Чтение 23–й страницы книги ~Шансон для братвы~

мурманский?

Денис откинулся на спинку и проехал на кресле к окну.

- Не хочешь сам поспрошать, чего было? - спросил Антон.

- Не-а, пусть твои с ним разбираются, если уж так приспичило.

- Все-таки странно с барыгой получается.

- А ничего странного - Дружбан барыги девушку порезал, понравилась она
ему очень, чего-то не срослось, и вот результат. Дружбана он боялся...
Может, потому, что псих и с финкой носится. Ну, и стал выгораживать,
подозрение отводить...

- Думаешь?

- А то! Ты, Антоша, голову не загружай этой лабудой. Если начать
мудрствовать, то такое наворотишь - фээсбэшникам на зависть. Заговоры,
тайны. Будь проще - барыга, понятно, ублюдок, но с ним цацкаться - себе
дороже... Считай, потерян он для тебя. Коммерс понимает, что, как только он
охрану ментовскую снимет, точно на прогулку на озера уедет, в тот же день, в
обществе Эдиссона и
бочки с цементом... Ты лучше "крышу" с него сними - и все. Бабок у вас и без
него хватит...

- Обидно терять...

- Обидно, досадно, ну да ладно...

- И что, пусть живет? Хоть отрихтуют маленько...

- Зачем тебе это? Ты лучше по-тихому сообщи кому-нибудь, чеченцам тем же,
что барыга, мол, по своей жадности и крысятничеству без крыши остался, -
Денис прикурил, - и все, они его сами и разгрузят, и отрихтуют. Слушок
пусти, будто он... Ну сколько он скоробчить мог? Вместе с имуществом?

Антон задумался, подняв глаза к потолку.

- Тысяч на девятьсот - Может, лимон с мелочью...

- Тогда два! Вот они эти два лимона и будут у него выбивать, на базаре-то
всегда разведут. А у него реально нет. Значит, жадный. Еще неплохо, чтоб
узнали, что он дрянью какой-нибудь занимается. Не знаю, что модно сейчас?
"Красная ртуть", например... Тогда ему точно кранты, он же вынужден будет
пообещать достать, подумает, что обдурит всех. Ну и нормальненько.

- Жестокий ты человек, - усмехнулся Антон.

- Ага, ты мне еще скажи, что я злой и совсем неженственный, - Денис
проехал на кресле уже вдоль стола, - ты лучше поясни, чего ты хотел насчет
Циолковского? Как я могу помочь?

- Андрюха производство открыть хочет - водка, ликеры, настойки, еще
чего-то. Все официально, с ЛИВИЗом договоренность есть, лицензию получил...

- Ну-ну, - Денис вспомнил, что Андрей Королев был любителем послушать
дуэт "Чай вдвоем". - Соло "Водочка в одиночку". Исполняет Циолковский.

Антон непонимающе посмотрел на приятеля.

- Ему там налоговая не подпоет? "Отворю потихоньку калитку", а? Хор
физ-защиты, к примеру? - Денис крутанулся в кресле. - Циолковский же таран,
если что не так, он же ЛИВИЗ с лица земли сотрет. А заводик хороший, народ
хвалит. И с Вартаном Колорадским, я помню, корешки "не разлей вода". Тот ему
быстро пару эшелонов спирта подгонит. И понесется - одну машину в магазин,
десять к метро торговать. Циолковский такими темпами через месяц ЛИВИЗ
купит, тогда вообще труба: армяно-космический тандем, наш город из Санкт в
Спирт-Петербург переименуют. Или нет - в Спирт-Петрогрянц, чтоб Вартану не
обидно было.

- Урою, - тихо сказал Антон.

- Как же! Ты еще историю с весами не забыл?

Антон побагровел и стиснул зубы.

Год назад, когда родное государство решило оснастить всех кассовыми
аппаратами, Королев "круто договорился" с одной фирмой на Бирме о партии
весов, совмещенных с кассами и стоивших неизмеримо дешевле других. Сделка
обещала быть выгодной, всем подведомственным коммерсантам было сказано, чтоб
те не ломали голову и спокойно ждали поставок. Весы пришли точно в срок,
фирма была солидная и не подвела, все было новое, как и договаривались. Но
тут обнаружился маленький нюанс, на который Циолковский из-за
незначительности вопроса не обратил внимания, - весы мерили в унциях и
фунтах, а кассы считали в двенадцатеричной системе. Поначалу никто и не
понял, что это такое. Подумали, что приборы какие-то, фирма ошиблась.

Но не туг-то было.

Бригада потеряла двести тысяч долларов. Циолковский срочно вылетел на
Бирму, устроил там дикий беспредел и был выкуплен из местной тюрьмы еще за
пятьдесят тысяч. Бирманцы не одобрили действий "туриста", демонстративно
поджигавшего офисы и автомобили и требовавшего от трех бизнесменов полтора
миллиона долларов, называя это странным русским словом "предъява". За
неделю, пока Королев был на свободе, он умудрился сговориться там с группой
исламских террористов, пытаясь натравить их на несговорчивых коммерсантов.
Как ему это удалось, никто не понял, ибо Циолковский, кроме русского, да и
то со словарем, языками более не владел. Видимо, использовал рисунки и метод
физического убеждения. Террористы не успели помочь Андрею, но очень
приглашали в свой тренировочный лагерь в Палестине, восхищенные размахом
действий русского "революционера" и его тонким пониманием корней социального
неравенства.

