Чтение 23–й страницы книги ~Конвой~

- Очень важно. Поверь...

- Тогда признаюсь - это была я. Джессику я не нашла, да и интересно мне было, каков ты в ближнем бою. - Сказав это, Лили улыбнулась, но Ник решил, что она его дурачит.

- Мне кажется, ты просто успокаиваешь меня, - сказал он.

- Ничуть, - покачала головой Лили. - У меня есть доказательства.

- Какие? - удивился Ламберт.

- А вот какие, - сказала девушка и, обняв его, поцеловала необыкновенно жарким и глубоким поцелуем.

- Ну что, вспомнил? - спросила она после предъявления доказательства.

- Вспомнил, - кивнул Ник, едва приходя в себя от такой атаки. Этот поцелуй он не мог бы спутать ни с каким другим.

- Ну, тогда пока, Ламберт. - Лили сделала шаг назад, как бы разрывая некую связывающую их нить. - Будь здоров.

- Может, мы еще встретимся, Лили?

- Вряд ли.

- Почему же?

- Агенты моей специализации долго не живут.

Сказав это, Лили, как показалось Нику, грустно улыбнулась и, чтобы скрыть лицо, резко повернулась и пошла к машине.

- Мистер Ламберт! Нам пора! - донеслось с вершины трапа.

Ник кивнул и, взявшись за холодные поручни, начал медленно подниматься. Он слышал, как хлопнула автомобильная дверца, а затем заработал двигатель, и все...

Последние ступени Ламберт преодолел почти бе- гом и; ворвавшись на судно, резко зашагал по коридору, вдыхая запах металлических поверхностей.

- Ник, вам не туда! - крикнул ему вслед Дзефирелли. - Это путь в тупик - там только сортир и кладовые...

Ламберт остановился. Он медленно повернулся и взглянул на Дзефирелли отсутствующим взглядом.

- Там только сортир и кладовые, но в твоей каюте есть отдельный туалет, - отчетливо произнес Дзефирелли.

- Я понял и в первый раз, - обиделся Ник, - Куда мы отправляемся?

- Пока не знаю, - развел руками Колин. - Нет, я, правда, не знаю, - добавил он. - Это мой самый главный принцип безопасности - принимать решение в процессе, прислушиваясь к собственной интуиции.

- Я хотел бы побыть один. Покажите мне мою каюту.

- Так и быть, но сначала нам нужно переговорить. Ведь у нас есть общая тема для разговора... Здесь, - Дзефирелли указал большим пальцем за спину, - есть что-то вроде кают-компании. Мы пристегнемся надежными ремнями и, пока будем взлетать, поговорим, как взрослые люди. Идет?

- Идет, - согласился Ник и последовал за Коли-ном, который отлично знал корабль. Пробравшись через несколько технологических проходов, они оказались в небольшом помещении, под каскадом размещенных под потолком охлаждающих конструкций.

Возле стены на привинченном к полу титановом столике стояли бутылки с яблочным пивом. Чтобы они не упали при взлете, на их днища были надеты резиновые присоски.

- Присаживайся, Ник, сейчас мы будем взлетать. - Колин снят плащ и, швырнув его на кресло с высокой спинкой, уселся прямо на него. - Располагайся, мы будем смотреть в иллюминатор на чудесные виды Ловуса. Поверь мне, это будет увлекательное зрелище.

У Ника не было плаща, да и одежда тоже была не его. Он даже не помнил, откуда она взялась.

Ламберт молча опустился в кресло напротив Дзефирелли, и в этот момент заработали двигатели судна, стремительно наращивая обороты и сотрясая корпус.

Вскоре виды портовых построек за тусклыми иллюминаторами потекли от горячего воздуха, и корабль, слегка качнувшись, оттолкнулся от высохшего бетона и начал набирать высоту.

- Обожаю этот момент1 - обрадованно воскликнул Дзефирелди. - Смотри, как далеко видно! Дороги, людишки, автомобили! Кстати, вон и машина Лили!

