Чтение 23–й страницы книги ~Семь раз отмерь~

Они вошли в комнату. Кэрол открыла шкаф, достала знаменитую сумку,
поставила ее на стол и открыла:

- Посмотри, какая роскошь!

Клодетта заставила Кэрол вынуть все из сумки, сопровождая каждую вещь
возгласом восхищения, пока сумка не оказалась пустой. Затем она восторженно
осмотрела все детали внутренней отделки, и Кэрол просто лопалась от
гордости. Клодетта закрыла сумку и приподняла ее, чтобы рассмотреть теперь
уже внешнюю отделку. Она отметила, что снаружи сумка кажется по крайней мере
на три дюйма длиннее, чем внутри.

- Восторг! - сказала она наконец. - Но немного тяжеловата.

Клодетта опустила сумку. Теперь она наблюдала, как Кэрол с любовью
укладывала все вещи обратно в сумку и запирала ее, особо обратив внимание на
ключ.

- Ну, дорогая, отдыхай, - сказала Клодетта. - Встретимся в вестибюле в
восемь часов. Надеюсь, что сегодня тебе понравилось.

- О, все было великолепно! Я не знаю, как мне благодарить за все. Вы нас
совершенно испортили. И сегодня вечером... Мы настаиваем, чтобы вы были
нашими гостями. Вы для нас так много сделали. Ну пожалуйста!

- Хорошо, хорошо! - улыбнулась Клодетта. - Нам тоже было очень приятно.
Мы просто счастливы, что вам хорошо с нами. Я скажу Пьеру.

Вернувшись в номер, она с нетерпением стала ждать возвращения мужа,
который вернулся через час слегка на взводе.

- Бог ты мой! - воскликнул он, хватаясь за голову. - Сколько же этот
человек может выпить! Ну, какие новости?

- У сумки двойное дно. Она очень тяжелая даже пустая. Наверняка икона там
и спрятана.

- А как с ключом?

- Ерунда, ее можно открыть булавкой. Пьер глубоко вздохнул:

- Надо хорошо все обдумать, моя радость.

- Вот ты и подумай, мое сокровище. А я пойду приму душ. Ночь долгая, и
нам хватит времени на все.

- У нас останется еще шесть дней. Мы не будем торопиться.

- По крайней мере, сегодня вечером они будут платить, - сказала Клодетта,
раздеваясь.

***

После великолепного обеда в "Тур де Аржент" они отправились на
представление в "Лидо", где давали великолепное музыкальное ревю. Хотя
Лепски был в восторге от величественного вида из окон ресторана на
освещенный прожектором собор Нотр-Дам, но когда Пьер предложил заказать
фирменное блюдо под названием "утка под гнетом" - птица, начиненная
всевозможной вкусной приправой, - он уперся. Лепски заявил, что он не
переносит изысканной пищи и предпочел бы бифштекс, но Кэрол тут же на него
набросилась:

- Никаких бифштексов! Ты - в Париже и должен познакомиться со всеми
достижениями парижской кухни.

- Неужели человек не может есть то, что он хочет? - проворчал Лепски.

- Будешь есть утку, - твердо заявила Кэрол.

Когда подали утку, Лепски подозрительно попробовал ее, затем проговорил:

- Совсем неплохо! Послушай, беби, попробуй приготовить что-нибудь
подобное, когда вернемся домой. - Потом повернулся к Пьеру и добавил:

- Кэрол отлично готовит.

- Ешь и молчи, - оборвала его жена.

Наконец обед закончился, и Лепски щелкнул пальцами, подзывая официанта,
чтобы оплатить счет. Когда он увидел, во что обошелся обед, то заметно
побледнел, а потом побледнел во второй раз, когда спросил Пьера, сколько
оставить на чай. Отсчитав французские банкноты и что-то ворча себе под нос,
он обратился к Пьеру с фальшивым смехом:

- Да, уж эта забегаловка не обанкротится, - за что немедленно получил от
Кэрол пинок по голени.

Но затем шоу в "Лидо" подняло его настроение, и, вернувшись в отель около
двух часов ночи, Лепски признал, что день был великолепен.

- Завтра ваш последний день в Париже, - сказал Пьер, когда они
поднимались в лифте в свои номера. - Поедем на левый берег Сены и там
побродим по старым кварталам. Там тоже много интересного. Затем вам надо
побывать в ресторане "Фоли Бержер", там великолепное ревю, девочки что надо!
Обедаем в ресторане "Гран Вефур" - это еще один знаменитый парижский
ресторан, но теперь уж мы приглашаем, Том.

Лепски заметно обрадовался, но Кэрол не могла стерпеть этого.

- Ну уж нет, - сказала она твердо. - Приглашаем мы. Не возражайте! - Она
игнорировала слабый стон Лепски.

Между ними произошла дружеская перепалка, но поскольку Пьер очень хорошо
знал, каким будет счет, он любезно согласился, что они будут гостями Лепски.

