read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



- Бабушка, ты сказала тогда, что тебе жалко человека. Всех жалко.
Помнишь, ты говорила?
- Помню. Как не помню.
- Почему тебе его жалко?
Дарья убиралась по дому; потеряв ковшик и кружась по избе, высматривая
его, она не приняла для серьезного ответа эти слова:
- По то и жалко, что жалко. Как его, христовенького, не пожалеть? Не
чужой, поди-ка.
- Да почему жалко-то, я спрашиваю. Ты говорила: маленький он, человек.
Слабый, значит, бессильный, или что?
- Ну, приспичило. Сказала и сказала. Я, может, так сказала, непроста.
- Не так ты сказала.
Дарья отыскала наконец ковшик, начерпала в сенях из ушата воды и
вернулась в куть. И дальше, не сумев отказаться от разговора, говорила
оттуда, успевая в то же время топтаться, справлять подоспевшие дела.
- А че, не маленький, ли че ли? - спросила она, втягивая себя
постепенно в разговор, подбираясь к тому, что могла сказать.- Не прибыл,
поди-ка. Какой был, такой и есть. Был о двух руках-ногах, боле не приросло.
А жисть раскипяти-и-ил... страшно поглядеть, какую он ее раскипятил. Ну дак
сам старался, никто его не подталкивал. Он думает, он хозяин над ей, а он
давно-о-о уж не хозяин. Давно из рук ее упустил. Она над им верх взяла, она
с его требует, че хочет, погоном его погоняет. Он только успевай
поворачивайся. Ему бы попридержать ее, помешкать, оглядеться округ себя, че
ишо осталось, а че уж ветром унесло... Не-ет, он тошней того - ну понужать,
ну понужать! Дак ить он этак надсадится, надолго его не хватит. Надсадился
уж - че там!..
- Как это он, интересно, надсадится, если есть машины? Все на машинах.
Знала бы ты, бабушка, каких машин понастроили. Тебе и в голову не придет,
что они могут делать. Теперь уж не осталось такого производства, чтоб самому
упираться. Где ему надсадиться-то? Не то ты, бабушка, говоришь. Ты мне про
старого человека говоришь, который сто лет назад жил.
Дарья недовольно обернулась от чугунков и выпрямилась.
- Я знаю, про че говорю. Сто годов... Сто-то годов назадь в спокое,
поди-ка, жили. Я про тебя, про вас толкую тебе, как щас. Пуп вы щас не
надрываете - че говорить! Его-то вы берегете. А что душу свою потратили -
вам и дела нету. Ты хошь слыхал, что у его, у человека-то, душа есть?
Андрей улыбнулся:
- Есть, говорят, такая.
- Не надсмехайся, есть. Это вы приучили себя, что ежли видом не видать,
ежли пощупать нельзя, дак и нету. В ком душа, в том и бог, парень. И хошь не
верь - изневерься ты, а он в тебе же и есть. Не в небе. А боле того -
человека в тебе держит. Чтоб человеком ты родился и человеком остался.
Благость в себе имел. А кто душу вытравил, тот не человек, не-е-ет! На че
угодно такой пойдет, не оглянется. Ну дак без ее-то легче. Налегке
устремились. Че хочу, то и ворочу. Никто в тебе не заноет, не заболит. Не
спросит никто. Ты говоришь, машины. Машины на вас работают. Но-но. Давно уж
не оне на вас, а вы на их работаете - не вижу я, ли че ли! А на их мно-ого
чего надо! Это не конь, что овса кинул да на выпас пустил. Оне с вас все
жилы вытянут, а землю изнахратят, оне на это мастаки. Вон как скоро бегают
да много загребают. Вам и дивля, то и подавай. Вы за имя и тянитесь. Оне от
вас - вы за имя вдогоню. Догонили, не догонили те машины, другие сотворили.
Эти, новые, ишо похлеще. Вам тошней того припускать надо, чтоб не отстать.
