Чтение 23–й страницы книги ~Бригады призраков~

– Куплю конфет, – не задумываясь, ответила Зоя. – Здесь их совсем нет. Папа говорит, обиняне не едят конфеты. Один раз он попробовал сам сделать мне конфету.

– Ну и как, получилось?

– Она оказалась просто ужасной. Я хочу тянучки, леденцы, ириски и мармеладные орешки. Больше всего мне нравятся черные.

– Помню. Когда мы с тобой познакомились, ты как раз ела черные мармеладные орешки.

– Когда это было?

– Очень давно, сладкая моя. Но я все помню так, будто это случилось лишь вчера. А когда мы вернемся, ты сможешь есть столько конфет, сколько захочешь.

– Но не слишком много, – возразила Зоя. – А то у меня заболит животик.

– Совершенно верно. А этого никак нельзя допустить. Больной животик нам совсем не нужен.

Зоя улыбнулась, и у Джареда едва не разорвалось сердце.

– Какой же вы смешной, мистер Джаред!

– Ну, стараюсь, – улыбнулся в ответ он.

– Ладно, мне пора уходить, – спохватилась Зоя. – Папа прилег отдохнуть. Он не знает о том, что я здесь. Но я его разбужу, потому что проголодалась.

– Иди, буди. И спасибо за то, что навестила меня, Зоя. Я очень рад, что ты зашла ко мне.

– Хорошо.

Девочка направилась к выходу, но у двери обернулась и помахала рукой:

– До свидания, мистер Джаред! До встречи!

– До встречи, – пробормотал Джаред, понимая, что этому не суждено состояться.

– Я вас люблю! – небрежно сорвалось у Зои, как это нередко бывает с детьми.

– И я тоже тебя очень люблю, – прошептал Джаред, переполненный родительскими чувствами.

Лишь дождавшись звука закрывшейся двери, он позволил себе выпустить неровный, судорожный выдох.

Джаред осмотрел лабораторию. Его взгляд скользнул по панели управления, которую Бутэн принес для контроля над переносом сознания, и задержался на вторых яслях. В них уляжется сам Бутэн, чтобы направить свое сознание в тело Дирака, стирая его личность так, словно Джаред был лишь табличкой "место занято", висевшей на теле в ожидании его истинного владельца.

С другой стороны, разве это не так? Ведь действительно в этом теле должен был находиться Бутэн. Именно для этой цели оно и было создано. Джареду же было позволено существовать лишь потому, что сознание Бутэна поначалу не пожелало поселиться на новом месте. Пришлось уговаривать его обосноваться в уголке того мозга, которым располагал Джаред, временный хранитель. И вот сейчас, по злой прихоти судьбы, Бутэн захотел забрать себе все, выпихнуть прежнего владельца.

"Проклятье! – мелькнула у Джареда безумная мысль. – Я только что настроил свой мозг так, как считал нужным!"

Он рассмеялся, и для его собственного слуха этот смех прозвучал дрожащим и неестественным. Джаред попытался успокоиться, чувствуя, как с каждым размеренным вдохом к нему возвращается способность трезво мыслить.

У него в голове звучали голос Бутэна, описывавшего злодеяния Союза колоний, и голос Кайнена, которому Джаред доверял гораздо больше, повторяющий те же самые положения. Он заглянул в свое прошлое солдата Специальных сил, мысленно перебирая все, что ему пришлось сделать во имя строительства вселенной, "безопасной для человечества". Да, Союз колоний действительно держит в своих руках все средства связи, управляет всей деятельностью, держит под строжайшим контролем все сферы жизни людей и при этом с яростным упорством воюет почти со всеми известными расами живых существ.

Если вселенная и правда такая враждебная, как утверждает СК, возможно, подобный уровень контроля оправдан, ибо того требует первостепенная задача сохранения человечеству места в космосе. А если это не так? Если постоянные войны, которые ведет Союз колоний, подпитывает не соперничество с внешними врагами, а паранойя и ксенофобия, испытываемые к собственному народу? Тогда все те, с кем Джаред бок о бок сражался в Специальных силах, так или иначе приближали медленную гибель человечества, о чем предостерегал Бутэн. В этом случае ему нужно отказаться от дальнейшей борьбы.