- Где? - сразу оживился Ник.

- А во-он, видишь?

- Да. Да, вижу. - Ламберт улыбнулся и прилип лбом к вибрирующему стеклу.

- Отличная девчонка, - продолжал Дзефи-релли. - А главное - безотказная...

Ник оторвался от иллюминатора и медленно повернулся к Дзефирелли.

- Да-да, - продолжил тот, улыбаясь Нику и, видимо, полагая, что такие рассказы его только развеселят. - Бывает, говоришь ей: Лили, поработай ротиком, будь умницей, ну и она, конечно...

Договорить Дзефирелли не успел. Ник вцепился ему в горло и повалил на пол. Он рычал, как цепной пес, и желал немедленно удавить отвратительного ублюдка.

- Ум-ри, гад! Ум-ри! - приговаривал он, стискивая пальцы.

- Если... от... пустишь... все.. объясню... - прохрипел Колин, глядя на покрасневшее, искаженное гневом лицо Ника с видимым удовольствием. Поначалу Ламберт не соглашался пощадить Дзефирелли, но, поскольку он все больше уставал, а Колин был далек от удушения, пришлось его пощадить.

Ламберт разомкнул пальцы и, тяжело дыша, вернулся в кресло.

- Зачем вы меня донимаете, мистер Дзефирелли? Вам доставляет это удовольствие? Я же вижу, что вы все время врете.

- Да какое уж тут удовольствие, друг мой? - со вздохом произнес Колин и. посмотрев в посиневший горизонт, добавил: - Мы уже очень высоко Можно выпить пива.

- Я не хочу.

- Ну хорошо, я объясню тебе, Ник. Слушай. Как-то мне удалось побывать на далекой планете, где жизнь чрезвычайно трудна и обитатели держатся там только скотоводством. Жесткая низкая трава и огромные табуны диких ослов - вот и весь ландшафт. Камень взять неоткуда, бревна тоже - вот они и строят свои дома из ослиного дерьма.

- При чем здесь я? - с обидой спросил Ник.

- Ты не дослушал, - жестом остановил его Дзефирелли. - Так вот, сразу собрать нужное количество строительного материала невозможно, несмотря на то что ослов много. Хозяевам приходится собирать их "добро" и складировать. Климат там сухой, и эти кучи быстро высыхают, превращаясь в некое подобие золы. Однако приходит день, когда курган становится достаточно большим, и туземцы приступают к строительству. Для этого они разводят в корзинах какую-то закваску и выливают ее на кучу, и всего за пару дней, Ник, происходит невероятное. Сухой, никому не нужный помет превращается в первоклассное строительное сырье. - Дзефирелли сложил руки ковшиком, будто уже держал в них описываемую субстанцию. - Туземцы радуются, как дети, - продолжил он. - И приступают к обмазыванию заранее приготовленных каркасов, сплетенных их тонких прутьев. Дома получаются отличные - теплые зимой и прохладные летом.

- Ну так при чем же здесь я? - снова опомнился Ник. Увлеченный рассказом Дзефирелли, он едва не забыл об оскорблениях.

- При том, Ник, что ты сейчас всего лишь сухой помет, а психологическая раскачка понемногу превращает тебя в полноценное дерьмо... Не веришь? Посмотри сам - еще пару дней назад ты был восстановленным лекарствами куском мяса, но стоило тебе побыть с женщиной, как жизнь стала возвращаться в твое тело. Я стал тебя поддразнивать, и дела пошли еще лучше, ты стал швыряться в гостинице ложками, а вот теперь, - Колин дотронулся до своего горла, - попытался даже удавить меня. И это прогресс, ведь я тот человек, Koторый cпac тебе жизнь...

- Я не собирался вас убивать.

- Да, я понимаю. Кстати, что тебе известно о перволюдях?

- Что?! - Ник даже подпрыгнул на месте, так неожиданно Дзефирелли задал это вопрос.

- Откуда...

