Чтение 23–й страницы книги ~Отец Горио~

- "Француз любит опасность, ибо в ней он обретает славу", как говорит
Шатобриан, - ответил Растиньяк, склоняя голову.

Несколько минут спустя двухместная карета мчала его с г-жой де Босеан в
модный театр. Когда он вошел в ложу против сцены и все лорнетки направились
не только на виконтессу в прелестном туалете, но также и на него, - все
показалось Растиньяку какой-то феерией. Одно очарованье следовало за другим.

- Вы хотели поговорить со мной, - напомнила ему г-жа де Босеан. -
Смотрите, вон госпожа де Нусинген - от нас через три ложи. А по другую
сторону от нас - ее сестра с господином де Трай.

С этими словами виконтесса посмотрела на ложу, занятую мадмуазель де
Рошфид, и лицо ее сразу просияло: д'Ажуда там не было.

- Она прелестна, - заметил 'жен, посмотрев на г-жу де Нусинген.

- У нее белесые ресницы.

- Зато какой красивый тонкий стан!

- Но большие руки.

- Замечательные глаза.

- Чересчур удлиненное лицо.

- Продолговатая форма - признак породы.

- Ее счастье, что есть хотя бы такой. Посмотрите только, как она берет
и как опускает свой лорнет! Во всех движениях сказывается Горио, - ответила
виконтесса к великому удивлению Эжена.

Действительно, г-жа де Босеан разглядывала сквозь лорнетку театральный
зал, как будто не обращая внимания на г-жу де Нусинген, но не теряла из виду
ни одного ее жеста. Публика собралась прекрасная, как на подбор. Дельфине
Нусинген немало льстило исключительное внимание красивого, изящного кузена
г-жи де Босеан, который смотрел только на нее...

- Если вы будете глядеть на нее не сводя глаз, то это будет явным
неприличием. Навязываясь людям, вы не добьетесь ничего.

- Дорогая кузина, - обратился к ней Эжен, - вы уже оказали мне благое
покровительство; если вы намерены довести ваше доброе дело до конца, я
попросил бы вас лишь об одной услуге: для вас она не представит затруднений,
меня же осчастливит. Я влюблен.

- Уже?

- Да.

- И в эту женщину?

- Разве мои притязания могли бы найти отклик в другом месте? - спросил
он, глядя пытливым взором на кузину, и, сделав паузу, продолжал: - С
герцогиней Беррийской близка герцогиня де Карильяно, и, наверно, вы с ней
видитесь, - будьте добры, представьте меня ей и возьмите меня с собой на ее
бал в ближайший понедельник. Там я встречусь с госпожой де Нусинген и поведу
свою первую атаку.

- Охотно, - ответила она. - Если вы уже чувствуете к ней влечение, то
ваши сердечные дела идут отлично. Вон де Марсе, в ложе княгини Галатион. Для
госпожи де Нусинген это пытка, ее мучит ревность. Нельзя придумать лучшего
момента, чтобы подойти к женщине, в особенности к жене банкира. Эти дамы с
Шоссе д'Антен все мстительны.

- А как бы поступили вы в подобном случае?

- Я? Страдала бы молча.

В это время в ложе г-жи де Босеан появился маркиз д'Ажуда.

- Я наспех разделался с делами, чтобы снова увидеть вас, и мой поступок
- не жертва, поэтому я и докладываю вам о нем.

Глядя на сияющее радостью лицо виконтессы, Эжен понял разницу между
выраженьем истинной любви и ужимками парижского кокетства. Любуясь своей
кузиной, он умолк и со вздохом уступил место маркизу д'Ажуда. "Какое
благородное, какое поистине высокое создание - женщина, способная так
любить! - размышлял Эжен. - И этот человек собирается изменить ей ради
какой-то куклы! Как можно изменить ей?" Детская ярость поднялась в его душе.
И он хотел бы припасть к ногам своей кузины, - мечтал о демоническом
могуществе, чтоб унести ее в своем сердце, как орел уносит из долины ввысь
белую козочку-сосунка. Ему казалось унизительным присутствовать в этом
огромном музее красоты, не выставив своей картины - собственной любовницы.
"Любовница и царственное положение - вот знаменье могущества". И он взглянул
на г-жу де Нусинген, как смотрит оскорбленный на своего обидчика. Виконтесса
обернулась и одним движением век выразила ему глубокую благодарность за его
скромность. Первый акт кончился.

- Вы достаточно хорошо знакомы с госпожой де Нусинген, чтобы
представить ей де Растиньяка? - спросила она маркиза д'Ажуда.

- Видеть у себя в ложе господина де Растиньяка доставит ей большое
удовольствие, - ответил маркиз.

Красивый португалец встал, взял под руку студента, и в один миг Эжен
предстал перед г-жой де Нусинген.

- Баронесса, - обратился к ней д'Ажуда, - имею честь представить вам
шевалье Эжена де Растиньяка, кузена виконтессы де Босеан. Вы так его
обворожили, что я решил ему доставить всю полноту счастья, сблизив с его
кумиром.

Эти слова были сказаны в шутливом тоне, чтобы скрасить их грубоватый
смысл, так как обычно он не вызывает неудовольствия у женщин, если прикрыт
хорошей формой. Г-жа де Нусинген ответила улыбкой и предложила Растиньяку
сесть в кресло ее мужа, только что покинувшего ложу.

