он.
сказал я.
чистые страницы.
выпил чайник кипятку, посидел у телевизора, дождался окончания передач и
снова ушел спать. А я, взбодрив себя глотком "амораловки", работал до тех
пор, пока не поставил окончательную точку в том месте, где Горби со
свежеповязанным вокруг шеи алым галстуком рассказывает затаившим дыхание
пионерам-кировцам о своем колхозном детстве. Такой встречи, конечно, не
было, но меня попросили...
телефон.
приходил, -- уныло признался Стас.
которые переложил на подоконник, освобождая диван для сна.
поголовно масонами. Может, они поэтому и разбудили Герцена? Кстати, прости,
что я тебя разбудил!
масоном!
сказано. А о Кутузове есть. Вот послушай: "При посвящении в седьмую степень
шведского масонства он получил орденское имя "Зеленеющий лавр" и девиз
"Победами себя прославить"..."
нормальные люди уже спят"... Спокойной ночи!
пить воду, а потом как провалился... И мне приснилась Анка. Она сидела над
Витькиным романом и запоем читала его, то хохоча, то плача, а то
сладострастно оглаживая свою нежно напрягшуюся грудь, точно ей попадались
какие-то жутко эротические места. Прочитанные страницы она разбрасывала
вокруг, и пол в незнакомой комнате был устлан чистыми, белыми, как полевой
снег, листами...
11. КАК ПОССОРИЛИСЬ ИВАН ИВАНОВИЧ С ИВАНОМ ДАВИДОВИЧЕМ
добыл себе персидскую княжну, которую потом утопил...
не приходила.
облик, взял одну из папок и сунул ему под мышку, но, поразмыслив, отобрал:
было в этом что-то противоестественное. Потом я усадил Витька за стол, дал
ручку и чистый лист бумаги:
выдать мне материальную помощь в связи с работой над новым романом. Поставь
крестик.
делающий ошибки в каждом слове, в мои планы не входил.
Гигантская касса взаимопомощи. На этом и сгорим...
осыпающимся фронтоном и табличкой "Дом охраняется государством", было
оживленно: подъезжали и отъезжали черные "Волги", литераторы поодиночке и
целыми группами входили и выходили, хлопая большой дубовой дверью. Я
пристроил Витька на лавочке возле памятника Льву Толстому, который сидел в
своем бронзовом кресле немым мемориальным укором этой муравьиной
литературной жизни. Хотя муравьи всегда что-нибудь тащат в свою родную кучу,
а писатели, наоборот, всегда норовят что-нибудь уволочь из правления.
привязываться с разговорами, что отвечать -- знаешь.
имя молодого талантливого Акашина материальную помощь (на свое имя я уже два
раза получал) и вызволить "командирские" часы: если не сделать этого в
течение суток, то в следующий раз по неписаному ресторанному закону не то
что часы -- золотой самородок под залог у меня не примут.
Марии Павловны (она, говорят, работала с ним еще на мебельной фабрике)
толкалось человек пятнадцать писателей. По выражению лиц можно было сразу
определить, какая потребность привела каждого из них сюда. Улыбчивая
нервозность означала, что речь пойдет, как и в моем случае, о материальной
помощи на творческий период. Если же на физиономии застыло плаксивое
недоумение, то литератор прибежал жаловаться на хамство издателей. Строгая
озабоченность -- верный признак того, что писателю срочно понадобился
автомобиль и он хочет попасть в список на приобретение машины вне очереди.
Мрачная обреченность означает одно: человек решил просить квартиру и уже
подготовил прочувствованный монолог о том, что писать полновесные
художественные произведения в одной комнате с орущим младенцем или
парализованным родителем просто невозможно. Я заранее знал ответ Горынина,
выслушивавшего по десятку таких монологов за день. Он ответит, что Ленин
писал свои бессмертные произведения на пеньке возле шалаша и не жаловался...
Однажды, когда в пору наших с Анкой отношений я на правах будущего зятя
распивал с Николаем Николаевичем на даче бутылочку, он объяснил: "Все
просят... Но знаешь, кому дают?" -- "Кому?" -- "А тому, кто так просит,
словно маму перед смертью кличет. Понимаешь? Большой талант нужен! Иной раз
знаю ведь, что дурочку валяет, а ничего не могу поделать -- сердце от
жалости жмет..."
фамилией Шерстяной, получивший таким вымогательским способом уже две
комсомольские премии и одну государственную, поменявший, улучшаясь, три
квартиры, каждый год бравший новенькую машину, а свою, еще не тронутую даже
коррозией "старенькую", учитывая тогдашний автомобильный дефицит,
продававший с большой выгодой. У него было совершенно особое выражение лица,
точно его посадили на кол, но ему неимоверным усилием удалось выдрать кол из
земли, и вот в таком недоказненном, я бы даже сказал, насаженном виде он и
Василенко Иван
Афанасьев Роман
Конан-Дойль Артур
Андреев Николай
Акунин Борис
Афанасьев Роман