Уж не до себя, не до человека... себя вы и вовсе скоро растеряете по дороге.
Че, чтоб быстро нестись, оставите, остальное не надо. И в ранешное время
робили, не сидели руки в укладку, дак ить робили в спокое, а не так. Щас все
бегом. И на работу, и за стол - никуды время нету. Это че на белом свете
деется! Ребятенка и того бегом рожают. А он, ребятенок, не успел родиться,
ишо на ноги не встал, одного слова не сказал, а уж запыхался. Куды, на што
он такой годится? - Дарья прервалась ненадолго, выставляя на пол, рядом с
ведром, варенную с утра для коровы картошку, и продолжала: - Я на отца
твоего погляжу. Рази он до моих годов дотянет? Дак это ишо Матера, тут
потишей, поди-ка, будет. В городе-то я была, посмотрела - ой, сколь их
бежит! Как муравьев, как мошки! Взадь-вперед, взадь-вперед! Прямо
непроворот. Друг дружку толкают, обгоняют... Упаси бог! Глядишь и думаешь:
это где же земли набраться, чтоб их всех опосле захоронить? Никакой земли не
хватит. И ты туды же: галопом в одну сторону поскакал, огляделся, не
огляделся - в другу-у-ю. Чтоб, не дай господь, не остановиться на месте.
Громоток там, ишь, поболе, громоток тебе понадобился.
- Да что ты говоришь-то, бабушка? Галопом, бегом... Живем, и все. Кто
как может, так и живет.- Андрей стоял в дверях в куть и, удивленный словами
Дарьи, смотрел на нее внимательно и насмешливо.
- Живете... Живете как хочете, ежли глянется. Я вам не указ. Мы свое
отстрадовали. Только и ты, и ты, Андрюшка, помянешь опосле меня, как из сил
выбьешься. Куды, скажешь, торопился, че сумел сделать? А то и сумел, что
жару-пару подбавлял округ себя. Живите... Она, жисть ваша, ишь какие подати
берет: Матеру ей подавай, оголодала она. Однуе бы только Матеру?! Схапает,
помырчит-пофырчит и ишо сильней того затребует. Опеть давай. А куда деться:
будете давать. Иначе вам пропаловка. Вы ее из вожжей отпустили, теперь ее не
остановишь. Пеняйте на себя.
- Я тебя не про то, бабушка, спрашиваю. Я спрашиваю, почему тебе
человека жалко?
- А я тебе про че говорю? - обиженно споткнулась она и вздохнула,
опомнясь, что и верно, говорит, однако, не о том. Лучше бы ни о чем и не
говорить - что толку! Вон объявили, когда уберут, в пепел обратят Матеру, а
она, вместо того чтобы поднять и вознести до срока и действа этого душу,
берется рассуждать из пустого в порожнее. Ох, сколько же проходит за этим
занятием времени! Немых считают несчастными, что говорить они не могут, а уж
так ли они несчастливы, думая долгими, неперебиваемыми думами? Но Андрей
ждал, ему для чего-то нужен был ее ответ, и она, снова вздохнув, отыскивая,
с чего начать, потерянным до полного смирения голосом неуверенно скачала: -
Ну и жалко... Ить только посмотреть на его...
Намешивая мутовкой в ведре пойло, то понижая, стискивая за работой
голос, то освобожденно поднимая его, как бы размахивая им, перескакивая с
одного на другое, Дарья стала объяснять:
- Путаник он несусветный, человек твой. Других путает - ладно, с его
спросится. Дак ить он и себя до того запутал, не видит, где право, где лево.
Как нарошно, все наоборот творит. Че не хочет, то и делает. Это не я одна
вижу, что мне такие глаза дадены, и ты, ежли посмотришь, увидишь.
Приглядись, приглядись хорошенько. Ему смеяться совсем неохота, ему, может,
плакать надо, а он смеется, смеется... И говорит... он хитрит на каждом
слове, он не то хотел сказать. А че сказать просится - не скажет, промолчит.