В то время как Лепски бушевал в своем номере, называя Кэрол ненормальной
транжиркой, бросающей деньги на ветер, Дювайны спокойно обсуждали
создавшееся положение.

- У меня было ужасное чувство, что тебе завтра придется платить, -
сказала Клодетта, - а нам надо поэкономней расходовать деньги, мое
сокровище.

Пьер потрепал ее по щеке.

- Я знал, что она будет настаивать. Я бы не предложил пойти в "Гран
Вефур", если бы не был уверен в этом. - Он ласково улыбнулся жене. - Ты
довольна?

- Ах, если бы мы могли так жить всегда! - говорила Клодетта, раздеваясь.
- Ты все обдумал?

- Конечно. Мы ничего не будем предпринимать, пока не приедем в Монтре. Я
пока не представляю, как мы подкатим к Радницу со своим предложением. Вот
это проблема, солнышко.

- У нас впереди целых шесть дней. Ты устал?

- Не слишком, - сказал Пьер, любуясь ее обнаженным телом, и начал быстро
раздеваться.

***

В аэропорту Цюриха среди пассажиров, прибывших рейсом из Нью-Йорка, в
сторону пункта проверки паспортов легко шел высокий, худощавый,
светловолосый молодой человек, одетый в темно-синий деловой костюм, с
небольшим чемоданчиком в руке. Продвигаясь в очереди, он увидел двух человек
в штатском, стоявших позади чиновника у пропускного пункта. Он решил, что
они из тайной полиции. Когда подошла его очередь, молодой человек предъявил
паспорт. Три пары глаз уставились на него.

- Вы здесь по делу, мистер Хольц? - вежливо спросил чиновник.

- Нет, я приехал к друзьям, - ответил Серж Хольц, холодно чеканя слова
по-немецки. - Я пробуду здесь всего неделю.

- Приятного вам отдыха!

Серж Хольц направился к пункту таможенного контроля. Там тоже
образовалась толпа из обозленных пассажиров, ожидавших, пока несколько
таможенников в серой униформе управятся с их багажом. С легкой сардонической
улыбкой Хольц терпеливо ждал. Он считал все эти проверки просто ерундой.
Когда наконец подошла его очередь, он раскрыл чемодан и, наблюдая, как
проворные руки прощупывают все внутри, порадовался, что ему не пришлось
провозить дамскую сумочку.

- Благодарю вас, - сказал таможенник вежливо, предоставляя Хольцу самому
все уложить в чемодан, и перешел к следующему пассажиру.

Хольц подошел к офису агентства Херца и по кредитной карточке нанял
"форд-эскорт".

Он попросил также путеводитель по городу. Дядя дал ему два адреса, где
ему надо было побыть по делу. Расположившись за рулем взятой напрокат
машины, он нашел нужные места на плане, двинулся к центру города.

По первому адресу находился обшарпанный многоквартирный дом, неподалеку
от аэропорта. С трудом найдя место для парковки машины, Серж вошел в здание,
поднялся в скрипящем лифте на четвертый этаж и нажал кнопку звонка на
тяжелой дубовой двери. Спустя некоторое время дверь открылась, и перед ним
предстал маленький бородатый мужчина лет семидесяти, одетый в серую
фланелевую рубашку и темно-коричневые вельветовые брюки. Человек
подозрительно уставился на него поверх своих очков с толстыми линзами.

- Мистер Фредерик? - спросил Хольц.

- Да.

- В таком случае вы ждете меня, - сказал Хольц и протянул ему паспорт.

Фредерик внимательно осмотрел паспорт, пробормотал что-то и, вернув
Хольцу паспорт, отступил в сторону:

- Входите, мистер Хольц.

Гость вошел в темную прихожую, затем проследовал за Фредериком в большую,
обставленную тяжелой, неуклюжей мебелью гостиную.

- К вашим услугам, - произнес Фредерик. - Я неоднократно имел
удовольствие вести дело с вашим дядей. Что я могу для вас сделать?

- Мне нужен пистолет... Лучше всего "беретта", если есть.

- О, это прекрасное оружие. Весит всего десять унций и всего четыре с половиной дюйма в длину.

- Я знаю, - нетерпеливо сказал Хольц. - Так она у вас есть?

- Да, почти новая, в отличном состоянии.

Это стоит...

- Цена меня не интересует, запишите на счет дяди, - резко оборвал Хольц.
- Покажите мне ее.

- Одну минуту. - Фредерик вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.

Хольц подошел к окну, отодвинул занавеску и посмотрел на улицу. Его
острые глаза внимательно ощупывали проходящих мимо людей и автомобили.

Ничего подозрительного он не заметил, хотя подозрительность давно стала
частью его натуры. Серж задернул занавеску и прошел на середину комнаты.
Появился Фредерик, неся футляр.