Чтение 23–й страницы книги ~Досье "ОДЕССА"~

Миллер заглянул в проницательные глаза англичанина и рассказал ему все,
начиная со смерти Саломона Таубера. Оказалось, Петер закончил, Энтони
попросил бармена наполнить его рюмку "Рикаром", а собеседнику принести пиво.

- За ваше здоровье, - сказал Кэдбери, когда его просьба была выполнена. -
Задача у вас не из легких. Признаюсь, ваше мужество меня восхищает.

- Мужество? - изумился Миллер.

- Теперешнее настроение ваших соотечественников таково, что они вряд ли
станут вам помогать, - произнес Кэдбери. - В чем вы скоро, без сомнения,
убедитесь.

- Уже убедился, - буркнул Миллер.

- Так я и думал, - вздохнул англичанин и вдруг улыбнулся. - Пообедать
здесь не хотите? Моя жена уехала на весь день.

За обедом Миллер поинтересовался, был ли Кэдбери в Германии в конце
войны.

- Да, я работал здесь военным корреспондентом. Пришел с армией
Монтгомери. Но не в Бонн, конечно. Тогда о нем и не слышал никто. Наш штаб
располагался в Люнебурге. Я сделал несколько материалов об окончании войны,
о подписании капитуляции и прочем, и моя газета попросила меня остаться
здесь.

- О зональных процессах над военными преступниками вы тоже писали?

Кэдбери отправил в рот кусок антрекота и кивнул.

- Да, - сказал он, не переставая жевать. - Обо всех, что прошли в
британской зоне. Основными были суды над Йозефом Крамером и Ирмой Грезе.
Слышали о них?

- Нет, не доводилось.

- Так вот, их называли Бес и Бестия из Бельзена. Это я дал им такие
прозвища. И они прижились. А о Бельзене вы чтонибудь знаете?

- Почти ничего, - признался Миллер. - Нашему поколению об этом не
рассказывают.

Кэдбери бросил на него проницательный взгляд из-под кустистых бровей:

- А сами вы хотите знать об этом?

- Рано или поздно в глаза правде взглянуть придется. Скажите-ка мне вот
что. Вы ненавидите немцев?

Несколько минут Кэдбери жевал молча, тщательно обдумывая ответ.

- Сразу после обнаружения концлагеря в Бельзене туда направили группу
английских военных корреспондентов. В их числе был и я. За войну мне
случилось повидать немало ужасного, но открывшееся в Бельзене возмутило меня
до глубины души. И тогда я, признаюсь, ненавидел всех немцев.

- А теперь?

- Теперь нет. В сорок восьмом я женился на немке и остался жить здесь.
Это говорит само за себя. Время и сознание того, что не все немцы были
Йозефами Крамерами и Рошманнами, сделали свое дело.

- А как вы относитесь к нашему поколению? - Миллер повертел в руках бокал
с вином, разглядывая красную жидкость на свет.

- По-моему, вы лучше, - сказал Кэдбери. - Да и разве можно быть хуже
нацистов?

- Вы поможете найти Рошманна? Поймите, мне не к кому больше обратиться.

- Если сумею, - ответил Кэдбери. - Что вы хотите узнать?

- Скажите, судили его в британской зоне или нет?

Кэдбери покачал головой:

- Нет, не судили. Но вы сказали, что он австриец, а Австрия в то время
тоже делилась на четыре зоны оккупации. Может быть, его судили в одной из
них. Ведь я уверен - в британской зоне суда над Рошманном не было. Я бы
помнил.

- Тогда зачем англичане запрашивали в Западном Берлине копию его досье?

Кэдбери поразмыслил:

- Очевидно, Рошманн чем-то привлек их внимание. О рижском гетто тогда
никто не знал. Сталин не дал Западу никаких сведений о зверствах фашистов на
Восточном фронте. Мы оказались в неловком положении: восемьдесят процентов
преступлений против человечества нацисты совершили за так называемым
"железным занавесом", а девять десятых виновных в них бежали в три западные
оккупационные зоны. Сотни преступников просочились сквозь пальцы только
потому, что мы ничего не знали об их деяниях. Но Рошманн, видимо, чем-то
себя выдал.

- Я тоже так считаю, - согласился Миллер. - Но где начать поиски? В
архиве Великобритании?

- Нет, в моем личном архиве. Он у меня дома. Пойдемте, это в двух шагах
отсюда.

К счастью. Кздбери оказался человеком последовательным, кроме того, он
хранил все свои сообщения в редакцию еще со времен окончания войны. Две
стены у него в кабинете занимали ящики папками, а в углу стояли два серых
шкафа для досье.

- Люблю, чтобы все было под рукой, - сказал он Миллеру, вводя его в
кабинет. - Материалы разложены по особой системе, в которой почти никто,
кроме меня, не разбирается. Давайте объясню. В одном. - Кэдбери указал на
шкафы, - досье на людей, разложенные по фамилиям в алфавитном порядке.
Другой - тематическая картотека; темы тоже идут по алфавиту. Начнем с
первого. Поищем под фамилией Рошманн.