"Однако, – думал Джаред, – на Бутэна нельзя положиться".

Бутэн считает Союз колоний злом, но при этом сам он сознательно творит то же самое. Он объединил три расы, у двух из которых корни вражды с человечеством уходят в глубокое прошлое, чтобы те вместе напали на Союз колоний, тем самым обрушив на миллиарды людей и миллиарды других разумных существ ужасы войны. Бутэн проводил эксперименты, приводившие к гибели солдат Специальных сил. С помощью созданного своими руками вируса он собирается расправиться со Специальными силами и остальными бойцами ССК, обладающими компьютером МозгоДруг, что, учитывая уникальную структуру Сил самообороны колоний, будет сродни геноциду. И, уничтожив ССК, Бутэн оставит колонии и Землю беззащитными перед любым врагом, которому приглянутся освоенные людьми планеты. Обиняне не смогут остановить это нашествие – да и вряд ли стали бы, даже если бы это было в их силах. В грядущей войне обинян интересуют не территории, а сознание.

Джаред сознавал, что беззащитные колонисты окажутся обречены. Колонии будут разрушены, и людям просто некуда будет идти. Не в натуре рас, обитающих в этой части галактики, делиться своими владениями. Земля, населенная миллиардами, может быть, и уцелеет; изгнать такое огромное количество людей без борьбы будет очень сложно. Но малочисленные колонии, к тому же не так обремененные грузом экологических проблем, будут гораздо более лакомой добычей. А если комуто вздумается напасть и на Землю, чье развитие Союз колоний и правда сдерживает по какимто своим корыстным причинам, родина человечества не сможет защитить себя должным образом. Возможно, Земля все же уцелеет, но последствия нападения будут страшными.

"Разве Бутэн этого не видит?" – спрашивал себя Джаред.

Возможно, и видит, но предпочитает тешить себя надеждой, что до этого дело не дойдет. Или, может быть, просто не представляет себе истинных последствий своих действий. Вероятно, когда к нему обратились обиняне, Бутэн думал лишь о том, что человечество настолько отчаянно нуждается в освобождении от Союза колоний, что пойдет ради этого на все. Быть может, он попросил луну с неба, не задумываясь о том, что с ней делать, когда ее достанут. Быть может, Бутэн не верил в то, что обиняне подарят ему эту войну.

Запутавшись в этих размышлениях, Джаред не переставал тревожиться за Зою: что станется с ней, если Бутэна постигнет неудача или он будет убит; что станется с ней, если он добьется своего. Ему было стыдно за то, что он переживает за судьбу одной маленькой девочки, в то время как смертельная угроза нависла над жизнями миллиардов людей, но он ничего не мог с собой поделать. Джаред пытался найти такое решение, которое сохранило бы жизнь Зое.

Он изнемогал от обилия открытых перед ним путей и от недостатка информации, на основе которой ему предстояло сделать выбор, и его прямотаки сводило с ума собственное бессилие. Джареду казалось, что на всем свете он меньше всего подходит для того, чтобы сражаться совсем этим. Однако изменить чтолибо он был не в силах. Закрыв глаза, Джаред задумался над открытыми перед ним путями.

Через час он открыл глаза – как раз в тот момент, когда в лабораторию в сопровождении ученогообинянина вошел Бутэн.

– Вижу, ты проснулся.

– Проснулся.

– Пора приступить к переносу сознания, – сказал Бутэн. – Я запрограммировал этот процесс и промоделировал все ситуации; надеюсь, все пройдет без запинки. Нет смысла тянуть.

– У меня и в мыслях не было пытаться отговорить тебя от убийства, – небрежно бросил Джаред.

Бутэн напряженно застыл; Джаред понял, что попал в точку, упомянув про готовящуюся расправу над собой.

"Очень неплохо", – мысленно отметил он.

– Да, кстати, – снова заговорил Бутэн. – Если хочешь, я до начала переноса могу запустить одну процедуру, которая тебя усыпит. Ты ровным счетом ничего не почувствуешь. Предлагаю от чистого сердца. Выбирай.

