картофельными очистками.
пропускает воду. А когда надо будет, мы его вынем и ополоснем...
Только, Лизель, о ящике никто не должен знать. Ни одна живая душа. -
Ланге усмехнулся: - Если, конечно, не хочешь, чтобы меня затаскали по
всяким учреждениям: откуда взял, да как, да что...
что, кажется, съедим друг друга.
спросил Ланге, когда с едой было покончено.
Вот к ним и определили двоих. И стирай на них, и готовь. - Лизель
вздохнула: - Правда, сегодня, кажется, жильцы должны были уехать.
с ней, поинтересуйтесь, будут ли у них жить другие офицеры. О нас,
разумеется, ни слова.
положив голову на руки: дали себя знать события минувшей ночи и то,
что произошло в первые часы их пребывания в городе. Скрипнула дверь.
Аскер вскочил на ноги.
одна в доме. Гостей больше не предвидится.
жены. - Очень устала?
просим вас позвонить на завод... Но все по порядку. Звонить надо не из
аптеки или, скажем, из магазина. Только из будки, чтобы вас не слышали
посторонние, поняли?
говорите вы.
заводе. Номер помнишь?
третий цех. И когда ответят, скажешь, чтобы позвали к телефону
механика Отто Шталекера.
срочному делу. Жду вас у ворот завода через пятнадцать минут".
Отто должен немедленно после работы прийти к нам домой. И пусть он
никому не говорит об этом. Все поняла?
2
гестапо анализ найденных в лесу парашютов, дала заключение: шелк
советского производства.
заявили: предъявленные парашюты - русские.
района, где были обнаружены парашюты. Поиски результатов не дали. В
числе многих допрошенных был патрульный, останавливавший Ланге и
Аскера на пути к вокзалу. О своей ночной встрече солдат умолчал,
боясь, что ему нагорит. Однако позже он под большим секретом рассказал
обо всем дружку. Тот оказался осведомителем армейской контрразведки и
об услышанном немедленно донес абверофицеру, у которого находился на
связи.
военных упомянул о зенитной батарее на опушке леса, утверждая, что
идет оттуда.
указанное время ни один солдат или офицер не покидал огневой позиции.
Все были на местах, ибо часть ночи подразделение вело огонь по
самолетам русских, а затем приводило в порядок орудия и приборы.
помощника, штурмбанфюрера Бруно Беккера. В кабинет вошел невзрачный
человек с массивной челюстью, непрестанно двигавшейся, будто
обладатель ее все время что-то жевал. В вечном движении находились и
руки Беккера, точнее, его пальцы, длинные, гибкие, тонкие. Они то
ласково поглаживали друг дружку, то беспокойно ощупывали портупею или
борт мундира, то короткими торопливыми движениями разминали сигарету,
если Беккер собирался закурить.
Карьеру, как он сам любил говорить, он выстрадал, начав с рядового
детектива в криминальной полиции во времена, когда еще и не пахло
нацистами. Своего начальника штандартенфюрера Больма он считал
образцом контрразведчика и стремился во всем ему подражать.
искать троих?
Беккер. - Один уж во всяком случае.
Однако никто не поручится за то, что прилетели не трое. Один,
отделившись от партнеров, мог уйти в другом направлении. Искать троих,
Беккер!
Однако в действительности он придерживался другого мнения. Приземлился
ночью в незнакомом лесу и ночью же идти на станцию - это было слишком
опасно, вряд ли рискнули бы на такое вражеские разведчики.
которого он стоял.
поглядел на подчиненного.
доказательство? Разве другие солдаты, оказавшись на их месте и при
сходных обстоятельствах, не поступили бы точно так же? Почему не
предположить, что их ответ был продиктован стремлением отвязаться от
длительной проверки и не опоздать на поезд? Я навел справку: в тот
день из близ расположенных частей уволено в отпуск более десятка
людей. Солдаты и унтер-офицеры.
проверим. И я сказал о своих сомнениях лишь для того, чтобы мы не
ограничивались поисками этих двух... Вы понимаете меня, господин
штандартенфюрер?
при всех обстоятельствах это не те, кого мы ждем...
полтораста километров, и ни один здравомыслящий человек не станет
покрывать такое расстояние на самолете.
вцепился пальцами в край стола. - Что, если один из них - тот самый
перебежчик?