Чтение 23–й страницы книги ~Ричард Длинные руки

Я чувствовал момент, когда подхватило и понесло сквозь твердь, затем только гадостное состояние невесомости. Еще когда строил планы, как и куда, хотел метнуться в один из своих замков: Амальфи, Амило или Вексен, но вряд ли там достаточно глубоко простираются подвалы. Лишь в Плессе, где я и встретил Духа Огня, подвалы достаточно глубоки, да и то по одной очень важной причине: там вся долина на дне гигантского оврага с такими пологими краями, что и не овраг вроде, а так – низменность… ниже уровня моря.

Движение прекратилось, вокруг плотная, как камень, тьма, но я чувствую огромность пустого пространства. Перевел дыхание и сказал властно:

– Fiat lux!

Свет вспыхнул яркий, режущий глаза. Я приморгался, в прошлый раз здесь светил аварийник красным, и все дышало на ладан, едва-едва не рассыпаясь в прах. Я тогда успел вовремя, везде бы оказываться таким умным и быстрым.

Вдоль стен исполинские механизмы, странное сочетание мощи и старинных барельефов на станинах. Сверхмощные установки восстанавливали уже одичавшие люди, не понимающие разницу между высокими технологиями и магией.

– Не забывай следить за девайсами, – сказал я строго. – Придет время, начнем восстанавливать хайтэк и вэвэпэ. А пока, к сожалению, текучка проклятая… Теперь отсюда возлифти наверх… на Второй уровень.

Телекс только начал приходить в сознание, как черные стенки вихря окутали нас, снова началось движение. На этот раз я почти чувствовал, как мы стремительно всплываем сквозь толщу материковой плиты. Блеснул свет, стены вихря распались, на мертвенно-бледное лицо Телекса упал зеленый свет малахитовых стен.

– Знаю-знаю, – сказал я, – выше не можешь. Возвращайся и следи за Источником Жизни.

– Слушаюсь, Хозяин!

Он исчез, я потряс Телекса:

– Ты жив? Что-то слабые у Карла отпрыски.

Я потащил было его за шиворот, но Телекс, тяжело вздохнув, пошел сам. За малахитовым залом дверь, там бесконечно длинная лестница наверх, наверх и снова наверх, а последняя дверь закрыта намертво, вплавленная в толщу гранита тектоническим сдвигом. Зато есть узкая щель, наполовину засыпанная мусором, костями животных, мелкими камнями, а уже выше – снегом.

Разрывая сугроб, я выбрался и вытащил Телекса на снежной равнине. Сердце мое сжалось, но когда повернулся, вздох облегчения вырвался, как из переполненного паром котла: вот он, замок Плессе, и даже недалеко санный след, что уходит к замку.

– Ну вот, – сказал я с мрачным удовлетворением, – наше путешествие подошло к концу.

Телекс сказал глухо:

– Все равно мой отец…

– Что?

– …везде найдет.

– Молодец, – ответил я с поощрением в голосе, – в родителей надо верить. Как можно дольше. Все равно потом начнется, что ничего не понимают: ни в жизни, в твоей драгоценной и такой богатой душе, и вообще отстали от жизни, пора их не слушаться, а поступать по-своему… но сейчас еще надо слушаться. И не только родителей, а вообще старших, понял?

Он угрюмо шел по соседней полосе. Бежать бесполезно, я все равно догоню, а помощи просить не у кого. Под ним утоптанный снег не проваливается, в то время как я то и дело проламываю тонкую корку. Вид у младшего принца подавленный, хотя, если честно, другой в его положении вообще помер бы от ужаса.

– И куда мы идем? – спросил он.

– Здесь мои друзья, – объяснил я. – Это место отделено от империи твоего отца десятком королевств, так что ему здесь не пройти…

– Мой отец везде пройдет!

– Может быть, – согласился я. – Но, как ты понимаешь, когда он только начнет подходить, тебя перевезут в другое место.

– Мой отец может окружить войсками все королевство! Я засмеялся.

– И под землей?

Он побледнел, его плечи зябко передернулись.

– Аббат говорит, – ответил он после паузы, – что нельзя прибегать к помощи сатанинских сил.

– Молодец аббат, – похвалил я. -А твоему отцу он такое говорил?