- Откуда я это знаю? - Колин коротко улыбнулся. - Дело в том, что ты не первый, Ник, кто с ними встречался.

- Но почему вы решили, что я с ними встречался?

- Потому, что ты упоминал урайцев, а я про них уже кое-что знаю.

- Откуда? Из записи моего рассказа?

- Не только. У меня ведь есть кое-какие возможности. Я имею право поднимать архивы, давать задание чиновникам-аллебасторам. Нужно отдать им должное - они находят самые неожиданные материалы. Вот, например, мне удалось прочитать довольно запутанный отчет о "бреде" каких-то сумасшедших членов, команды "Колибри", судна, которое четыре года назад заблудилось в аномальных развалах недалеко от Прибрежных Миров и оказалось в совершенно незнакомом космосе. Мало того, они взяли на борт экипаж легкого судна, которое буквально разваливалось на куски. Из принятых на борт четырех человек трое скончались, но один все же был доставлен живым на промежуточную спасательную базу "Гонза-Х".

Скоро на базу прибыли специалисты военной прокуратуры, но, поняв, с чем имеют дело, передали это контрразведке. Те пригласили экспертов-психиатров, а эксперты после недолгого изучения материалов пришли к выводу, что экипаж "Колибри" поражен страшной болезнью, название которой тут же было придумано. Дескать, все эти люди видят групповые видения и галлюцинации.

Человек, представившийся лейтенантом Хольцем и говоривший от имени перволюдей, был объявлен одним из членов экипажа, наиболее сильно пострадавшим от неожиданного недуга.

Одним словом, дорогой Ламберт, медики в отчете заранее оговорились, что едва ли кто-то сумеет выздороветь. И они были правы - больные мерли как мухи и через месяц их не стало. Дальше начинается самое интересное: через пару месяцев умирают по очереди и все медицинские эксперты, принимавшие участие в освидетельствовании. А еще через какое-то время пропали без вести два следователя военной прокуратуры, которые наиболее глубоко влезли в предварительные материалы дела.

Дзефирелли замолчал и, оторвав от присоски бутылку пива, открутил пробку, чтобы наблюдать, как в условиях искусственной гравитации поднимающиеся пузырьки принимали овальную форму.

- Самое лучшее в пиве - это пузырьки, - сказал он. - А как ты думаешь?

- Откуда вы все это узнали? Неужели те, кто убрал лишних свидетелей, оставили вам их подробные отчеты?

- Раньше я думал, что главное в пиве - это пена, - словно не слыша Ника, продолжал Дзефирел ли, - и только значительно позже жизненный опыт подсказал мне правильный ответ: пузырьки, только они определяют внутреннюю динамику напитка. А что касается отчетов, то совсем ничего не оставить тоже было нельзя, ведь очень и очень многие знали, что проводится какое-то дознание. Поэтому эти отчеты просто взяли и изуродовали до неузнаваемости. Снабдили несуществовавшими подробностями, добавили слова и фразы, которые бы свидетельствовали в пользу версии о невменяемости. Впрочем, стоило позвать умных парней, тех, кто занимается логикой, специальной фразеологией, и удалось выбросить все лишнее.

- Так просто?

- Нет, это было непросто, - покачал головой Дзефирелли. - Тем более что один из этих ребят уже пропал без вести. Думаю, что и остальные обречены.

- И вы так просто об этом говорите?! - поразился Ник

- А как я об этом должен говорить, приятель? - в свою очередь изумился Колин. - Идет война, гибнут люди, и тут ничего не поделаешь. Так будет продолжаться, пока не победит кто-то один

- Урайцы?

- Я имею в виду у нас, Ник. Пока что мне нет дела до ураицев и перволюдей.

- Но мы - Другая Ветвь, мы должны быть вместе. Мы должны им помогать, ведь урайцы - это какие-то... - Ник замолчал, не в силах найти нужного сравнения - Они просто уроды!

- Они зеленого цвета, у них скользкие присоски, и они левитируют в любую погоду?