– Похоже, ты этого не слишком хочешь, – заметил Джаред.

– Насколько я смог определить по модели, процесс переноса пройдет значительно сложнее, – подтвердил Бутэн. – Сделать это будет гораздо проще, если ты также будешь оставаться в сознании.

– Что ж, в таком случае я обязательно останусь бодрствовать, – решительно заявил Джаред. – Не хочу напрасно осложнять тебе работу.

– Послушай, Дирак, – раздраженно произнес Бутэн, – я не испытываю к тебе личной неприязни. Ты должен понять, что даешь мне в руки возможность сделать все быстро и чисто, с минимальным количеством крови с обеих сторон. Я сожалею, что тебе предстоит умереть, однако альтернатива этому – смерть многих.

– Убийство всех до одного солдат Сил самообороны колоний с помощью твоего вируса никак не кажется мне минимальной кровью, – возразил Джаред.

Обернувшись, Бутэн приказал обинянину приступить к приготовлениям; тот, подойдя к панели управления, принялся за работу.

– Скажи, – снова заговорил Джаред, – кто будет защищать колонии людей после того, как ты расправишься с ССК? У них ведь не останется защитников. Ты обречешь их на неминуемую гибель.

– Первое время их будут защищать обиняне, – сказал Бутэн. – До тех пор, пока мы не создадим собственную армию.

– Ты в этом уверен? – скептически произнес Джаред. – После того, как ты дашь обинянам сознание, с какой стати они будут и дальше тебе помогать? Или ты намереваешься попридержать свой дар до тех пор, пока они не выполнят твое следующее требование?

Быстро бросив взгляд на присутствующего в лаборатории обинянина, Бутэн снова повернулся к Джареду.

– Я не собираюсь ничего придерживать, – заявил он. – Обиняне займутся этим потому, что дали согласие.

– И ты готов поставить на карту жизнь Зои? Ты ведь собираешься сделать именно это.

– Не смей читать мне нравоучения по поводу моей дочери! – гневно бросил Бутэн, отворачиваясь.

Джаред грустно пожал плечами, размышляя о выборе, который ему предстояло сделать.

Обинянин кивнул Бутэну: пора. Чарльз в последний раз подошел к Джареду:

– Не желаешь сказать еще чтонибудь перед тем, как мы начнем?

– Думаю, лучше приберечь это на потом.

Бутэн собрался было спросить, что это значит, но тут с улицы донесся громкий звук. Судя по всему, гдето неподалеку быстро застрочил крупнокалиберный пулемет.

Харви жил на свете именно ради этого.

Все время, пока трое десантников приближались к станции, он с тревогой думал только о том, что лейтенант Саган прибегнет к своему фирменному блюду – методичной, неспешной операции, где ему придется красться на цыпочках, словно гребаному шпиону. Харви ненавидел это всеми фибрами своей души. По своей натуре он был человеком шумным и любил крушить и громить все вокруг. В свободную минуту Харви гадал, не был ли его родитель, человек, чей генотип был взят за основу, какимнибудь антиобщественным элементом вроде поджигателя или профессионального борца; быть может, ему даже пришлось отсидеть срок за вооруженное ограбление. Но кем бы и чем бы ни был этот человек, Харви с радостью смачно поцеловал бы его в губы. Он жил в полной гармонии со своей внутренней натурой, о чем только могут мечтать буддистские монахи. Поэтому когда Саган объяснила, что его задача состоит в том, чтобы отвлечь на себя внимание противника и дать ей и Сиборгу возможность сделать свое дело, сердце Харви пустилось в пляс.

Можно не сомневаться, он сможет привлечь к себе внимание.

Вопрос состоял в том, как.

