Грудь твари прерывисто вздымалась, трехпалые лапы были крепко прикованы к столу, а вокруг одной из них суетились специалисты, облаченные в костюмы биологической защиты.
– Мы смогли пробить шкуру монстра только сверхмощным сверлом, – сообщила Галли. – Иглы ломались.
– Зато теперь мы получили образцы крови и тканей.
– Рентген показал, что скелет отдаленно напоминает человеческий. Во всяком случае, оно двуногое и прямоходящее.
– Мы хотели взять анализ кости и костного мозга, но подумали, что болевой шок может убить его. – Сана помолчала. – Он еле дышит.
– С какой высоты падал самолет? – чуть слышно поинтересовался Гинзбург.
– Девять тысяч футов, – молниеносно ответил верный Капуцерски.
– И оно еще дышит.
– Мы думаем, – осторожно добавил Балдер, – что оно придет в себя.
Гинзбург впервые оторвал взгляд от чудовища и посмотрел на агента.
– Почему?
– Дыхание и сердечный ритм постепенно стабилизируются. Медленно, но неуклонно. Кстати, у него два сердца.
– Меня уже трудно удивить.
– А полчаса назад была зафиксирована слабая мозговая активность, – вставила Галли. – До этого тварь находилась в коме.
– И что мы будем делать, когда монстр очнется? – Гинзбург издал нервный смешок.
Капуцерски оценивающе покосился на пулеметы. И пулеметчиков.
– Для начала спросим, как он оказался в самолете, – попытался пошутить Балдер.
– А он был там? – буркнул Гинзбург.
– Сначала мы тоже думали, что «Боинг» столкнулся с летательным аппаратом этого… этого существа, – сказала Сана. – Но на месте катастрофы обнаружены только обломки самолета. Да и сам монстр найден внутри салона.
– Мы уверены, что он летел в «Боинге».
– Странно, что в Монреале на него не обратили внимания, – съязвил Гинзбург. – Только представьте: вот он подходит к стойке авиакомпании. «Привет! Для меня заказан билет в Нью-Йорк. В специальном отсеке, где можно дышать аммиаком».
– Он дышит кислородом, – вздохнула Галли. – Это абсолютно точно. У него есть легкие.
– Это не снимает вопрос.
– Мы предполагаем, что в Канаде урод выглядел иначе, – твердо сказал Балдер. – Как обычный человек.
– Возможно, у них есть какие-нибудь… скафандры? – предположила Сана. – Делающие их похожими на нас.
– А во время катастрофы этот скафандр сломался, и мы увидели тварь в ее реальном облике.
Пару мгновений Гинзбург размышлял над версией агентов.
– Монстр мог лететь в багажном отсеке.
– Нет, – покачал головой Вольф. – К сожалению, нет.
– Почему?
– Мы можем продолжить разговор в вашем кабинете?
– Конечно. – Гинзбург в последний раз посмотрел на чудовище. – Пойдемте.
Гинзбург плеснул себе немного виски, выпил и подошел к окну.
– Прекрасно, просто прекрасно! Правительство тратит миллиарды долларов на исследования. Мы создаем гигантские телескопы, засоряем эфир посланиями братьям по разуму, шлем к черту на кулички все эти «вояджеры» и «пионеры»… И что? Ничего. А надо было всего-навсего грохнуть парочку пассажирских лайнеров, и инопланетяне сами свалились бы нам на голову! – Самуэль выпил виски. – Прекрасно!
– Самое печальное не в том, что мы нашли монстра. – Вольф Балдер расположился в кресле и медленно помешивал ложечкой кофе. – Самое страшное заключается в том, что мы обнаружили среди его вещей.
– У него были вещи?
– Он держал в руке дамскую дорожную сумку, – сообщила Сана.
Галли ухитрилась запихнуть в малюсенькую чашку шесть ложек сахара и теперь доедала лежавшее на журнальном столике печенье. Самуэль старался не смотреть в сторону афроамериканского специального агента.
– И что же вы нашли в сумочке? Бластеры?
– Гораздо хуже.
– Мы обнаружили американский паспорт, права, карточку социального страхования и…
– Фальшивые?
– Дослушайте, пожалуйста, до конца, – поморщился Балдер. – На этот паспорт был оформлен билет до Нью-Йорка. Здесь он должен был пересесть на другой самолет. На самолет «Аэрофлота» до Москвы.
Гинзбург ошеломленно уставился на Вольфа.
– Русские?!
– Среди вещей мы обнаружили ключ от камеры хранения. Там оказался русский паспорт, билет и все необходимые документы.
– И одежда, – добавила Сана. – Она, оказывается, модница.
– Почему «она»?