- Я не решаюсь предложить вам остаться здесь со мной. Когда имеют
счастье быть в обществе госпожи де Босеан, оттуда не уходят.

- Но если я хочу быть приятным моей кузине, то мне, пожалуй, будет
лучше остаться с вами, - тихо ответил ей Эжен и уже громко добавил: - До
прихода маркиза мы говорили с ней о вас, о вашем изяществе во всем.

Д'Ажуда откланялся и вышел.

- Вы действительно намерены остаться у меня? - спросила баронесса. -
Тогда мы ближе познакомимся друг с другом. Госпожа де Ресто уже возбудила во
мне большое желание вас видеть.

- В таком случае графиня очень неискренна - она запретила принимать
меня.

- Почему?

- Мне совестно рассказывать о том, что послужило этому причиной, но,
поверяя вам такого рода тайну, я рассчитываю на вашу снисходительность. Ваш
батюшка и я - соседи по квартире. Но что графиня де Ресто - его дочь, мне
было неизвестно. Я имел неосторожность, хотя и совершенно безобидно,
заговорить о нем, чем прогневил вашу сестру и ее мужа. Вы не поверите, каким
мещанством показалось их отступничество моей кузине и герцогине де Ланже. Я
описал сцену со мной, и они безумно хохотали. Тогда же госпожа де Босеан,
проводя параллель между вашей сестрой и вами, говорила мне о вас в самых
теплых выражениях и подчеркнула ваше замечательное отношение к моему соседу,
господину Горио. Да и как вам не любить его? Он обожает вас так страстно,
что я уже начал ревновать. Сегодня утром мы с ним беседовали о вас целых два
часа. А вечером, проникшись тем, что мне рассказывал ваш батюшка, я за
обедом у кузины спрашивал ее, неужели вы так же красивы, как нежны душою.
Очевидно, госпожа де Босеан решила поощрить столь пламенное восхищение и
привезла меня сюда, предупредив со свойственною ей любезностью, что я увижу
вас.

- Как, я уже должна быть вам признательна? - спросила жена банкира. -
Еще немного, и мы окажемся старинными друзьями.

- Конечно, дружба с вами должна быть чем-то необыкновенным, но другом
вашим я не хочу быть никогда.

Этот шаблонный вздор, пригодный лишь для новичков, кажется жалким,
когда его читаешь безучастно, но для женщин он всегда имеет свою прелесть:
жесть, тон и взгляд молодого человека придают такому вздору множество
значений. Г-жа де Нусинген решила, что Растиньяк очарователен. Подобно всем
женщинам, она, не зная, что ответить на вопрос, затронутый так смело,
подхватила другую тему:

- Да, сестра роняет себя своим отношением к бедняге отцу, а он для нас
поистине был самим господом богом. Если я стала видеться с отцом лишь по
утрам, то только потому, что вынуждена была уступить решительному требованию
господина де Нусингена. Но из-за этого я очень долго чувствовала себя
несчастной. Я плакала. Такое насилие, да еще после грубых брачных
столкновений, явилось одною из причин, больше всего замутивших мою семейную
жизнь. Глазам света я представляюсь, конечно, самой счастливой женщиной в
Париже, а на самом деле - я самая несчастная. Вам может показаться
безрассудным, что я так разговариваю с вами. Но вы знаете моего отца и, как
его знакомый, не можете быть для меня чужим.

- Вам никогда не встретить никого другого, кто бы горел таким желанием
принадлежать вам, как я, - ответил ей Эжен. - Чего ищете вы, женщины?
Счастья, - добавил он задушевным тоном. - И вот если для счастья женщины
необходимо быть любимой, обожаемой, иметь друга, поверенного всех ее
желаний, всех ее фантазий, радостей и горя, друга, которому она могла бы
открыть свою душу со всеми ее милыми недостатками и прекрасными
достоинствами, не боясь предательства, то, верьте мне, такое неизменно
пылкое и преданное сердце вы можете найти только у молодого человека,
полного иллюзий, готового по одному вашему знаку итти на смерть, не
ведающего света и не желающего знать его, потому что весь свет для него -
вы. Относительно себя я должен вам признаться, - хотя вы посмеетесь моей
наивности, - что я приехал из глухой провинции, что я человек совсем
неискушенный, всегда был окружен людьми с чистой душой и думал, что здесь я
не найду любви. Случайно я встретился с моей кузиной, принявшей самое
сердечное участие во мне; благодаря ей я понял, сколько сокровищ таит в себе
горячая любовь; подобно Керубино, я влюблен во всех женщин, покамест не
отдам себя всего какой-нибудь одной. Когда, прийдя в театр, я увидел вас,
точно какое-то течение вдруг подхватило меня и понесло к вам. Сколько
передумал я о вас еще до этого! Но и в мечтах я вас не представлял себе
такой красавицей. Госпожа де Босеан мне запретила глядеть на вас чересчур
долго. Она не понимает, как увлекательно смотреть на ваши алые хорошенькие
губки, на белоснежный цвет лица, на ваши добрые глаза. Я говорю вам
безрассудные слова, но прошу вас: не запрещайте мне их говорить!