Надо идти в одну сторону - он поворотит в другую. Опосле опомнится - стыдно
станет, обозлится на себя... а раз на себя, то и на весь белый свет. И
тошней того поперек, хужей того наперекосяк. Это ж надо так не держать себя,
под угон пустить. Живешь-то всего ничего, пошто бы ладом не прожить, не
подумать, какая об тебе останется память. А память, она все-о помнит, все
держит, ни одной крупинки не обронит. Опосле хошь кажин день на могилке
цветочки сади, все одно колюча попрет. Э-эх! - Дарья опять вздохнула, и к
Андрею вдруг - чего прежде и в голову не пришло - явилось недоверие к этому
вздоху: вышел он сам собой, чтобы облегчить накопившуюся тяжесть, или
бабушка умело подыграла им в лад словам? Но он не стал перебивать бабушку -
она продолжала: - Ты думаешь, не надоело тому же Катерининому Петрухе
дурачком прикидываться. Он ить парень не глупой, не-ет. Он знает про себя,
что кочевряжится, а не живет. Но уж не оборотится, из вредности не захочет.
Направил свою дорожку и пойде-от, пойдет по ей до конца. Да че Петруха! С
Петрухи и спросу нету. На сурьезного человека посмотреть, который навроде по
уму живет, а и он боле того приставляется. И он не сам собой на люди
выходит, кого-то другого из себя корчит. Чем он, другой-то, лутше тебя?
Пошто ты, какой есть, не живешь, а все норовишь притвориться? У сватьи
Татьяны невестка была за Иваном - Гутька, форсистая такая девка, ишо
косоглазой любила прикидываться, дерьгала свои глазенки почем зря. Дак она,
Гутька, молоток за уборну прятала. Ежли кто увидит, что она туды идет, она
щас молоток в руки и давай стукать. Навроде как по то и шла, чтоб доску
прибить. А спросить ее: кто туды не ходит? Каку холеру стыдиться?! От так и
все мы. По прибитому бьем. Человек сотворен, жить пущен, а ему, ишь, другого
себя подавай. Запутался, ох, запутался, вконец заигрался.
- И ты, бабушка, тоже?
- А че я? И я себя другой раз ловлю, что не то делаю. Ить ниче не стоит
сделать как надо - нет, ноги не туды идут, руки не то берут. Будто как по
дьяволу наущенью. Ежли это он, много он успел натворить, покуль народ
хлестался, есть бог али нету. Прости, господь милостивый, прости меня
грешную,- перекрестилась она в дверь, мимо Андрея.- Я че?! Не мне людей
судить. Да ить глаза ишо видят, уши слышат. Я тебе боле того скажу,
Андрюшка, а ты запомни. Думаешь, люди не понимают, что не надо Матеру
топить? Понимают оне. А все ж таки топют.
-- Значит, нельзя по-другому. Необходимость такая.
Дарья выпрямилась от печки, в которую она собралась накладывать на утро
дрова, и повернулась к Андрею:
- А нельзя, дак вы возьмите и срежьте Матеру - ежли вы все можете, ежли
вы всяких машин понаделали... Срежьте ее и отведите, где земля стоит,
поставьте рядышком. Господь, когда землю спускал, он ни одной сажени никому
лишной не дал. А вам она лишняя стала. Отведите, и пущай будет. Вам сгодится
и внукам вашим послужит. Оне вам спасибо скажут.
- Нету, бабушка, таких машин. Таких не придумали.
- Думали - дак придумали бы.
И, то ли убоявшись, то ли застыдившись своих слов, примирительно и
устало заговорила, занося деревянной лопатой в русскую печь поленья:
- Ты говоришь: пошто жалко его? А как не жалко? Ежли на гонор не
смотреть - родился ребятенком и во всю жисть ребятенком же и остался. И
бесится, дурит - ребятенок, и плачет - ребятенок. Я завсегда вижу, кто



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 [ 23 ] 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.