воротом шелковая рубашка и кремовая шляпа на жестких волнистых волосах.
Глаза сузились, скулы обрисовались еще жестче. Он внимательно оглядел ее. -
Он прав, выглядишь ты плохо.
она беременна и не смеет сказать ему об этом, опасаясь, что он предложит ей
выйти за него замуж только из чувства долга. Он ведь не любит ее, она
никогда не поверит в его любовь после того, как он с ней обращался.
позабочусь о том, чтобы тебе послали приглашение, - добавила она любезно,
пытаясь закрыть дверь.
вглядывался в ее лицо, словно страшно изголодался по нему.
ее, пожалуйста. Он поморщился от досады.
трудом выговорил он после короткой паузы. В голосе слышалось раздражение. Он
терпеть не мог извиняться и никогда этого не делал. Слова его были почти
пределом его возможностей.
застыла мировая скорбь.
розы.
не лезть в постель к Доналду?
Когда ты нашел меня в его студии, ты подумал самое плохое: что мне просто не
терпится запрыгнуть к нему в постель. Именно этого я и не могу простить
тебе, Джон, того, что ты мне не доверял.
особенно после смерти Эллен. Он ненавидел меня за обстоятельства, которых я
не в силах был изменить, они были не в моей власти. И ни разу ни один из нас
до сегодняшнего утра не сделал попытки все исправить. Он.., сказал Хосито,
что хочет поговорить со мной. Я попросил его прийти ко мне в офис, и мы
наконец поговорили - о прошлом и о тебе. - Он тяжело вздохнул. - Доналд
обеспокоен тем, как ты выглядишь.
прическу.
смерть и какая-то.., изменившаяся.
назад стой длинные рыже-золотые волосы, проследив, как он буквально пожирает
их глазами.
Но вчера я все-таки сходила к врачу, и он сказал, что я в прекрасной форме.
- "Для беременной женщины", - добавила она про себя.
переносице.
спросил он после некоторого колебания.
нашлась она. - Ну все, Джон. Мне некогда...
переговоры об аренде нефтяных промыслов с шейхом из Саудовской Аравии.
дверь.
гвоздей.
про Доналда.
он говорил и для чего. И о том, что ты сказала мне на благотворительном
балу. - Глаза смотрели едва ли не умоляюще, если эти два серебристых
фейерверка вообще способны умолять.
сплошная боль. - Все это уже в прошлом. Давай.., давай забудем про все.
не могу?
страдальческих глаз. Интересно, чем вызвана эта боль? Не примешивается ли
здесь чувство вины? Он вряд ли знает о ребенке. Ему неоткуда было узнать.
Тогда что же это?
начнется сенная лихорадка.
медленно ломать темно-красные головки о его шелковую рубашку.
надела просторную блузку и брюки, которые так и не застегнулись. Нужна была
более свободная одежда. И на сегодня это было главной заботой.
пока она не решила, какую невероятную историю она собирается выдать своей
прелестной, но весьма легкомысленной тетушке, когда будет ей писать и
просить разрешения приехать пожить у нее. Какое все-таки счастье, что ей
теперь не надо держаться за постоянную работу. Деньги сейчас беспокоили ее
меньше всего.
их не нашла. В изнеможении она решила отправиться в тенистую аллею около
офиса Джона, с надеждой, что не столкнется с ним по дороге. Вчерашняя
встреча едва не доконала ее. Почти час после этого она не могла прийти в
себя.
четыре пары светлых брюк на два размера больше, чем она обычно носила, и в
тон им две хорошенькие свободные блузки. Сделав покупки, она зашла в
тенистую аллею, где играли в шары, чтобы спокойно посидеть и перевести
дыхание. Было так жарко, что она вообще с трудом дышала, чувствуя, как с
каждой минутой подступает тошнота. Она нарочно уронила сумочку, чтобы иметь
повод опустить пониже голову в надежде, что ей станет лучше. Но дурнота не
проходила. До машины было меньше чем полквартала, но с таким же успехом
могло быть и шесть миль - так ей было плохо.
салфетку. Но поблизости не было видно ни одной закусочной, одни лишь
небольшие магазинчики.
с минуту, она поняла, что выбора нет - либо надо сделать усилие и встать,
либо сидеть здесь весь день.
Ей казалось, что вокруг творится какое-то безумие - стены качнулись и стали
надвигаться на нее, а люди, сидевшие на скамейках, вдруг расплылись и начали
исчезать. Она заметила крупного, внушительного вида мужчину в темном костюме
и в шляпе, который шел ей навстречу, но лица его она не разглядела. Перед
глазами тревожно замелькали серебристые и черные круги, и она почувствовала,
как медленно оседает на землю...
обстановке, которая постепенно вырисовывалась перед ее затуманенным взором.
Она закрыла глаза, поморгала и глубоко вздохнула. Слава Богу, по крайней
мере не тошнит. Ей было легко и спокойно, дурнота ушла совсем. Она повернула
голову и увидела прямо перед собой обеспокоенное лицо Джона Дуранго.
незнакомых мужчин и изумленно разглядывали ее.
жаре и хлопаешься в обморок.
кофейном столике у дивана. - И какое тебе дело до того, где я падаю в
обморок? Эта аллея что, твоя частная собственность?
прежде чем закрыть за собой дверь.
настолько велико, что здравый смысл возобладал над дурным характером. Взгляд
скользил по ее телу так, будто он ожидал увидеть рану, вызвавшую обморок.
обдувал ее перегретую кожу.
немного привести в порядок мысли. Кабинет в серо-голубых тонах с уютной
мягкой мебелью, и массивным письменным столом свидетельствовал о хорошем
вкусе его хозяина.
Он открыл ее и протянул Мадлен.
вырезанных губах появилась необычная, едва заметная улыбка, и какой-то
загадочный огонек зажегся в его серо-стальных глазах.