Он замолчал, а я с уважением подумал о служителе церкви, что каким-то образом удержался в армии Карла, во всю использующего огров, орков и троллей. Снег поскрипывает под ногами, уже молча мы подошли к воротам замка.

Со стены крикнули громко:

– Кто идет?

– Сэр Ричард Длинные Руки! – ответил я надменно. Телекс вздернул мордочку, глядя вопросительно, а я смотрел на ворота и думал, чем я кажусь оттуда. Пеший, с мальчонкой у ноги: даже пилигримы передвигаются группами, да и те не ходят зимой.

Пару минут на стене переговаривались, затем раздался вопль:

– Сэр Ричард?.. Хозяин?

Я гордо расправил плечи, помахал рукой:

– Открывайте, а то тут зима почему-то.

Калитка у ворот открылась с такой поспешностью, словно я в самом деле хозяин. Во дворе нас окружила вооруженная стража, один тут же унесся в донжон. Знакомых морд я не увидел, да и откуда, из здания вышел мужчина в богатой одежде, спросил недоверчиво:

– Сэр Ричард? В самом деле?

– Он самый… – ответил я нетерпеливо. – А где Альдер?

Он рассматривал все еще с великим недоверием, та же история, что и везде: что за сюзерен, если без пышной свиты, да еще, как вор, неизвестно откуда. Тот, что первым назвал меня хозяином, ответил с подъемом:

– Лорд Альдер сейчас пирует в главном зале! В окружении доблестных рыцарей…

– Все еще пирует? – удивился я.

– Да, сэр Ричард! Он явно копит силы.

– Для чего? Он удивился:

– Но вы ж прибыли… Значит, будут сражения, приключения, колдуны, маги, драконы…

Двое перекрестились, красномордые и тяжеловатые, такие хороши больше за столом, в нашу сторону спешат еще люди. Я спросил одного:

– Тебя как зовут?

– Цандер, сэр Ричард!

– Цандер, – сказал я, – немедленно сюда сэра Альдера. Он кивнул, крикнул ликующе:

– Я знал, я знал, что когда-нибудь начнется настоящая жизнь!

И унесся, взрыхляя снег, как молодой конь. Я повел Телекса в донжон, перед нами угодливо распахнули двери. Пахнуло хорошо прогретым воздухом, еще бы хозяйственный Альдер не запасся дровами на две зимы вперед. Я топал ногами, сбивая снег, рядом топал Телекс. На лестнице раздался грохот сапог, сверху торопливо сбегал Альдер, колыхаясь сверху донизу, как огромный студень.

Все такой же плечистый, широкогрудый, но теперь брюхо дай боже, свисает и через ремень, и по бокам настоящие подушки. Красная, как у свежей семги, рожа раздалась, второй подбородок побольше первого, а третий вдвое шире второго, багровые щеки величественно опускаются на плечи. Только глаза не изменились: светлые, холодноватые, да брови разве что остались такими же густыми и косматыми. Спустившись вниз, он с великом трудом преклонил передо мной слоновье колено. Я выждал пару церемонных мгновений, с усилием поднял эту тушу и дружески обнял.

– Рад тебя видеть, Альдер!.. Вижу, живешь спокойно… Окружающие улыбались, все сытые и довольные, однако Альдер сказал жалобно:

– Сэр Ричард, во что я превратился?.. Когда спал у костра, укрываясь небом, когда голодал и мерз – я был поджар и скор, на коня запрыгивал без стремян! А теперь меня трое подсаживают!

– Уважают, значит, – утешил я. Он отмахнулся:

– Такого?

– А что? – сказал я бодро. – Хорошего человека чем больше…

– Я же воин, – сказал он горько.

– Ты мечтал зажить в покое, – напомнил я. Окружающие довольно загудели, сами медленно, но верно становятся альдерами, уже у всех животики, морды, щеки. Альдер сказал жалобно:

– Сам в седло не могу, какой позор!.. Спасайте, сэр Ричард! Либо от замка освободите, либо снова в какую-нить авантюру…

– Будут авантюры, – пообещал я.