- Нет, - не замечая нервной насмешки Колина, ответил Ник. - Они похожи на людей, только у них какие-то серые лица и ненависть в глазах.

- А перволюди - как выглядят они?

- Они такие, как мы. Они шутят, они улыбаются, и они рассказали мне, что уже много лет воюют с Урайей. Сначала наш грузовик взяли на абордаж урайцы, а потом ворвались эти ребята из "Корсара"...

- Что такое "Корсар"?

- Они тоже поначалу удивились, что я не слышал о "Корсаре", но теперь я знаю, что это такой отряд или дивизия, полк - я точно не помню - голова шла кругом от таких перемен. Одним словом, они перестреляли всех ураицев из автоматов вот с такими стволами.

- Ну уж и с такими?

- Я тоже был удивлен, мистер Дзефирелли, - с жаром проговорил Ник, - но урайцы были закованы в мощную броню и иначе их было просто не взять.

- Ну а что было потом?

- Потом майор Зиглер...,

- Постой, он тебе представился?

- Да, он представился. Пригласил меня лететь с ними, потому что корабли ураицев были уже близко, но я отказался - как будто предчувствовал их конец.

- Они погибли?

- Да, на моих глазах. Огромный крейсер - я заметил его силуэт только мельком - он выстрелил невидимыми лучами, и судно исчезло в облаке космической пыли...

- Та-ак, - протянул Дзефирелли и сделал глоток пива. - Ну и что было потом?

- Потом я решил, что пора спасать собственную жизнь... - ответил Ник, уставившись в одну точку. - Я забрался в кабину "интерфайтера", и тут по грузовику шарахнул этот огромный корабль. Вот так. А уже следующей остановкой для меня стал госпиталь на Ловусе.

- Понятно, - кивнул Дзефирелли. - А что против тебя имеет Эдгар Хубер?

- Мистер Хубер против меня? - удивился Ник.

- Да, ведь это за его денежки были наняты эти рубщики мяса, которым так не повезло с Лили.

- Не знаю, сэр. Может, ему не понравилось, что я не довел до места конвой?

- Вряд ли. Просто он опасается, что ты узнал о, содержимом трюмов грузовиков.

- Да, я знаю. Там были танки, но это было известно всем...

- Ну, танки так танки, - согласился Дзефирелли. - Нужно сообщить твоему благодетелю, что ты жив и здоров, - возможно, он захочет с тобой поговорить или даже встретиться. Это умерит его кровожадность - я уверен..

- И он снова возьмет меня на работу? - в тоне Ламберта послышалась надежда.

Он уже приходил в себя и постепенно задумывался о своей дальнейшей судьбе. Думал об этом и Дзефирелли. Он мог бы наговорить этому мальчишке разных глупостей и гарантировать ему спокойную смерть в возрасте ста лет, но Колин не мог обещать ему даже завтрашнего дня, ведь он сам только недавно стал догадываться, кто подлинный хозяин обитаемого космоса. Не величайшая из держав - ОАМ и не ее флот. Не контрразведка, не террористы из Треугольника, а Некто гораздо более значимый. Тот, кто легко покупает и легко продает, тот, кто может уничтожать свидетелей на глазах у всех спецслужб, не боясь, что возникнут вопросы

Кто по сравнению с ним был Колин Дзефирелли? "Сопливый мальчишка, - сказал себе свободный агент. - Мальчишка, который считал, что он самый крутой во дворе".

- Прошу прощения, сэр. - В тесное помещение, где сидели Ник и Дзефирелли. протиснулся человек, одетый в глухую черную одежду. - Скоро контрольная точка, сэр. Какие будут указания?

- Указания? - Колин сделал еще один глоток пива и заметил, что вовсе не чувствует вкуса. Хотя какое это имело значение, ведь главное в пиве - пузырьки.

- Онслейм, дружище.