Особой изобретательностью Харви не отличался, но это вовсе не означало, что он человек глупый. У него были моральные принципы, достаточно вольные; Харви понимал ценность скрытности, хотя сам и был в этом не силен. Его несносная буйность сходила ему с рук потому, что он четко выполнял поставленное задание. Дать Харви работу – и он ее выполнит, как правило, произведя при этом максимально возможные разрушения, но тем не менее обязательно добьется цели. Одной из путеводных звезд, сияющих перед ним на небосводе тактики, являлась простота. При всех прочих равных условиях Харви предпочитал идти напрямик в самую гущу событий. На вопрос об этом он отвечал, что это его "бритва Оккама"*16 теории боя: самый простой способ надрать неприятелю задницу, как правило, оказывается самым верным.

Именно эта философия заставила Харви взять мотоцикл на воздушной подушке, который угнала Саган, сесть за руль и, потратив несколько минут на освоение навыков управления, понестись на полной скорости к дверям обинянской столовой. При приближении Харви двери распахнулись внутрь, выпуская обинянина, который, подкрепившись, торопился обратно на службу. С безумной усмешкой Харви дал полный газ, после чего резко затормозил, собираясь зашвырнуть долбаного инопланетянина назад в столовую.

Все произошло, как было задумано. У обинянина хватило времени издать удивленный писк, после чего пулемет мотоцикла ударил его прямо в грудь, отталкивая, словно марионетку на нитках. Обинянин отлетел к противоположной стороне зала. Остальные солдаты, проводив взглядом жертву Харви, барахтающуюся в воздухе, обратили взоры своих многочисленных глаз на дверь, на Харви и на мотоцикл, въехавший прямо в столовую.

– Привет, ребята! – зычно поздоровался с обинянами Харви. – Второй взвод прислал вам свои наилучшие пожелания!

С этими словами он надавил гашетку и принялся за работу.

Все вокруг тотчас же смешалось в кровавом хаосе. Зрелище было просто прекрасное, твою мать.

Харви обожал свою работу.

На противоположном конце станции Сиборг, услышав, как Харви весело принялся за работу, непроизвольно поежился. И дело было вовсе не в том, что Сиборг недолюбливал Харви; просто после пары боевых заданий в составе 2го взвода он понял, что, если не любишь, когда все вокруг взрывается без необходимости, следует держаться подальше от Дэниела.

Грохот и крики произвели желаемое действие – солдатыобиняне, охранявшие генератор, оставили свои посты и бросились на помощь тем, кого жизнерадостно кромсали на противоположном конце станции. Сиборг, морщась от боли, как мог быстро дохромал до генератора. Распахнув дверь, он сразу же наткнулся, как он решил, на ученыхобинян. Одного Стив пристрелил из непривычной обинянской винтовки, после чего второму свернул шею. Это оказалось страшнее, чем предполагал Сиборг; он ощутил, как ломаются кости или что там еще. В отличие от Харви ему было чуждо насилие. Ему вообще было чуждо все, связанное с армией, что он осознал очень рано и с тех пор отчаянно скрывал, вследствие чего товарищи по учебному отделению считали его болваном. Сиборгу удалось коекак справиться: тех, у кого это не получается, сталкивают с обрыва. Однако он так и не смог избавиться от мысли, что, положа руку на сердце, он не создан для Специальных сил.

Стивен прошел в следующее помещение, занимавшее основное пространство ангара, где и находились два огромных ящика, которые, судя по всему, он должен был уничтожить. Харви сможет отвлекать на себя обинян только до тех пор, пока будет оставаться в живых, то есть, на взгляд Сиборга, совсем недолго. Он огляделся вокруг, ища органы управления или хотя бы какиенибудь указания на то, как отключить питание. Ничего. Все приборы и панели управления остались в помещении с двумя убитыми обинянами. У Сиборга мелькнула мысль, не следовало ли сохранить одному жизнь и попробовать уговорить отключить питание, однако он тотчас же усомнился, что от этого был бы какойто толк.

– Твою мать, – в отчаянии пробормотал Сиборг вслух и за неимением лучшего вскинул винтовку и выстрелил в одну из батарей.

Пуля прошила металлическую оболочку, высекая сноп искр, после чего тотчас же послышался пронзительный свист. Стив посмотрел на то место, куда попала пуля: из отверстия вырывался под давлением какойто зеленоватый газ.