Двери за нашими спинами распахнулась, обдав нас холодным ветром со взвесью снега. Я услышал, как в мою сторону бегут мужчины в железе. Оглянулся, Ревель уже опустился передо мной на колено. Рожа довольная, рот до ушей, поджарый и собранный, весь из мускулов, ни капли жира. Квадратная челюсть все такая же мощная и с острыми углами. Раньше они с Альдером мне казались из-за похожести братьями.

Я поднял его и спросил с интересом:

– А как тебе удалось не разъесться? Впервые вижу худого управителя!

Ревель ответить не успел, Альдер сказал гневно:

– Сволочь он, а не управитель! Как только вы уехали, сэр Ричард, он тут же отказался управительствовать. Мол, ничего не смыслит в хозяйстве, лучше наладит охрану замка. Так и остался. Сперва наладил, теперь поддерживает. И рекрутов обучает. Гад, все понимал, обо всем догадывался, а меня не предупредил! И это – старый друг?

Обнимая обоих за плечи, я повел их в зал. Телекс послушно идет рядом, для него эти люди ничуть не лучше, не зря же я доставил его сюда, здесь будет его темница, а эти люди – тюремщики.

С нас сняли верхнюю одежду, а когда распахнули двери в зал, навстречу пахнул воздух вовсе жаркий, пропитанный ароматами вина, жареного мяса и острых специй. За длинным столом пусто, но блюда с остатками еды в беспорядке, в кубках уцелело вино, что вообще немыслимо, ни один мужчина такого непотребства не допустит.

Альдер почтительно теснил меня к главному креслу, больше похожему на трон, но я покачал головой и, придерживая Телекса, сел с ним на соседние места. Наверху послышалась частая дробь каблучков, мелькнула женская фигура в длинном платье зеленого цвета. Все невольно задрали головы, только я шепотом объяснял Телексу, что здесь очень хорошие люди и к нему вражды не питают.

Все мы услышали звонкий голос:

– Дорогой, у нас гости?

– Точно, дорогая, – ответил Альдер с готовностью. -Ты даже не представляешь…

– По такому снегу?

– Точно, – повторил Альдер с удовольствием.

Дробь докатилась до лестницы и там, заглушённая ковром, оборвалась. Послышался испуганный вскрик. Я поднял голову, роскошная испанистая женщина ухватилась за перила, чтобы не упасть, смотрит с удивлением и страхом, словно увидела выходца из могилы. Альдер приветливо махнул ей рукой.

– Присоединись к нам, дорогая!.. Если, конечно, сэр Ричард не против.

– Не против, – ответил я, поднимаясь. – Еще как не против. Счастлив видеть вас, Женевьева Лира Ред.

Альдер сказал с удовольствием:

– Точно! Ее так зовут полностью. Никак не запомню… Женевьева, уже справившись с волнением, спускалась по ступенькам замедленно, явно приводя в порядок мысли, выражение лица и старательно выпрямляя спину до привычной безукоризненности. Как и Альдер, она прибавила в весе, хотя не так сильно, но весьма и весьма заметно, лицо повзрослело, хотя сколько там прошло…

Я обогнул стол и подал руку, сводя с последней ступеньки. Взгляд черных глаз все так же диковат и недоверчив, плюс к тому, что расстались не совсем дружелюбно. Альдер следит с добродушным видом сытого дога, сам не мастак по части политеса, а Женевьева, судя по всему, и не старается привить бывшему солдату дворянский лоск.

Придвинув ей кресло, я сел рядом с Телексом. Он держится, как и подобает сыну великого Карла, с надменным достоинством, но, понимая, что сила солому ломит, помалкивает и строптивости не выказывает, только глазки зыркают исподлобья то на Альдера, то на Женевьеву с угрюмой настороженностью.

Альдер тоже переводил то и дело взгляд на мальчишку, но молчал, а я сказал с недоумением:

– Альдер, разве я не велел тебе отвезти леди Женевьеву ее родителям?

Он усмехнулся, покачал головой.

– Сэр Ричард, со всей почтительностью должен заметить, что вы всего лишь велели брату Кадфаэлю связать нас с леди Женевьевой брачными узами. Нерасторжимыми, как вы сказали! Брату Кадфаэлю это… удалось. И еще вы сказали, что к герцогу Нурменгу, куда вы везли мою будущую жену, поручаете отвезти мне…

– И что? – полюбопытствовал я. Он ухмыльнулся.

