завидовали.
найти шпионку, совратившую Тегго, так и не удалось. Хотя герцог и
предвидел это, он был в ярости.
отравлять жизнь не только тупицам, но и разумным людям? Ну ничего, когда я
приду к власти, я тоже отравлю ей существование. Это же невозможно
перечислить, сколько гнусностей и преступлений совершено во все века из-за
похоти! И черт знает сколько еще моих людей подвергаются опасности! Ну,
местные проститутки заплатят мне за своих соратниц по ремеслу.
он, - считает все заповеди одинаково важными, то почему прелюбодеяние
должно караться менее сурово, чем убийство?
это даст повод для насмешек. Скажут, что герцог Раттельберский нашел
достойного противника. Но вот местному председателю Священного Трибунала
для поднятия престижа своей организации требуется хороший процесс над
ведьмами. Как видите, и от Священного Трибунала иногда может быть польза.
проституцию?
смертную казнь я вводить не собираюсь (хотя стоило бы), но наказание
сделаю более действенным, чем прежде. Сейчас они обычно отделываются
кнутом, а я введу клеймение. С обезображенным лицом им будет труднее
заниматься своим промыслом, да и для других это послужит наглядной наукой.
мне известно, секс не занимал в его жизни никакого места.
дозах оно способно развеселить печального и придать силы усталому, но
стоит увеличить дозу - а сделать это очень легко - и человек превращается
в отвратительное тупое животное. Однако даже и малые дозы туманят мозг,
так что лучше всегда оставаться трезвым.
вполне разделяю эту точку зрения.
одной стороны, церковь резко осуждает разврат как тяжелый грех;
священникам предписано обязательное воздержание (хотя на практике,
конечно, отнюдь не все его соблюдают). Помимо идейных соображений, есть и
вполне материальные факторы: не только СИДА, доставшаяся нынешнему миру в
наследство от нашей эпохи, но и другие неприятные болезни при теперешнем
уровне медицины неизлечимы. С другой стороны, сексуальная распущенность
процветает. Проститутки действуют почти открыто, откупаясь от местных
властей, а в некоторых городах и графствах их "бизнес" и вовсе узаконен.
Практически любая трактирная служанка готова за умеренную плату обслужить
постояльца по "полной программе". Феодалы пользуются "правом первой ночи";
простолюдинки даже формально не защищены от домогательств своих сеньоров,
да и от других дворян их может защитить разве что собственный сеньор, но
никак не королевский суд. Более того, похожие нравы наблюдаются и на более
высоких ступенях общественной лестницы. Так, считается само собой
разумеющимся, если дворянин-вассал поделится со своим сеньором собственной
супругой; при этом брак остается столь же прочным, а честь всех
участвующих сторон - незапятнанной. Впрочем, подобные услуги принято
оказывать уже только сеньору, а не любому вышестоящему дворянину;
исключение составляет король, которому - не по закону, но по традиции -
доступна фактически любая женщина королевства. Разумеется, за эти услуги
положено оказывать благодеяния женщине, ее мужу или ее роду. Любопытно,
что при этом супружеская измена - то есть когда жена проделывает подобное
в тайне от супруга, да еще с человеком недостаточно высокого происхождения
- считается тягчайшим преступлением, за которое обманутый муж может убить
изменницу, а нередко и любовника, не вызывая никаких нареканий со стороны
правосудия; правда, при этом он может навлечь на себя месть родственников
убитых. Несмотря на это, внебрачные связи, особенно в крупных (по нынешним
меркам) городах, широко распространены; поэты и трубадуры смеются над
супружеской верностью и воспевают "подвиги" героев-любовников.
Общественная мораль осуждает разве что насилие над девственницами, в
отношении же прочих во многом действует принцип "раз уж женщина все равно
делает это, то велика ли разница, с кем". Естественно, страна наводнена
бастардами; те из них, кому посчастливилось произойти на свет от похоти
достаточно влиятельного лица, со временем нередко становятся
родоначальниками новых дворянских родов - и, разумеется, в дальнейшем
ведут себя ничуть не лучше своих родителей.
эпохой "возвышенной рыцарской любви и благородства", были бы весьма
удивлены, оказавшись здесь.
герцога и его свиты был казнен Тегго. Когда бывший слуга увидел
инструменты палачей, он бросился на колени перед человеком, чудом не
погибшем от его руки.
сдержать слово. Но я, разумеется, не обещал и не мог обещать снисхождения
изменнику.
- велел он палачам.
перекладиной, после чего старший палач нанес ему двадцать ударов кнутом.
Затем Тегго вспороли живот и засунули туда пук соломы, а подручный палача
затолкал несчастному в рот его собственные потроха.
удовольствие, - тихо сказал он. - Но смерть предателя и должна быть
ужасной. А если вы уйдете, это будет выглядеть так, будто мои люди не
одобряют мои действия. Но никто не заставляет вас на это смотреть, просто
сделайте вид.
ужасных стонов, постепенно затихавших.
мучительной смерти, но нельзя нарушить данное ему слово.
откликнулся герцог.
офицеры поспешили к своим частям, выстраивая их в походный порядок, и
войско покинуло город.
неудачей; хотя конкретный исполнитель был схвачен и казнен, идущая от него
ниточка вновь оборвалась. Впрочем, еще со времен первого покушения герцог
был уверен, что эта ниточка, прежде чем протянуться в Траллендерг,
цепляется еще как минимум за одного из его офицеров.
Никакой фантазии. Оба покушения - на пиру. Впрочем, в этом есть свой
резон... много пьяных людей, притупленная бдительность... Но я, в отличие
от Гродрэда, никогда не напиваюсь допьяна, его людям следовало бы это
знать. Черт, эти ублюдки испортили тост за мое коронование!
счел это дурным предзнаменованием. Ну ничего, скоро Гродрэд мне за все
заплатит.
совсем неожиданные, но весьма неприятные. С интервалом в несколько часов
мы встретили гонцов, сообщивших о падении двух наших крепостей на севере,
находившихся в осаде с начала кампании. То, что они продержались так
долго, объяснялось предусмотрительностью герцога, который после подавления
мятежа уделил особенное внимание размещению гарнизонов за пределами
Раттельбера. Однако теперь королевские войска взяли эти крепости штурмом;
гарнизоны были перебиты, все пленные повешены. Герцог в ярости велел в
ответ повесить четыре сотни пленных, в том числе тридцать старших
офицеров; головы последних были отосланы королю. Отныне в армии Элдреда
действовал приказ "Пленных не брать!"
спасти две еще оборонявшиеся крепости. В одном случае помощь подоспела
тогда, когда королевские войска уже ворвались в город, и солдаты герцога
все же одержали победу, хотя и дорогой ценой. Другой же город - это был
Тондерг - осаждали столь большие силы, что командир кавалеристов после
непродолжительной битвы принял решение отступить. Выслушав его доклад,
герцог, скрепя сердце, признал это решение правильным. Основные силы так и
не успели на помощь Тондергу, и через несколько дней город пал.
поскольку он лежал восточнее нашего пути на столицу. Если бы крепость
сохранилась за нами, она хорошо прикрыла бы нас с фланга; однако теперь
герцог смирился с потерей этого преимущества. По всей видимости,
королевские маршалы были раздосадованы этим его решением, так как
рассчитывали выиграть время для подтягивания новой армии. Королю удалось
Шилова Юлия
Акунин Борис
Шилова Юлия
Максимов Альберт
Орлов Алекс
Прозоров Александр