- Онслейм? - не поверив, переспросил подчиненный. Но тут же поклонился и вышел вон. Ник даже не понял, куда он делся, поскольку никаких дверей здесь не было.

На Онслейме Ник оказался впервые. Он столько слышал о здешней скученности и перенаселении, что ожидал увидеть толпы граждан прямо у ворот порта, где сел их корабль, однако людей здесь было не больше, чем в других местах. А вдоль шоссе, ведущего в город Байберру, росла луговая трава, и довольно большие пространства были свободны от построек.

В город ехали примерно на таком же автомобиле, что возил их на Ловусе. Даже шофер выглядел столь же мрачным и молчаливым.

- Куда мы едем? - уже в который раз спрашивал у Дзефирелли Ник, и тот повторял свой неизменный жест - пожимал плечами.

"Ну и хрен с тобой", - решил Ламберт и снова впал в апатию. Скоро впереди, в туманной голубоватой дымке, показались белоснежные горы. Ламберт не успел выразить свое восхищение этим феноменом природы, как вдруг понял, что эти громады являют собой не что иное, как человеческие муравейники. По мере того как автомобиль приближался к городу, в расположении "гор" начал различаться какой-то закономерный порядок и архитектурные повторения.

- Впервые здесь? - угадал Дзефирелли.

- Да, - коротко ответил Ник.

- Тогда вас ожидает еще много сюрпризов.

Ник покосился на Колина, но ничего не сказал. Слишком уж двусмысленно прозвучало это предположение.

- Горди, сделай проверку на хвост, - сказал Дзефирелли, и шофер, едва заметно кивнув, прибавил газу. Машина легко ускорилась и продолжала набирать обороты. Ее неброская внешность была обманчива, и под капотом автомобиля скрывалась едва ли не судовая установка.

Дзефирелли оглянулся, но не заметил позади никаких нервных маневров. Нельзя было исключать, что его вели мастера следа, тогда заметить что-то было чрезвычайно сложно.

Между тем Горди продолжал демонстрировать чудеса экстренного вождения. Он уходил на дорожные развязки и в последний момент возвращался обратно, нещадно подрезая огромные грузовики и заставляя их скрипеть тормозами. Потом машина пролетела через несколько туннелей, и в двух из них Горди менял движение на противоположное.

Словом, он старался, как мог, и если бы был хвост, он непременно дал бы о себе знать.

- Хорошо, Горди, достаточно. Езжай по прежнему маршруту, - разрешил Дзефирелли и, откинувшись на сиденье, прикрыл глаза.

Однако хвост все-таки был. Одиночный автомобиль следовал за машиной Колина от самого порта, но, когда началась проверка, преследование прекратили

Эти люди были знакомы с приемами Дзефирелли и понимали, что следить за ним нужно иначе. К их услугам были гостиничные портье, доступ в полицейскую систему наблюдения, подразделения контрразведки и множество других служб. Убрать Колина пытались многие, но лишь эти люди могли сделать это тихо и без лишнего шума.

Однако до поры Дзефирелли им не мешал. Вернее, мешал, но не до такой степени, чтобы вставал вопрос о его ликвидации. Пока Колина можно было контролировать, он был неопасен.

Случалось даже, с ним играли в обмен информацией. Что-то у него покупали, что-то ему продавали.

Дзефирелли считали хорошим игроком, и не исключалось, что он о чем-то догадывается, но, безусловно, лишь о каких-то незначительных деталях, иначе бы он уже не ходил по этому свету.

Тем временем, безо всякого хвоста, вся информация о передвижении Дзефирелли и еще одного автомобиля с его охраной поступала на терминал мистера Клауса Фарбиндера, имевшего официальную должность шефа безопасности компании "Слоу Энд". Штаты службы безопасности были слегка раздуты, однако и этого было мало, поэтому аналитические отделы выступали в качестве исследовательского крыла компании и "Слоу" имела на это отдельный патент.