– Паспорта женские, – объяснила Галли. – Фотографии везде одинаковые. Так что мы знаем, как выглядело наше чудовище до катастрофы.
Она положила на стол карточку. Гинзбург мельком покосился на изображение девушки, вздохнул и вновь достал бутылку виски.
– Дальше.
– Мы связались с Монреалем, и сотрудники авиакомпании подтвердили, что эта девушка была среди пассажиров.
– Почему они ее запомнили?
– Она едва успела к вылету. Прибежала в самый последний момент.
– Что с документами?
– Фальшивые, но сделаны на высочайшем уровне.
– К счастью, компьютерные базы данных не обманешь, – вставила Сана.
Специальный агент Галли не знала, да и не могла знать, что первыми, кому позвонил Мехраб, были ребята из фирмы «Шась Принт», которые и внесли соответствующие изменения в базы данных, превратив АБСОЛЮТНО достоверные документы в заурядные фальшивки, способные поразить только качеством полиграфии.
– Монстр в скафандре и с фальшивыми документами, – подвел итог Гинзбург.
– И статуэткой, – добавила Сана.
– Что за статуэтка?
– Вырезана из камня, – сообщил Балдер. – Изображает спящую женщину.
– Спеленатую, как младенец.
– Или как куколка.
– Довольно грубая.
– Судя по документам, которые мы нашли в сумочке, это практически доисторическая штуковина. – Балдер поставил пустую чашку на стол. – Что-то вроде искусства неандертальцев. И вот что странно: в документах, которые были предназначены для аэропорта Монреаля, значится, что статуэтка является собственностью американского коллекционера и возвращается в собрание после закрытого показа. А в тех бумагах, которые мы нашли в камере хранения, указано, что статуэтка принадлежит Нью-йоркскому музею и едет в Россию на экспертизу.
– Час от часу не легче, – посетовал Гинзбург. – При чем здесь статуэтка?
– Мы не знаем.
– А кто знает? – Гинзбург тоскливо посмотрел на бутылку виски, но решил не злоупотреблять. – Что говорят эксперты?
– Пока ничего, – массивные плечи Галли пришли в движение. – У них не было времени для детального анализа.
– Статуэтку смотрел только один специалист, но он затруднился определить, к какой культуре она относится, – вклинился в разговор Балдер.
– Что за камень?
– Похож на мрамор.
– Неандертальцы и мрамор?
Вольф развел руками.
– Статуэтка, статуэтка… – Гинзбург отчаянно пытался связать полученные факты хотя бы в подобие цепочки, но это было выше его сил. – Инопланетный монстр пробрался на Землю в поисках антиквариата. Забавно.
– Скажи ему, – предложила Сана.
– Что вы еще нашли?
– Это только предположение, – извиняющимся тоном произнес Балдер. – Результат анализа.
– Говори.
– Незадолго до отлета «Боинга» в аэропорту Монреаля произошло двойное убийство. Нашли тела двух японских гангстеров, членов клана якудза.
– И что?
– Похожая информация пришла также из Лос-Анджелеса.
Гинзбург прищурился:
– Дай угадаю. Незадолго до вылета рейса Лос-Анджелес – Монреаль были убиты японцы.
– Двое.
– Она прячется от якудза?
– Или бежит.
– Но при чем здесь русские?
– Можно предположить, что она хотела сбежать в Москву.
– Значит, там есть кто-то, кто может ей помочь.
– Или это просто еще один пункт заметания следов, – хладнокровно заметила Сана.
– Босс, есть новости! – Дверь в кабинет приоткрылась, и Гинзбург недовольно посмотрел на своего помощника.
– В чем дело, Джозеф?
– Из аэропорта только что сообщили, что какие-то парни интересуются найденной на месте аварии статуэткой. Мне сказали, что эта статуэтка…
– Японцы? – в один голос выдохнули Балдер и Галли.
– Нет, – покачал головой Капуцерски. – Европейцы. Говорят, что работают на страховую компанию Ллойда.
– При чем здесь Ллойд? – Гинзбург недоуменно посмотрел на Балдера.
– Они говорят, что статуэтка застрахована, – продолжил Джозеф, – и требуют предъявить ее для опознания.
– Час от часу не легче. – Шеф нью-йоркского отделения заерзал в кресле. – Что думаете, Вольф?
Инопланетянин, статуэтка, русские, якудза, теперь еще страховая компания с мировым именем… Несчастный Самуэль окончательно потерялся. Поняв, что начальство в тупике, Балдер решительно обернулся к секретарю:
– Джозеф, где сейчас эти двое?
– Наши ребята сопровождают их в штаб-квартиру.
– Вы поступили абсолютно правильно. Документы они показывали?