– Все еще везу. Я вообще-то человек неторопливый. Все делаю обстоятельно. Да и зима, к тому же. А потом к концу весны ребенка ждем, тоже не до поездок будет… Вообще куда торопиться? Леди Женевьеве тут пришлось по душе. Работы очень много, а она любит… действовать. Дома сидела почти взаперти, а здесь я не заставляю ее вязать и вышивать цветочки, ха-ха! Мы все еще разбираемся с замком и землями, что вы так любезно нам пожаловали в ленное владение. Я отправил герцогу Нурменгу сообщение, что его дочь вышла за меня замуж… Он обещал прибыть в гости.

– И все еще едет? – удивился я. Альдер удивился тоже:

– Сэр Ричард, но времени сколько прошло? Это ж было почти вчера!

– Ну да, – пробормотал я, – ну да, ага… Ладно, я счастлив, что у вас все так благополучно. Вообще-то я ожидал чего-то подобного, так как прибыл именно к вам. Теперь, Альдер, тебе предстоит, как моему верному вассалу, исполнить первое поручение.

Он гордо выпрямился, глаза блеснули боевым задором, ладонь со стуком упала на рукоять меча.

– Буду рад доказать верность и преданность! Я указал взглядом на Телекса:

– Мне нужно, чтобы ты подержал этого мальчишку некоторое время. И желательно в тайне.

Его лицо посерьезнело, он кивнул Ревелю. Тот мигом вскочил и, ухватив Телекса за плечи, выдернул из-за стола и увел. Когда за ними захлопнулась дверь, Альдер сказал серьезно:

– Как я понимаю, чем меньше о нем будут знать, тем лучше?

– Да.

Он внимательно посмотрел на меня:

– А мне знать можно?

Я посмотрел на Женевьеву, она тут же приподнялась, на ее лице расцвела ослепительная улыбка:

– У меня куча дел. Вы не будете в обиде, если я оставлю вас?

Я ответил после минутного колебания:

– Женевьева, я уже понял, что вы здесь совсем не в роли послушной и покорной жены… как обещали.

Она покачала головой.

– Я обещала быть верной и послушной. Это совсем не то, что покорная.

Я указал на ее кресло, оглянулся, нет ли кого больше в зале:

– Побудьте с нами, Женевьева, если ваш муж и повелитель не против.

Альдер довольно улыбался, Женевьева опустилась на прежнее место по-королевски, взгляд черных глаз остался строг и внимателен. Альдер перестал улыбаться, голос прозвучал с некоторым напряжением:

– Женевьева в самом деле больше, чем жена.

– Это как? – спросил я.

– Я на нее опираюсь, – пояснил Альдер.

– Ого!

– Как на… Ревеля, -добавил Альдер. – Она не любит вязать и вышивать – это правда. Зато наладила выделку белого полотна, сместила по жалобам крестьян двух старост, упорядочила сбор налогов…

Я кивнул.

– Ты хоть понимаешь, как тебе повезло?

– Чувствую, – признался Альдер. – И молю Господа, чтобы это не кончалось.

Женевьева мягко опустила длинные тонкие пальцы на его руку:

– Дорогой, это никогда не кончится. Я счастлива с тобой.

Я сказал нетерпеливо:

– Этот мальчонка – сын Карла, Уже единственный!.. Да, того самого, который император. К сожалению, старший погиб, оказав сопротивление. А этого я выкрал, принудив Карла пообещать освободить короля Шарлегайла, который был ко мне так добр… Я не его вассал, но Шаргегайл и хороший король и… серьезное препятствие на пути Карла. Но сейчас, как мне кажется, я подрезал Карлу крылья.

На Альдера было жалко смотреть, на его лице сменялись сотни выражений, глаза стали жалкими, как у собаки.

– Сэр Ричард, – проговорил он, запинаясь, – но это же не совсем… благородно… или допустимо? Нет, как можно, это же ребенок, а мы должны в бею сходиться с равным противником…

Я сказал раздраженно:

– Что-то сам Карл всегда старается обеспечить себе троекратный перевес в силах! А то и пятикратный! Тогда только нападает. Да, я взял грех на свою душу, но, надеюсь, когда будут взвешивать этот грех, то на другую чашу весов положат то, что я остановил Карла и тем самым прекратил избиение тысяч мирных людей в захваченных городах и селах. Хоть на какое-то время остановил! Не знаю, надолго ли… Это зависит и от тебя.

