собственного капитала не хватит.
по собственному опыту зная, что при заключении сделок рыцарская галантность
не обязательна.
возвращаю вам деньги.
душещипательная сцена кончается и все возвращается на свои места, Розмари -
на диван, а я - в кресло, на свое обычное место перед темным телевизором,
мне приходится открыть ей глаза:
собирается купить виллу.
эти преимущества, предварительно вступив в брак...
брака.
узнай, чем это кончится.
покрашенном охрой, как и другие казенные учреждения. Два дня спустя, точно в
установленное время, то есть в два часа дня, мы с Розмари пробираемся в зал
номер три, где уже толпится десяток гиен, промышляющих куплей-продажей
недвижимого имущества.
какой-то скромный домишко в отдаленном квартале города. Комиссар, худой
человек с лицом аскета, стоит в темном костюме рядом с кафедрой и под резким
лучом света, падающим из высокого окна, очень напоминает священника,
читающего проповедь, с той лишь разницей, что вызывает почтительность паствы
не крестом божьим, а костяным молотком.
конец состязания. - Его купили всего за пятьдесят тысяч.
действительно видим нечто такое, что достойно внимания: сквозь
немногочисленную публику протискивается Пенев, останавливается недалеко от
нас и дружески приветствует Розмари. Она отвечает ему с вполне объяснимым
холодком, едва заметно кивнув головой.
самого себя - вероятно, в честь торжественного события: он в спортивном
костюме оливково-зеленого цвета в лиловую полоску и в желтой клетчатой
рубашке, а галстук, завязанный большим узлом, представляет глазам окружающих
такое буйство красок, что и описать трудно.
непродолжительного пререкания двух торгашей резкий стук молотка фиксирует
покупку на шестидесяти тысячах.
успевает закончить фразу и устремляет взгляд направо, где появились еще два
конкурента, один из которых на целую голову выше окружающих. Это - Ральф и
Флора.
они заметили нас. Змеиной улыбкой, на которую Флора не может не ответить
взаимностью. И чтобы выиграть этот поединок на расстоянии хотя бы с
минимальным счетом, Розмари хватает меня под руку, как бы говоря: "У меня
есть союзник!" - ведь немка не может сделать то же самое, поскольку Бэнтон
не создан для интимностей. Впрочем, я тоже не создан для интимностей, но
кого это интересует?
полагается на союзника. Или упускает из виду, что, сядь мы с американцем
друг против друга считать наши деньги, мне своих лучше вообще не показывать.
наконец очередь нашей. Комиссар указывает на выставленные в углу снимки -
здесь все объекты представлены фотоснимками, хотя никто не проявляет к ним
интереса, так как до этого все строения можно было видеть в натуре. Затем он
сухим, казенным голосом начинает перечислять достоинства виллы, ее
квадратуру и кубатуру, размеры сада, указывает число деревьев и наконец
объявляет, резко повысив голос:
когда называете свою сумму, рывком подавайтесь вперед, пускай это их
деморализует.
звучит реплика немки:
косвенно давая понять, что такая вилла все равно не может быть продана по
столь низкой цене. Только присутствующие - я имею в виду "гиен" - уже
поняли, что теперь страсти начнут разгораться по-настоящему, и терпеливо
выжидают. Наконец какой-то дилетант, решив попытать счастья, подает голос из
угла:
комиссар торопит, и не только торопит, но и угрожающе вскидывает молоток.
пятидесяти. Это, собственно, предел ее личных возможностей, однако она
помнит мое гуманное обещание насчет пустяковой суммы тысяч этак в пятьдесят
или чуть больше.
правило всякий раз поднимать объявленную сумму на десять тысяч и делает это
с беспощадной методичностью даже тогда, когда Розмари доводит торг до
трехсот тысяч.
дольше. Коммерческая цена постепенно начинает превышать реальную стоимость
объекта.
голос какого-то зеваки.
там вообще что-нибудь, кроме воздуха?"
неудивительно: когда соперники хватают друг друга за горло, есть на что
посмотреть. Но это всего лишь зрители, все, кроме двух тщеславных дам, все,
в том числе и Пенев, который вопреки нашим ожиданиям за все время не
обмолвился ни единым словом.
заметный кивок, снова оповещает:
голосе ощущается легкий оттенок усталости.
поступайте как знаете. Тут уже дело касается не моих, а ваших денег, так как
вилла Горанова вовсе не стоит такой суммы. Розмари колеблется несколько
секунд, но, когда комиссар угрожающе вскидывает молоток, она не выдерживает
и снова выкрикивает:
больше не приходится - моя квартирантка все же обеспечила себе разорительную
покупку.
сторону и вижу человека средних лет, среднего роста, с ничем не
примечательной физиономией, в обычном сером костюме, человека, каких мы
ежедневно встречаем на улице, даже не замечая их, а уж о том, чтобы как-то
запомнить их, и говорить не приходится.
вижу, что она в бешенстве.
это же безумие.
потому, что это безумие, а потому, что я не в состоянии позволить себе пойти
на такое безумие.
комиссар, но тут же умолкает, так как в этот момент к нему приближаются двое
мужчин и молодая женщина.
обладатель молотка снова обращает к публике свое аскетическое лицо, чтобы
Контровский Владимир
Конан-Дойль Артур
Глуховский Дмитрий
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк
Херберт Фрэнк