"Какого черта, – подумал Сиборг, поднимая винтовку и целясь в дыру, откуда струился пар. – Посмотрим, воспламенится ли это дерьмо!"

Оно воспламенилось.

Взрывная волна, снесшая ангар с энергетическим генератором, швырнула Джейн Саган на землю и ослепила на три секунды. Способность видеть вернулась к ней как раз вовремя: она успела увидеть, как огромные обломки крыши ангара летят по небу в ее сторону. Саган отпрянула назад, уворачиваясь от них, и непроизвольно запросила интеграцию, проверяя, не удалось ли Сиборгу какимто чудом остаться в живых. Разумеется, от него не было никаких сигналов; из такой преисподней живым не выйти. Однако Саган почувствовала ошеломленного Харви, на мгновение прекратившего кровавую оргию. Саган снова повернулась к станции: стекла в окнах вылетели, коегде занималось пламя пожаров. Она принялась составлять план действий, как вдруг до нее дошло, что интеграция вернулась. Какимто образом отключение энергии возродило к жизни МозгоДруга.

Саган потратила неподобающе долгие две секунды на то, чтобы насладиться возвращением интеграции и МозгоДруга, прежде чем проверить, не интегрирована ли она с кемнибудь еще.

Ударная волна повалила Бутэна и обинянина на пол. Джаред почувствовал, как ясли, в которых он находился, судорожно вздрогнули, но устояли вертикально. Так же в точности удержались и вторые ясли. Свет погас, через мгновение сменившись мягким зеленоватым свечением аварийных ламп. Поднявшись с пола, обинянин поспешил включить резервный генератор. Бутэн выбежал из лаборатории, криком призывая дочь. Джаред проводил его взглядом, чувствуя, что у него самого к горлу подкатил клубок страха.

"Дирак, – послышался голос Джейн Саган, – ответь мне!"

Интеграция пролилась на Джареда золотым дождем.

"Я здесь", – ответил он.

"Бутэн еще жив?"

"Да. Но целью операции теперь является не он".

"Не понимаю".

"Джейн, – начал Джаред, впервые за все время знакомства обращаясь к Саган по имени, – Зоя жива. Зоя здесь. Дочь Бутэна. Тебе нужно ее отыскать. И как можно скорее вывезти отсюда".

Саган колебалась бесконечно малое мгновение. Затем:

"Ты должен все рассказать. Немедленно. И поторопись".

Джаред как смог быстро сбросил ей все, что узнал от Бутэна, в том числе запись разговора с ним, которую начал вести, как только Бутэн включил заново его МозгоДруг, – вопреки всему в тот момент Джаред надеялся, что ктото из его боевых товарищей остался в живых и найдет способ связаться с ним. У Саган не будет времени ознакомиться со всеми записями прямо сейчас, но они останутся у нее.

"Нам во что бы то ни стало необходимо забрать Бутэна", – сказала Саган, когда Джаред закончил.

"НЕТ, – как можно решительнее отослал тот это слово. – До тех пор, пока Бутэн остается в живых, обиняне будут снова и снова пытаться заполучить его обратно. Он является ключом к тому, чего они жаждут. Уж если обиняне были готовы воевать только потому, что Бутэн попросил их об этом, они пойдут на все, лишь бы его вернуть".

"В таком случае я его убью", – заявила Саган.

"Спасай Зою, – остановил ее Джаред. – О Бутэне позабочусь я сам".

"Каким образом?"

"Положись на меня".

"Дирак…"

"Я знаю, что ты мне не доверяешь, – остановил ее Джаред, – и знаю почему. Но я также не забыл то, что ты мне както сказала, лейтенант. Ты тогда попросила меня, несмотря ни на что, помнить, что я – Джаред Дирак. И вот сейчас я говорю тебе, лейтенант: я помню, кто я такой. Я – Джаред Дирак, солдат Специальных сил Союза колоний, и мой долг заключается в том, чтобы спасти человечество. Я прошу тебя: верь мне и дай выполнить свой долг".

Последовала бесконечно долгая пауза. Из коридора донеслись шаги Бутэна, возвращающегося в лабораторию.

