уже прошло.
вайте еще кофею с коньяком попьем. Да и попариться можно, музыку послу-
шать...
рально. - Просто невоспитанные люди. Отягощенная алкоголизмом родителей
наследственность, отсутствие нормального воспитания, небольшие дефекты
психики, половые извращения, наркотики, черепно-мозговые травмы... Но
сейчас они осознали неправильность своего поведения и постараются загла-
дить вину.
подруг и понимала: рассчитывать на правдивый ответ не приходится.
ложниться.
Очевидно, ребята не использовали резервное время. Теперь за рулем сидел
Литвинов, рядом с ним Попов, а сзади Рывков и провинившиеся "отморозки".
напоминали солдат вдребезги разгромленной армии. У бритоголового была
разбита голова, и кровь обильно залила адидасовскую куртку, губы напоми-
нали пончики в вишневом сиропе, а пониже уха вздулся огромный желвак -
верный признак сломанной челюсти. Он еле переставлял ноги, держался за
печень и все время клонился вправо. Его приятель имел примерно такой же
вид, только вместо желвака под ухом имел наливающиеся чернотой круги под
глазами - симптом сотрясения мозга средней тяжести. Оба "отморозка" ут-
ратили лихость и веселость и уже не пытались ни ржать, ни говорить кому
бы то ни было неприятные вещи.
спросил Лис. - Или вас самих девочками сделать? Дело-то нехитрое!
пите по-быстрому - и все!
тарелке счет.
перь опять не платить...
бенок села рядом с ним.
вал в Тиходонском изоляторе временного содержания за сорок лет его су-
ществования. Петруччо заруливал сюда много раз, то как Клоп, то как Ле-
ший, он даже и не помнил, сколько именно - может, двадцать, может, со-
рок. Соответственно тени его толклись по несколько штук на каждом из де-
сяти квадратных метров темной комнатенки с закрытым сетками, решетками
да еще глухим "намордником" окном и грубо оштукатуренными "под шубу"
(чтобы не оставляли надписей) стенами. Тени помогали ему и поддерживали,
давали ощущение уверенности и силы.
а только сулило угрозу. Угроз он наслушался достаточно еще от оперов, в
первой серии допроса. К нему применяли и "вешалку", и "подводную лодку",
и "слоника", когда становилось невмоготу, он соглашался пойти в раскол и
нес всякую чушь, которой нельзя было пришпилить к уголовному делу ни его
самого, ни кого-то из подельников. В конце концов его бросили в камеру,
и он знал, что сейчас начнется вторая серия: начнут прессовать, подсадят
"наседку", могут и отпетушить. Для себя он решил держаться до конца и
корешей не сдавать, потому что тогда все равно не избежать ни прессовки,
ни петушения, только уже не от ментов, а от своих.
старый - лет под пятьдесят. Весь уголовный Тиходонск знал его под клику-
хой Клоп. Под псевдонимом Леший его знал только один человек. Тот, кото-
рый дружески-шутливо коверкал его имя на итальянский манер - Петруччо.
На самом деле Лешему, а именно в таком качестве он находился в ИВС на
этот раз, исполнилось сорок два. Он был хорошим артистом и всегда умело
выбирал нужную роль. Мог играть смиренного сидельца, доброго советчика
для неопытного арестанта, или прожженного, опасного уголовника, с кото-
рым лучше не шутить шуток, или вялого, безразличного к чужим делам, но
много знающего обитателя зарешеченного мира.
Поэтому заброшенный в камеру мощным пинком, Миша оказался лицом к лицу с
голым по пояс, чтобы были видны покрывающие весь торс татуировки, зав-
сегдатаем тюрьмы и зоны, который неспешно курил "беломорину" и в упор
рассматривал его пустыми и холодными, как у удава, глазами. Короткая
стрижка, жесткие с изрядной проседью волосы, большие залысины, огромные,
как настоящие украинские вареники, уши. Справа нижнюю челюсть пересекал
короткий, но широкий шрам.
свои вопросики задавать - язык отрежу.
и не давал спуску обидчикам. Но сейчас он попал в совершенно неизвестный
и, по слухам, чрезвычайно опасный мир, в котором к его собратьям относи-
лись, мягко говоря, не очень приветливо. Поэтому показывать свою кру-
тость он не рискнул.
ная щетина контрастировала с нездоровой, жестяного цвета кожей.
думаю, стукача подкинут. А ты вон он, тут как тут! Так что никакой ты
мне не брат. А когда на тюрьму нас отвезут, там мы с тобой живо разбе-
ремся.
новичку.
он спустил воду, тот зловеще захохотал.
параши!
трясина неизвестной и пугающей жизни. Он слышал, как живется в зонах
чушкарям да "шестеркам".
глаз, и Печенков, отчаянно взвыв, отлетел в угол, зажимая лицо крепко
сжатыми ладонями. Леший подскочил, схватил за волосы и ударил головой об
стену. Шершавая штукатурка содрала кожу со лба, кровь залила глаза.
кожу на шее, одно движение - и угроза будет исполнена.
тоже подошел к нарам, но тут же раздался окрик:
втолкнули еще одного человека. Замухрышистый парень лет двадцати семи с
бегающими глазками осмотрелся по сторонам, ухмыльнулся и поздоровался,
как с хорошими знакомыми:
неудачный момент, принял его позорный титул на себя. Но как объяснить
это матерому уголовнику?
отполированные доски, умело завернувшись в видавшую виды куртку так, что
она выполняла роль и матраца и одеяла, а подложенные под голову рукава
служили подушкой. Чувствовалось, что сосед имеет большой опыт ночлега на
нарах. Да и о тюремной жизни он мог бы рассказать много полезных вещей.
Надо только убедить его, что Миша Печенков никакой не чушкарь и не "на-
седка"!