удостоверении. То-то будет весело, если она позвонит в "Вестник" и узнает,
что я там давно не работаю.
Глава 12
Когда я разыскала ее в одной из классных комнат и объяснила, чего от нее
хочу, она поежилась и так сцепила руки, лежащие на коленях, что костяшки
пальцев побелели:
нас все-таки директор, а я только...
Богаевская прилежно разучивала гаммы, - улыбнулась я, чтобы хоть немного ее
подбодрить. - А вы работали.
пытала, иголки под ногти загоняла?
тогда еще кого-нибудь из тех, что работали в школе с семьдесят пятого по
восемьдесят первый. Ну, есть у вас тут еще такие?
кадровой текучке приложила руку новая директорша, но сейчас все это было для
меня делом десятым, если вообще не сотым.
признаюсь вам как на духу, далось мне это нелегко. Когда наконец она
решилась снять с себя обет молчания, я уже почти ни на что не рассчитывала.
конечно, она вообще та самая Богаевская, может, просто однофамилица... В
любом случае я скрипачка, а она училась по классу фортепьяно.
дверь. - У...у... - У нее словно что-то застряло в горле. Я сама невольно
сглотнула, будто помогая ей. - У Радомысловой, - в конце концов пролепетала
она.
пор. Точнее, с тех самых, как в альма-матер Елены Богаевской поменялся
директор. Ладно, не мое это дело.
давно, но преподавала, пока... - Она не договорила, но в этом и не было
особенной необходимости. И так все ясно. - Кажется, у нее еще есть ученицы,
она занимается с ними на дому. Сейчас я запишу вам ее адрес, если хотите...
Только.., вас действительно интересует только эта девочка... Богаевская,
или.., или еще что-нибудь?
предельно откровенно высказалась я. - Можете друг дружку хоть с хреном
скушать, я вам только приятного аппетита пожелаю. Лишь бы вы сами не
подавились.
Она молча оторвала клочок от нотной тетради, лежащей перед ней, и быстро
что-то на нем начертала, а потом сунула мне. Я бросила короткий взгляд и
прочитала: Радомыслова Ираида Кирилловна, Дружбы, 46, кв. 17.
этого:
была?
расслабиться, снова вся напружинилась. - А эта что сделала?
знаете, я так сразу не вспомню. В какие годы она училась?
документам смотреть надо. У меня память очень плохая. Я ведь уже тридцать
лет преподаю, и учеников за эти годы у меня было очень много.
подсказывало, что провалы в памяти учительницы музыки были связаны не с
этим, а с той обработкой, которой она была подвергнута молодой начальницей.
Подтверждением тому стало любопытное наблюдение, которое я сделала, выйдя из
класса. Обернулась, услышав характерный перестук острых каблучков, и увидела
вприпрыжку удалявшуюся по коридору "лисичку". Бьюсь об заклад, еще минуту
назад она стояла под дверью, за которой я разговаривала с Зинаидой
Арсеньевной, и, приложив ухо к замочной скважине, жадно ловила каждое слово.
посмотрела на часы. И невольно присвистнула: на малоинформативные беседы с
директоршей и пожилой учительницей музыки у меня ушло почти полтора часа из
тех трех, что Венька разрешил мне потратить на обработку местной прессы на
предмет безоговорочной поддержки нашего замечательного кандидата. Конечно,
если я отправлюсь на улицу Дружбы, которая находится в противоположном конце
города - как минимум полчаса на одну дорогу, - к намеченному времени я не
вернусь. Хорошо, тогда я сошлюсь на то, что я лишилась машины. И все равно
Венька будет недоволен...
пятнадцать лет назад, нежели пропихивать в губернаторы выскочку Пашкова.
Особенно если учесть, что этот паршивый кандидат, возможно, каким-то боком
причастен к ее исчезновению. И я решительно направилась к ближайшей
автобусной остановке, бросив взгляд в сторону скверика. Там я когда-то
поджидала Наташку, усердно пиликавшую на своей скрипочке, с которой она не
рассталась до последнего своего дня, так с нею и ушла. Что-то мне не
понравилось собственное выражение "до последнего дня". Имею ли я право так
думать, не зная, что произошло в давний августовский вечер?..
было. На ее месте стоял большой рекламный щит, а на нем - агитационный
плакат Пашкова. У меня руки зачесались сорвать его. Сама не знаю, как я
удержалась от почти непреодолимого соблазна.
***
свое удостоверение.
немолодую женщину в байковом халате. У женщины было породистое лицо, которое
даже старческие морщины не в силах были испортить, и красивая пышная седина,
прихваченная широким бархатным ободком.
сняла дверную цепочку и пригласила:
в рифленую подошву моих ботинок, начал таять.
комнату.
этом спросить.
на меня внимательнее. - Ну проходите, проходите, не стесняйтесь.
прессованных опилок, а из настоящего дерева. В этом я как-нибудь разбираюсь,
а вот в стиле - не очень. В конце концов я все-таки решила, что интерьеры
Радомысловой если и не из "времен очаковских и покоренья Крыма", то, по
крайней мере, начала нынешнего века, бесславный конец которого мне выпало
лицезреть. Еще я мысленно прикинула, смогла бы лично я существовать среди
таких торжественных трюмо и комодов, и решила, что чувствовала бы себя в
таком окружении будто на кладбище, несуетно и спокойно, как и должно себя
чувствовать перед лицом вечности. Собственно, Ираида Кирилловна Радомыслова
именно так себя и вела: сдержанно и без суеты.
окна. - А я буду через минутку.
то чтобы меня мучило любопытство, просто делать мне все равно нечего было.
Заметила натюрморт, написанный маслом, в простенке между комодом и какой-то
диковинной этажеркой. На полках последней стояли несколько пожелтевших
фотографий в старинных паспарту. Я было вытянула шею, чтобы получше их
рассмотреть, и едва успела вовремя отпрянуть, потому что в комнате появилась
хозяйка. Оказывается, она отлучалась для переодевания: теперь на ней было
строгое черное платье с белым воротничком, а вместо домашних шлепанцев -
черные остроносые лодочки. Еще она держала в руках большого рыжего кота и
привычно и неторопливо гладила его по шерстке, будто четки перебирала.
Бажанов Олег
Березин Федор
Маккарти Кормак
Орлов Алекс
Беляев Александр