"Рядовой Дирак, выполняй свой долг", – наконец выдохнула Саган.

"Выполню. Спасибо".

"Я обязательно найду Зою".

"Скажи ей, что ты подруга мистера Джареда и что он и папа разрешили ей лететь с тобой, – сказал Джаред. – Да, и не забудь плюшевого слоненка".

Джаред переправил информацию о том, где, по его предположениям, должна была находиться Зоя: гдето чуть дальше по коридору за лабораторией.

"Не забуду", – обещала Саган.

"А теперь я должен разорвать интеграцию. Прощай, лейтенант. Спасибо. Спасибо за все".

"Прощай, Джаред", – сказала Саган и, прежде чем разорвать интеграцию, направила ему волну признательности.

После чего пропала.

Джаред остался один.

Вернувшийся в лабораторию Бутэн заорал на обинянина; тот поспешно защелкал тумблерами. В помещении снова зажегся свет.

– Надо шевелиться, – обратился к обинянину Бутэн. – Станция подверглась нападению. Нужно как можно скорее покончить с этим.

Он мельком взглянул на Джареда; тот, молча улыбнувшись, закрыл глаза, вслушиваясь в стук пальцев обинянина по клавиатуре управления. Бутэн открыл вторые ясли и забрался внутрь, после чего послышался низкий гул яслей Джареда, которые начали разогреваться, готовясь к переносу сознания.

Расставаясь с жизнью, Джаред в первую очередь сожалел о том, что она оказалась такой короткой. Всего чуть больше года. Но за этот год он успел познакомиться со столькими людьми, столько всего пережил. Джаред мысленно прошел весь свой недолгий жизненный путь, ощущая в последний раз присутствие тех, кого знал: Джейн Саган, Гарри Уилсона, Кайнена. Генерала Мэттсона и полковника Роббинса. Вспоминал десантников 2го взвода и близость интеграции. Необычного капитана Мартина и других гамеранцев. Шутки лейтенанта Клауда. Сару Полинг, свою возлюбленную. И Зою. Зою, которая останется в живых, если только Саган ее найдет. А та ее обязательно найдет.

"Нет, – подумал Джаред. – Я не жалею ни о чем. Нисколько не жалею".

Он ощутил легкий толчок – обинянин начал процесс переноса сознания. Джаред держался за себя так долго, как только мог. После чего расслабился, принимая неизбежное.

Зоя закричала. От громового раската ее комната содрогнулась так сильно, что девочку сбросило с кровати, а телевизор сорвался со стены. Прибежала нянька, убеждаясь, все ли в порядке, но Зоя прогнала ее прочь. Ей не нужна была нянька, ей нужен был папа, и, естественно, меньше чем через минуту дверь открылась, и он, войдя в комнату, подхватил девочку на руки, успокаивая ее, заверяя, что все будет хорошо. Опустив Зою на пол, папа сказал, что через несколько минут за ней придет мистер Джаред и она должна будет его во всем слушаться, а пока что ей нужно оставаться в своей комнате с нянькой, потому что здесь безопасно.

Сначала Зоя со слезами упрашивала папу не уходить, но он ей обещал, что больше никогда с ней не расстанется. Тут чтото было не так, потому что вотвот за ней должен был прийти мистер Джаред, чтобы забрать ее с собой, но девочке все равно стало легче. Наконец папа, сказав чтото обинянке, ушел. Нянька сходила в гостиную и вернулась с одним из тех ружей, которыми пользовались обиняне. Это показалось Зое странным, потому что она до сих пор еще никогда не видела няньку с оружием в руках. Взрывов больше не было, но время от времени до Зои доносились частые хлопки выстрелов. Девочка забралась в кровать и, прижав к груди Целесту, стала ждать мистера Джареда.

Вдруг нянька, вскрикнув, вскинула ружье, целясь во чтото, чего Зоя не могла увидеть, и выскочила в дверь. Закричав от страха, Зоя забралась под кровать и залилась слезами. Она слишком хорошо помнила, что произошло на станции "Ковелл", и боялась, что сейчас за ней снова пришли те страшные существа, похожие на огромных цыплят. Из соседней комнаты донесся глухой стук, затем сдавленный крик. Зоя зажала уши и зажмурилась.

