Чтение 23–й страницы книги ~Дело Локвудов~

фургонов на дороге, и, если это случалось, возницы, обсудив ситуацию,
бросали жребий. Выигравший помогал проигравшему распрячь лошадей,
разгрузить фургон, снять колеса и перенести всю верхнюю часть повозки на
свободный участок дороги. Потом надевали на оси колеса, клали назад груз,
запрягали лошадей, и фургоны продолжали двигаться каждый в своем
направлении. На этом они теряли час, а то и два.

После того как Мозес Локвуд организовал регулярные рейсы дилижанса по
маршруту Шведская Гавань - Рихтервилл, сообщение между Рихтервиллом и
главным городом округа стало возможным в два этапа: до Шведской Гавани - в
дилижансе, а дальше - по железной дороге.

С Форт-Пенном, в противоположность этому неудобному и отчасти опасному
способу передвижения, Рихтервилл соединяла прямая железнодорожная ветка.
Рихтервилл, населенный преимущественно немцами, был торговым центром
фермеров и охотников, живших на востоке и юге округа, владельцев угольных
шахт - на севере, фермеров и владельцев железорудных шахт - на юго-западе,
коннозаводчиков - на западе. В городе действовали кожевенный, литейный,
кирпичный заводы, каретная мастерская и две мельницы; кроме того, там
находился важный узел железных дорог - собственность компании "Форт-Пенн,
Рихтервилл, Лантененго". Среди жителей города не было ни одного
приверженца католической, епископальной или пресвитерианской церквей, но
существовала довольно многочисленная негритянская баптистская община.
Многие из негров говорили по-немецки. До 1855 года Рихтервилл не имел ни
одной средней школы.

Многие жители Рихтервилла носили фамилию Хоффнер. Главным среди них был
Леви Хоффнер - отец шести дочерей; он чувствовал себя несчастным оттого,
что не смог произвести на свет ни одного мальчика. Самой красивой из
дочерей была вторая, Аделаида Хоффнер, но она, как и ее отец, считала, что
не стоит выходить за человека, который хочет жениться в расчете на ее
деньги. К 1870 году трех сестер Аделаиды выдали за хороших парней, так что
она оказалась, при всей ее красоте, самой старшей незамужней девушкой в
семье Хоффнеров. Она решила оставаться одинокой до тех пор, пока не
найдется человек, способный оценить ее красоту. К тому времени, когда
Авраам Локвуд вошел в ее жизнь, ей уже начинало казаться, что она так и
останется старой девой - самой богатой в Рихтервилле старой девой.

В детстве Авраама брали покататься в дилижансе семьи Локвудов. Если по
дороге ничего непредвиденного не случалось, через два часа они добирались
до Рихтервилла. Пока запрягали свежих лошадей и готовили дилижанс в
обратный путь, отец ходил с Авраамом обедать в гостиницу Мона, где
улаживал свои коммерческие дела. В тот же день они возвращались в Шведскую
Гавань. У Авраама в Рихтервилле не было никаких знакомых, кроме негра
Теда, конюха, и Криса Мона, владельца гостиницы. Когда Аврааму исполнилось
пятнадцать лет, поездки в Рихтервилл утратили для него новизну; следующая
его поездка в этот город состоялась только в 1871 году, когда ему шел уже
тридцать первый год.

Поводом для поездки послужило бракосочетание одного парня из Гиббсвилла
- товарища Авраама по клубу "Зета Пси" - с Сарой, четвертой дочерью
Хоффнера. Сэмюел Стоукс был моложе Авраама Локвуда и не относился к числу
его близких друзей, но присутствие на этой свадьбе представлялось Аврааму
важным. Гиббсвиллские гости отправились в Рихтервилл в специальном поезде
- два вагона - через Рединг и Форт-Пени (все расстояние составляло 105
миль), а Авраам Локвуд с шестью другими гостями из Шведской Гавани - в
новом дилижансе Локвудов (расстояние 11 миль).

В полдень, после венчания, на газоне перед домом Хоффнера состоялся так
называемый банкет. Шампанского едва хватило на тосты в честь молодоженов.
Танцев не было. День выдался жаркий, и приезжие гости, исполнив свой долг,
настроились ехать домой. Авраам Локвуд посмотрел на часы и хотел было
объявить своим спутникам, что пора возвращаться в Шведскую Гавань, но в
эту минуту к нему подошла Аделаида Хоффнер.

- Я саметила, что вы всглянули на часы. Уше уесшаете?

- Боюсь, что да, мисс Хоффнер. Тучи собираются, как бы ливень не пошел.