– Да.
– Немедленно свяжитесь с Ллойдом, проверьте. Затем поднимите всю информацию, какую сможете, на этих двоих. По всем каналам! Полиция, армия, налоговая служба, таможня! Я хочу знать о них все!
Капуцерски покосился на босса.
– Делайте, что он велит! – рявкнул Гинзбург. – И подготовьте мой автомобиль – мы едем в штаб-квартиру!
* * *
Медицинский центр доктора Старостиной
Москва, Сущевский Вал,
6 сентября, пятница, 21.12
– Я так и думала, что встречу тебя здесь, – Екатерина Федоровна грузно опустилась в скрипнувшее кресло. – Работаешь допоздна?
– Интересная тема. – Олеся устало отбросила со лба непослушную прядь. – Ко мне обратился человек… Очень запущенный случай. Я применила эрлийский бальзам в сочетании с хворь-травой и получила весьма любопытный эффект. Его клетки среагировали на коктейль очень бурно и очень хорошо. Если я выявлю причину, то можно попытаться разработать принципиально новый антибиотик.
Олеся потерла веки.
– Замечательно, – старуха улыбнулась, – замечательно. У тебя еще много сил, Целитель.
– Не так много, как хотелось бы, – призналась Олеся.
– Но вполне достаточно, чтобы чувствовать себя счастливой.
– Нужной, – после паузы поправила ее молодая женщина. – Я чувствую себя нужной.
Екатерина Федоровна покачала головой.
– Я все вижу, Олеся. Я стара, но не глупа. – Она вздохнула. – Ты изменилась. За день или за два. Даже сейчас ты почти мертвая от усталости, но едва не светишься изнутри.
– У меня получается работа, – осторожно ответила врач. – Любимая работа. И это доставляет мне радость.
– Только это?
– Что вы имеете в виду?
Старуха отвернулась, не выдержав пристального взгляда красивых глаз Олеси, помолчала, но упрямо тряхнула головой:
– Ты понимаешь, что я имею в виду.
– А если не понимаю?
Екатерина Федоровна поджала губы, помолчала и нехотя спросила:
– Это из-за него?
– Вы имеете в виду Артема? – Олеся легко рассмеялась, подошла к старухе, присела на подлокотник кресла, ткнулась лицом в ее плечо. – Екатерина Федоровна, дорогая моя Екатерина Федоровна, он просто хороший мальчик.
– Он воин.
– Он совсем не похож на воина. Он умен, деликатен, можно даже сказать – нежен. – Олеся прикрыла глаза. – Он прекрасный собеседник. Знаете, Екатерина Федоровна, мне кажется, что мы понимаем друг друга с полуслова.
– Ты влюблена, – буркнула старуха. – Боже мой, Олеся, что ты делаешь с собой?
– А что я делаю? – В голосе молодой женщины скользнули холодные нотки, но она по-прежнему прижималась к плечу Екатерины Федоровны. – Вы знаете, что я делаю.
– В том-то и беда, что знаю, – вздохнула старуха. – Но чего мне стоит – знать.
– Что именно вызывает у вас большую боль? – тихо спросила молодая женщина. – Знание того, что я делаю сейчас, или знание всей моей истории?
Екатерина Федоровна вздрогнула.
– Сейчас уже поздно что-либо менять, – прошептала Олеся. – По-другому я не смогу.
– Наша слабость всегда была нашей силой, – едва слышно ответила старуха. – Принципы делают нас теми, кто мы есть. Ты потеряла душу и выбрала страшный путь, чтобы вернуть ее, но помни – это всего лишь путь. Когда ты пройдешь по нему, перед тобой откроются две дороги.
– Одна, – перебила ее молодая женщина, – только одна дорога, Екатерина Федоровна, поверьте, мне не нужны другие. Я хочу вернуться на свою дорогу.
– Но Артем…
– Он хороший, очень хороший мальчик. – Олеся еще теснее прижалась к старухе. – Верьте мне, Екатерина Федоровна, он просто хороший мальчик. Ничего более.
– Ты позволила себе влюбиться.
Молодая женщина не ответила.
– Я не осуждаю тебя, дорогая, такие вещи невозможно контролировать, но им это не понравится.
– Ну и пусть!
– Неужели? – Старуха посмотрела в ореховые глаза Олеси. – Тебе безразлично их мнение?
– Главное для меня – ваше мнение. А вы меня не осуждаете.
Екатерина Федоровна тяжело вздохнула, нахмурилась и тихо попросила:
– Не приходи завтра на юбилей.
Василенко Иван
Пехов Алексей
Глуховский Дмитрий
Херберт Фрэнк
Суворов Виктор
Соломатина Татьяна