, одна громче другой.
На остановке, где я сошел, поблизости никого не было. Не было ни людей, ни
поля. Рядом с одиноко возвышавшимся знаком остановки лишь протекала
небольшая река да виднелось начало дороги, уходящей в горы.
Я повесил на спину рюкзак и зашагал по дороге вдоль реки. Слева от дороги
текла река, справа тянулся лес. По этой дороге, поднимающейся в гору под
небольшим наклоном, я за минут пятнадцать дошел до развилки, вправо от
которой отходила дорога, по которой с трудом смогла бы проехать одна
машина, и на въезде висела табличка "Санаторий "Амир"", посторонним въезд
воспрещен". На этом ответвлении дороги, уходящем в глубь леса, отчетливо
виднелись следы автомобильных колес. Откуда-то из леса послышались
какие-то звуки, точно большая птица пролетела, махая крыльями. Звук
прозвучал странно отчетливо, словно отчасти усиленный. Издалека послышался
звук, похожий на выстрел, но был он приглушенный и тихий, точно по пути
прошел через несколько фильтров.
Выйдя из леса, я увидел каменную ограду. Высотой она была где-то с мой
рост, наверху у нее не было ни колючей проволоки, ни сетки, и при желании
ее можно было перелезть без всяких проблем. Покрашенные черной краской
железные ворота выглядели внушительно, но были незаперты.
В кабинке для охраны тоже никого не было, а рядом с воротами была табличка
с той же надписью : "Санаторий "Амир"", посторонним вход воспрещен". В
кабинке охраны были следы того, что в ней только что кто-то был. В
пепельнице было три окурка, в кружке был недопитый чай, на полочке стоял
транзисторный приемник. На стене сухо тикали, догоняя уходящее время, часы.
Я подождал там кого-нибудь из охраны, но никто как будто не собирался
приходить, и я пару раз нажал какую-то кнопку, приняв ее за звонок. Прямо
перед воротами было место под стоянку, и на ней стояли мини-автобус,
полноприводный джип и синий с черным отливом "Вольво". Там было достаточно
места машин для тридцати, но стояло только три.
Я прождал две или три минуты, и по дороге, ведущей в лес, подъехал на
желтом велосипеде охранник в коричневой униформе. Это был лысоватый
мужчина лет шестидесяти высокого роста. Он прислонил желтый велосипед к
стене кабинки и не очень виноватым тоном сказал : "Ох, прошу прощения". На
колпачке колеса белой краской было написано "32".
Я назвал себя, и он куда-то позвонил и пару раз повторил мое имя. На том
конце что-то сказали, и он ответил : "да, да, хорошо", и повесил трубку.
- Пройдете, значит, в главное здание и спросите госпожу Исиду, - сказал
мне охранник. - Пройдете по дороге через лес, там будет разъезд. Оттуда по
второй по счету дороге влево, понятно? По второй дороге влево идите. Там
будет старое здание, оттуда если свернете направо и опять через лес
пройдете, там железобетонное здание есть, это и есть главное здание. Тут
везде указатели висят, так что сможете сориентироваться.
Как мне было сказано, я пошел от разъезда по второй дороге влево, где на
противоположной стороне было старое здание, несколько десятков лет назад
служившее, как казалось с виду, чьей-то загородной виллой. Во дворе стояли
красивые камни и каменные светильники, деревья были ухоженными.
Первоначально это явно было чьей-то виллой.
Я свернул оттуда направо и прошел лесом, и передо мной показалось
трехэтажное железобетонное здание. Хоть и было в нем три этажа, было оно
построено в месте, где земля прогибалась вглубь, точно раскопанная кем-то,
и потому не казалось каким-то величественным. Лишь чувствовалась простота
планировки и чистота здания.
Парадный вход был со второго этажа. Поднявшись на несколько пролетов по
лестнице, я прошел через стеклянную дверь, там в справочном отделе сидела
молодая девушка в красном платье. Я назвал свое имя и сказал, что мне
велели обратиться к госпоже Исиде.
Девушка с улыбкой тихо сказала мне, указывая на стоящий в лобби
темно-коричневый диван : "Посидите там, пожалуйста", и набрала на телефоне
чей-то номер.
Я снял со спины рюкзак, сел на этот мягкий диван и огляделся. Лобби было
чистое и уютное. Вокруг стояло несколько горшков с декоративными
растениями, на стене висела изящная абстрактная картина, паркет был
начищен до блеска. Пока я ждал, я все время смотрел на отражение моих
Гюго Виктор
Ильин Андрей
Орлов Алекс
Шилова Юлия
Никитин Юрий
Андреев Николай