- Шалко. А мне поручили посвать вас на вечер. Мошет быть, я сумею
уговорить вас побыть еще немношко.

- Если кто и сумеет, так именно вы.

- Вот и хорошо.

- Кто устраивает вечер, кто на нем будет и где?

- Молотешь. У Барбары Шелленберг. Это недолго. Будет много хорошеньких
девушек, мистер Шелленберг купил еще шампанского. Больше, чем мой отец.

- Кто поручил вам пригласить именно меня? Я ведь уже не молод.

- Мне скасали, чтоб я пригласила, кого хочу. Вы саставили меня
приснаться.

- В таком случае грех отказываться, верно?

- Не откасывайтесь.

- Мы пойдем туда пешком? Это далеко?

- Вон там. Белый кирпичный дом на углу. Мошете вы идти?

- Могу.

- А я боялась, вы скашете, что для такого пошилого, как вы, это слишком
далеко.

Авраам Локвуд отправил своих земляков в Шведскую Гавань, а сам пошел с
Аделаидой Хоффнер на вечер к Шелленбергам. В доме было прохладно, несмотря
на то, что там собралось более двух десятков юношей и девушек, оказавшихся
неожиданно для себя без присмотра бдительных старших. Парни - со значками
клубов на лацканах пиджаков - были студенты колледжей Лафайета,
Муленберга, Франклина и Маршалла, а также колледжа Лебанон-Вэлли. Спустя
немного времени эти молодые люди станут самими собой, то есть застенчивыми
мальчиками, а пока что они болтали с девушками, заново знакомились,
переспрашивали имена, смеялись без видимого повода, изо всех сил стараясь
казаться веселыми и непринужденными.

- Вот видите, - сказал Авраам. - Мне тут не место. Для них я - старая
развалина.

- Но не для меня. Я старше этих девочек.

- Это правда. Кое-кто из них, наверное, моложе вас года на два.

- А мы пойдем сядем в сале, хорошо?

- Чудесно, - согласился Авраам.

- Где же шампанское? Ах, вот оно. Восьмите два бокала и потом мошете
выпить мою долю.

- Разве вы не любите шампанского?

- Мне больше нельзя. Я и так выпила лишний бокал, чтобы набраться
смелости и пригласить вас на этот вечер. Мой папа следил, чтобы во время
тостов я не выпила слишком много.

Авраам взял с подноса у подошедшей служанки-негритянки два бокала и
протянул один Аделаиде.

- Выпьем за вас и за меня, - предложил он.

Она чокнулась с ним, но пить не стала.

- Что же вы?

- Вы не хотите, чтобы я была пьяная, правда?

- Нет, если вы сами этого не хотите.

- Не хочу. Нравится вам Сэм?

- Сэм? А, Сэм Стоукс. Да, нравится. Почему бы и нет? А вы имеете против
него что-нибудь?

- Нет. Я рада за Сару. Она моя сестра. Только я за него не пошла бы.

- Теперь-то уж наверняка не пойдете.

- Да и никогда ни са што не пошла бы. Боше мой! Ушасное у меня
происношение. Я еще уше немка. Мой папа напрасно тратил деньги, посылая
меня в школу мисс Холбрук.

- Мисс Холбрук в Форт-Пенне?

- Я была там уше два года на пансионе.

- Полно вам на себя наговаривать. О чем вы задумались, Аделаида? Вас
ведь Аделаида зовут?

- Как вы уснали?

- Методом дедукции. Все девушки и большая часть молодых людей звали вас
Аделаидой, вот я и догадался, что вы - Аделаида. Так о чем же вы
задумались?

- Ничего серьезного. Просто - подумала о Саре. Заперли ее сейчас одну с
мужчиной. А если ей это не нравится? Все равно ей надо быть с ним. А если
ему это не нравится?

- Но ведь это же серьезно.

- Ну, да. Я вовсе не имела в виду, что это не серьезно. Я хотела только
сказать, что меня это не долшно беспокоить. Потому вы до сих пор и не
шенаты, что считаете брак серьезным делом?

- Возможно. Не было времени подумать о браке.

- Сомневаюсь. Скорее наоборот - вы много о нем думали.

- Почему вы так считаете?

- Вы красивы и богаты и если еще не женились, то лишь потому, что так
решили. Значит, думали?

- Верно, думал.

Она посмотрела ему в глаза.

- Вы опытный, правда?

- Да.

- Я это знала.

- Откуда?

Она улыбнулась.

- Откуда? Я видела, как вы смотрите на девушек. Мужчина, не имеющий
опыта, так на девушек не смотрит.