Когда она снова открыла глаза, в комнате появилась пара ног, приблизившихся к кровати. Зоя зажала ладонью рот, но не смогла сдержать жалобное всхлипывание. Ноги превратились в колени и руки, а затем появилась склонившаяся набок голова женщины, которая чтото произнесла. Взвыв от страха, Зоя попыталась выползти задом изпод кровати, судорожно прижимая к груди Целесту, но, как только она выбралась, женщина крепко схватила ее. Зоя принялась вырываться и брыкаться, громко крича; не сразу до нее дошло, что женщина снова и снова называет ее по имени.

– Все хорошо, Зоя, – говорила женщина. – Не бойся. Тсс, тсс. Все хорошо.

Наконец девочка перестала вырываться и огляделась вокруг:

– А где папа? Где мистер Джаред?

– Они оба сейчас очень заняты, – сказала женщина, крепко прижимая Зою к груди. – Они попросили меня зайти за тобой и проследить, чтобы все было в порядке. Меня зовут мисс Джейн.

– Папа сказал, что я должна оставаться здесь и ждать мистера Джареда, – всхлипывая, произнесла Зоя.

– Знаю. Но сейчас и твой папа, и мистер Джаред заняты другими делами. Сейчас происходит чтото важное, и они не смогли прийти к тебе. Вот почему они прислали меня, чтобы я о тебе позаботилась.

– Обо мне заботится няня.

– Няню тоже позвали. Поверь, сейчас все очень заняты.

– Я слышала какойто громкий звук, – сказала Зоя.

– Ну, это как раз то, почему все заняты, – попыталась успокоить ее мисс Джейн.

– Ладно, – все еще сомневаясь, сказала Зоя.

– А теперь, Зоя, – попросила ее мисс Джейн, – я хочу, чтобы ты обняла меня за шею и уцепилась ногами за талию. Держись крепко и зажмурься до тех пор, пока я не скажу открыть глаза.

– Ага. Но как же я буду держать Целесту?

– Ну… положи ее между собой и мной, вот сюда. Мисс Джейн засунула слоненка между собой и девочкой.

– Но мы же ее так раздавим! – спохватилась Зоя.

– Ничего страшного, – заверила ее мисс Джейн. – С твоим слоником ничего не случится. Ты готова?

– Готова.

– Тогда закрывай глаза и крепче держись за меня.

Зоя послушно зажмурилась, однако, когда мисс Джейн выносила ее из комнаты, она еще не успела полностью закрыть глаза и увидела спящую на полу няньку. Затем Зоя зажмурилась и стала ждать, когда мисс Джейн разрешит ей снова открыть глаза.

Обиняне, на которых Саган натыкалась в коридорах научноисследовательского центра, старались по возможности избегать ее. Видимо, здесь были одни ученые. Однако время от времени коекто из них пытался поразить Саган из оружия или ввязывался с ней в драку. Теснота не позволяла использовать неуклюжую обинянскую винтовку. Саган приходилось полагаться на нож и быстроту реакции. Это едва не стоило ей жизни, когда обинянка, приставленная к Зое, чуть не снесла ей полголовы. Саган метнула нож, отвлекая ее внимание, после чего сцепилась врукопашную. Ей повезло: когда они катались по полу, у ее противника нога застряла за ножкой стола. Это позволило Саган освободиться от цепкой хватки, усесться на обинянку верхом и задушить ее. Подхватив Зою на руки, она собралась уходить.

"Харви", – вызвала Саган через интеграцию.

"Я сейчас занят", – откликнулся он.

Интегрированная с его органами чувств, Саган увидела, как он прокладывает себе дорогу к новому мотоциклу на воздушной подушке. На предыдущем Дэниел врезался в самолет, который пытался взлететь, чтобы расстрелять его с воздуха.

"Объект у меня, и мне нужна помощь. И средство передвижения".

"Пять минут – и ты получишь и то, и другое, – заверил ее Харви. – Только не торопи меня".