Поиск закончился быстро... и безрезультатно. Досье на Рошманна у Кэдбери
не было.

- Ну что ж, - сказал Энтони. - Тогда поглядим в тематической картотеке. В
четырех разделах. Это, во-первых, "нацисты", во-вторых, "СС". Потом
посмотрим в "правосудии" - раздел очень большой, но имеет подразделы, в
одном из которых собраны материалы о состоявшихся судебных процессах.
Впрочем, это в основном суды уголовные, прошедшие в Западной Германии после
сорок девятого года. И наконец, последний раздел, полезный нам, - это
"военные преступления". Итак, начнем.

Миллер читал быстро, Кэдбери - еще быстрее, но перебрать несколько сотен
газетных вырезок во всех четырех разделах удалось только к сумеркам.
Наконец, Энтони со вздохом поднялся, захлопнул папку, озаглавленную "Военные
преступления", и вернул ее шкаф.

- Пожалуй, придется прервать наши поиски и сходить куда-нибудь поужинать,
- сказал он, - а потом, - Кэдбери указал на стоявшие вдоль двух стен ящики с
папками, - взяться за них.

Миллер закрыл досье, которое читал, и спросил:

- А что там?

- Там, - ответил англичанин, - собраны мои сообщения в редакцию за
последние девятнадцать лет. Это верхний ряд. Под ними - вырезки из нашей
газеты о ФРГ и Австрии. Естественно, немало материалов из первого ряда
повторяется во втором - это мои напечатанные статьи. Но есть в нем и статьи
других авторов. Ведь не я один писал в нашей газете об Австрии и Западной
Германии. С другой стороны, не все мои сообщения газета печатала.

Материалы за каждый год составляют шесть ящиков, так что работы будет
немало. К счастью, завтра воскресенье, можно заниматься поисками весь день.

- Как здорово, что ради меня вы идете на такие хлопоты, - сказал Миллер.

- Мне в эти выходные просто делать больше нечего, - Кэдбери пожал
плечами. - К тому же декабрьские воскресенья в Бонне очень скучны, а жена
вернется только завтра под вечер. Итак встретимся в "Серкль Франсэ" в
половине двенадцатого.

Удача улыбнулась им лишь вечером следующего дня. Энтони Кэдбери
заканчивал просмотр досье, помеченного ноябремдекабрем 1947 года, где лежали
его не принятые газетой статьи, и вдруг воскликнул: "Эврика", - вынул из
папки лист выцветшей бумаги с отпечатанным на машинке текстом,
озаглавленным: "23 декабря 1947 г.".

- Теперь понятно, почему это не опубликовали, - сказал он. - Кому
захочется на рождество читать о поимке эсэсовца?

Он положил лист на стол и включил лампу. Миллер прочитал:

"Британское военное правительство, Ганновер, 23 декабря. В Граце
(Австрия) британскими властями арестован бывший капитан СС ЭДУАРД РОШМАНН.

Его узнал на улице австрийского города бывший узник концентрационного
лагеря в Латвии, утверждавший, что Рошманн был комендантом этого лагеря.
После опознания Рошманна арестовали представители Британской полевой службы
безопасности в Граце. В штаб советской зоны оккупации в Потсдам отослан
запрос о концентрационном лагере в Риге. Между тем личность Эдуарда Рошманна
была окончательно установлена посредством досье на него, хранящегося у
американских властей в Берлине".

- Боже мой, - выдохнул Миллер, перечитав краткое сообщение несколько раз.
- Мы все-таки нашли его.

- За это стоит выпить, - заметил Кэдбери.

***

Когда Вервольф обещал перезвонить Меммерсу через двое суток, он упустил
из виду, что тогда будет воскресенье и в конторе частного сыщика никого не
окажется. Однако в понедельник ровно в девять утра Меммерс уже был на
работе. Вервольф позвонил в половине десятого.

- Рад слышать вас, камрад, - сказал сыщик. - Я вернулся из Гамбурга
только вчера вечером.

- Отчет готов?

- Конечно. Записывайте. - Меммерс откашлялся и начал читать:

- Владелец автомобиля - независимый журналист по имени Петер Миллер. Ему
двадцать девять лет, у него каштановые волосы, карие глаза, рост около ста
восьмидесяти сантиметров. Мать - вдова, живет в Осдорфе, под Гамбургом. Сам
Миллер снимает квартиру в центре Гамбурга. - Меммерс продиктовал Вервольфу
адрес и телефон Миллера. - Живет с танцовщицей из кабаре, Зигрид Ран.
Работает в основном на иллюстрированные журналы, и, по-видимому,
преуспевает. Специализируется на скандальных очерках, сведения для которых
добывает сам. Словом, камрад, вы были правы, назвав его соглядатаем.

- А кто командировал его на последнее расследование?

- В том-то и штука, что никому не известно, чем он сейчас занимается. Я