- Набодяжит он вам, - заметил Денис, - а что он по существу хотел?

- Помнишь, ты говорил, что у тебя компьютерщик классный есть, с графикой
работает?

- Ага, - развеселился Рыбаков, - Циолковскому уже левые акцизные марки
понадобились! Не стареет душой ветеран! И быстро-то как! Не успел
производство наладить, сразу думает о рационализации! Молодец! Может, ему
еще клише для баксов сделать, чтоб два раза не ездить?

- Ему этикетки нужны, - насупился Антон, - он хочет свои фирменные
напитки выпускать...

- Ты это кому другому расскажи. Циолковский небось уже вовсю пустую
посуду по городу скупает. Ну, фирменные, конечно, будут, тут без базара!
"Абсолют", "Смирнов" и далее по списку. Мэйд бай Циолковский, по лицензии
Вартана Колорадского... В рекламе не нуждается! Выпил - и в больничку...

- Ну съезди, посмотри на месте, может, нормально все...

- Ладно, только не сейчас, к вечеру ближе. Мне надо к двум часам в центр,
приятелю отцовскому помочь, он меня уже совсем звонками достал. К пяти я
приеду, ты машину только приготовь, у меня нет своей...

- Тулипу позвоню, он свободен сегодня. А что, ты совсем тачку не хочешь?
Вон, братва предлагала недавно, как Садист с Паниковским из камеры вышли,
хотели скинуться и подарить. Неудобняк получается, ты их выручил...

- Их мы все выручили, - Денис подъехал к тумбе с телевизором, - вместе, я
один ничего бы не смог... А машину пока не хочу. Да и прав у меня нет...
Жене купил, и ладно - А братаны мне все "кабана" или
"утконоса" всучить хотят. Престижно, говорят...

- Возьми другую, выбор есть...

- Не хочу я. Вон Ксанка ездит, и хорошо.

- На какой хоть машине? А то я не видел ни разу.

- На "Тойоте". "Бычара" по-вашему...

К Абрамовичу Денис опоздал минут на десять. Того почему-то дома не
оказалось, и жена. Агата Соломоновна, попросила чуток подождать - Григорий
Мульевич пошел в гараж. Через полчаса он явился со своим племянником Левой и
сообщил, что решил не терять времени и сразу ехать выставлять часы в
магазин. Денис согласился.

Часы погрузили в серый "Москвич", стараясь не повредить ни обивку салона,
ни саму вещь. По дороге в магазин Абрамович горестно рассказывал, что только
нужда заставляет его продать семейную реликвию, и он скромно надеется
получить за нее тысяч двадцать пять, необходимых для приобретения квартиры
сестре жены вместо сгоревшего дотла дома. Денис сочувственно кивал,
племянник заявлял о том, что и он приложит все силы, чтобы тете Циле было
хорошо, надо будет - продаст свою фирму. Благополучие тетушки важнее.

Подъехав на место, Денис с Левой стали выволакивать "ценность" из машины.

Абрамович суетился вокруг, мешая всем и причитая о разрывающей сердце
тоске по виденному в последний раз предмету его многолетней заботы. Денис
тихо матерился. Происходящее напоминало еврейский анекдот в плохом
исполнении.

Наконец часы занесли в зал. Григорий с Левой стали обозревать стенды,
вышедший директор отвел Дениса в сторону.

- Сколько они хотят? - тихо спросил он.

- Двадцать пять, - так же тихо ответил Денис, - а почему шепотом?

- На футболе вчера был, горло болит...

- А-а, - Денис улыбнулся. Юлий Николаевич был страстным болельщиком. - Ну
как?

- Два - ноль. Опять проиграли... Двадцать пять - нереально. На руки -
штук пятнадцать, я их за тридцатник могу выставить, да и то сомневаюсь...

- Слушай, Юлик, выстави, как он просит, а продадутся или нет - его
проблемы. Мне в этом интереса нет...

- Ладно, сейчас оценщик выйдет, оформит, - пожал плечами директор. Денис
оглянулся, но Абрамовича с племянником не увидел.

"Курят на улице", - подумал он.

Вышел оценщик, долго вздыхал, осматривая часы.

- Молодой человек, видите, часть бронзы утрачена...

- Вижу.

- И трещина на постаменте, чтобы потом претензий не было.

- Не будет, - пообещал Денис.

- Сколько Юлий Николаевич ставить сказал?

- Двадцать пять тысяч зеленых на руки.

- Пятьдесят в продаже? Тяжело будет, если только на дурака...

- Пусть будет на дурака, - согласился Денис.

- Давайте паспорт и пойдемте в кабинет...

- Сейчас, минуточку, принесу документ, - Денис направился к выходу.

Но на улице не было ни "Москвича", ни Абрамовича. Денис прошел метров сто
туда и обратно от входа - владелец часов будто испарился.

"Что за черт", - подумал Рыбаков и снял трубку телефона-автомата.