Фарбиндер прогладывал текстовые донесения, цифровые фото и целые ролики, на ходу отбрасывая второстепенное и выделяя то, что, по его мнению, должно было заинтересовать начальство. После обработки пакеты информации отправлялись мистеру Козинскому - главе "Слоу Энд".

- Клаус, сегодня в шестнадцать ноль-ноль прошу ко мне. Будут все начальники отделов, - Голосом Козинского проговорил навесной аудиобаг.

- Есть, сэр, - отозвался Фарбиндер и начал подводить итоги очередного массива информации.

Впрочем, напряжение уже спало, и агенты посылали все меньше сообщений. Дзефирелли добрался до отеля, и теперь в ход шли мобильные устройства шпионажа, а также подкупленные горничные и даже проститутки.

* * *

В шестнадцать ноль-ноль все были у Козинского. Семь человек - семь отделов безопасности, включая три аналитических. Из этих семи присутствующих только двое - Фарбиндер и Маленков - знали, что Козинский - это полковник Гумай Эренвой, руководитель местной резидентуры. Остальные были уверены, что Козинский просто умный малый, умеющий зарабатывать на получении и продаже горячей информации. Считалось, что под видом "Слоу Энд" растет и развивается частная спецслужба, что запрещалось законодательством, однако факт нарушения закона только добавлял компании черты подлинности.

Когда собрались все, Козигтекий коротко обрисовал ситуацию с проектами, которыми в данный момент интересовалась компания, и заслушал короткие отчеты и мнения начальников отделов. На все это ушло не более двадцати минут. Затем Козинский раздал несколько незначительных указаний и отпустил всех, кроме Клауса Фарбиндера и Лео Маленкова, что не могло ни у кого вызвать подозрений, поскольку всякий раз начальник оставлял у себя кого-то из командиров.

Когда в кабинете остались только трое, Козинский глубоко вздохнул и произнес:

- У меня появилась мысль, господа, и я хочу обсудить это с вами.

Фарбиндер и Маленков изобразили предельное внимание, впрочем, им действительно были интересны мысли их шефа, поскольку у него было чему поучиться.

- Итак, нам немного повезло. Мы оказались в ситуации, когда выполнить приказ верховного коман-дованя для нас не составляет труда. Что мы при этом получим здесь, не считая похвалы начальства?

- Плохо будет, если при этом пострадает Дзефирелли, - сказал Фарбиндер. - Он очень яркая фигура на сцене тайных операций, и, если его не будет, мы окажемся значительно заметнее.

- Но если мы сработаем чисто и оставим Колина живым и невредимым? - уточнил Козинский.

- Тогда мы заставим Дзефирелли целенаправленно искать нас, - заметил Маленков. - Колин неглуп, и он, безусловно, отметит тот факт, что Ника Ламберта устранили очень выборочно. Вот что не вызывало никаких подозрений, так это действие наемников по заданию Эдгара Хубера на Ловусе. Там стреляли во все, что двигалось.

- Хорошо, тогда мы можем сначала похитить Ламберта. Тогда это будет выглядеть более гуманной или даже умной акцией. Не заставит это Дзефирелли рыть носом землю?

- Безусловно, нет, сэр. Похищение - это похищение, - высказался Маленков.

- А что потом - удавить его и сжечь труп в кислоте? - продолжал выяснять Козинский.

- В случае удачного похищения, сэр, убивать Ламберта просто жаль. Нужно попытаться выжать из него максимум информации.

- Не думаю, что он знает больше, чем мы, - покачал головой Козинский. - У меня другие планы.

Резидент посмотрел на своих подчиненных и добавил:

- Я думаю отправить его в Урайю.

- В Урайю? Зачем? -удивился Маленков.

- А мне кажется, я понял, - улыбнулся Фарбин-дер. - Вы хотите, сэр, чтобы у нас лучше изучили людскую психологию... Извините, прошу прощения - варварскую психологию...

После этой поправки Фарбиндера все трое рассмеялись. Отсюда, с Онслейма, позиции и терминология верховного командования казались нелепыми и смешными.