– Как? – спросил он в недоумении.

– Не выпускай мальчишку, – сказал я мрачно. – Это единственная надежда Карла. Он все делал для него, все захваченные земли готовился разделить между двумя сыновьями. Сейчас остался один, но пока он здесь в заложниках – Карл не посмеет двинуть войска на завоевания.

В комнате наступила зловещая тишина. Слуги вошли в комнату, убрали посуду и заменили блюдами с горячими яствами, но кусок в горло не лезет, похоже, не только мне. Я сказал с нажимом:

– Поймите, Карл мечтает о своей династии!.. Он видел в своих грезах, как его сыновья продолжат завоевания, чтобы империя раскинула крылья на все северные земли. Теперь у него один сын, а без него мечта пойдет прахом… Карлу и сама империя не нужна, если не он будет владеть ею, не его дети, не его имя оставят в веках, как остались в веках имена Рюрика, Карла Великого, Оттомана, Луи и этого… как его, Боливара! Сегодня мальчишка напишет письмо отцу, что он жив и здоров, но его убьют, если Карл нарушит свое слово…

Альдер побледнел, несмотря на все свое обилие красного дурного мяса. Женевьева смотрела ясно. Она же и заговорила первой:

– Рыцари вас осудят, сэр Ричард. Но у них драчливо-мальчишечье отношение к жизни. Это мы, женщины, вынуждены принимать ее такой, какая она есть. Если удастся хоть на какое-то время остановить нашествие войск Карла, то мы, конечно же, все сделаем.

Ни фига себе, промелькнуло у меня в голове. Похоже, она и в военных вопросах имеет не просто совещательный голос. Молодец, зараза, быстро все вожжи прибрала в свои руки. Но вроде бы, чего совсем не ожидал, она меня понимает.

– Спасибо, Женевьева, – ответил я, стараясь держать голос по-сюзереньи и в то же время дружески, намекая, что старое забыто, теперь я просто расположенный к ним обоим крупный феодал, который дал им во временное владение крупный лен и рассчитываю на ответную честную службу. – Рад, что ты уловила суть. Держите мальчишку взаперти. Если слишком многие будут знать, что он – сын императора, у кого-то может возникнуть соблазн получить огромные богатства за его освобождение. И вообще обрести расположение всесильного императора.

Альдер подобрался, даже щеки приподнялись и уменьшились, глаза заблестели прежним стальным блеском:

– Пусть попробуют!

– Лучше не допускай, – предостерег я, – чтобы даже пробовали.

– Я прослежу, – пообещала Женевьева. – И… сэр Ричард…

Она замялась, я насторожился.

– Да, леди Женевьева?

– Сэр Ричард, вы очень отважный человек. -Ну…

– Я не о рыцарских схватках, – прервала она. – У вас есть мужество идти наперекор общему мнению. Вас все осудят, потому что похитили ребенка!.. Но то, что тысячи детей избегут гибели в войнах, как-то опускают. Этот мальчик будет в безопасности! Мы с ним будем, как с родным сыном. И будем учить его быть… хорошим.

Глава 13

Телекс под моим присмотром написал письмо Карлу, что он в неприступном замке, с ним обращаются хорошо, но он за тридевять земель, где никогда не бывали войска Карла и никогда туда не доберутся. Его оставляют здесь как заложника, а вернут, когда убедятся в том, что его отец прекратил завоевания.

– Добавь, – велел я, когда мальчишка послушно дописал последние строки, – что будешь периодически писать ему письма. Может быть, сумеем устроить, чтобы твой отец смог с тобой переписываться… Не часто, но так… для контроля. Что ты жив и что именно отвечаешь ты.

– Он знает мой почерк, – ответил Телекс торопливо.

– Но это не наверняка, – предостерег я. – Это если и ты будешь себя хорошо вести… и твой отец. Кстати, слово «замок» замени простым «место». Не нужно оставлять даже таких подсказок, понял?

Он посмотрел исподлобья:

– Понял.