Чтение 23–й страницы книги ~Вынос дела~

подпортить карьеру, например, какому-нибудь политику, Никита связывался с
"объектом".

Далее события, как правило, развивались по одному сценарию. Заплатив
внушительную сумму приятными зелеными бумажками, клиент получал в
конфиденциальной обстановке письма, негативы или видеозаписи. И основной
свой доход Зоя с Никитой черпали из этого зловонного колодца.

- Такого жадного человека свет не видывал, - рассказывал Никитка, - если
объект отказывался платить, она непременно требовала опубликовать все. Даже
я иногда не хотел. Помнишь скандал с Егоровичем?

Я кивнула. Егорович Сергей Филиппович, один из замминистров, лишился
своей должности после публикации в этой газетенке. Его обвинили в
использовании служебных средств на личные нужды. Дочь Егоровича Катя стала
наркоманкой, и отчаявшийся отец отправил ее за госсчет в Швейцарию, в
клинику всемирно известного нарколога доктора Фазера. Особая пикантность
состояла в том, что Кате оформили визу, как одной из жертв террористических
взрывов в Москве, которой якобы требовалась срочная помощь. Возмущенная
общественность загудела, сообщение принялись обмусоливать другие издания.

- Честно говоря, мне жаль Егоровича, - вздохнул Никита, - предложил Зойке
оставить мужика в покое. Там была настоящая семейная драма - мать погибла в
катастрофе, а девка подсела. Для нее клиника Фазера - последний шанс.
Кстати, Катя все равно умерла, и Швейцария не помогла. Ну зачем такого
мужика добивать? Но Зойка страшно разозлилась, что Сергей Филиппович нам
платить отказался, и настояла. А Егорович возьми и застрелись потом.
Думаешь, она переживала? Да ничуть!

- Послушай, Кит, она знала, кто убил Клюкина? Может, Лазареву придавил
один из недовольных клиентов, и Ванька тут ни при чем?

Редактор вновь сыпанул в рот пилюли.

- Видишь ли, Зоя отлично зарабатывала в своем агентстве. У нее талант
склочницы, а там это очень к месту пришлось! Да и на протяжении полугода у
нас не было таких объектов. Последний - Егорович, но там и мстить некому,
все давным-давно покойники. А Клюкин...

Он замолчал и уставился в окно, где, несмотря на вечерний час, ласково
играло апрельское солнце.

- Что Клюкин? - поторопила я его.

- Слушай, - ожил Павлов, - ты любишь деньги?

Я только вздохнула, сейчас начнет склонять к сотрудничеству и предлагать
отличное вознаграждение.

Но Никитка не успел продолжить. Дверь кабинета с грохотом распахнулась, и
на пороге возникла рослая черноволосая девушка, одетая самым непостижимым
образом.

Довольно кривоватые ножки украшали ярко-синие лаковые сапоги с
карикатурно узкими носами. Зеленые бриджи прикрывали часть голенища. Там,
где у мужчин находится ширинка, торчали блестящие хрустальные пуговицы.
Из-под коротенькой, обтягивающей "вафельной" маечки цвета морской волны
выглядывал пупок с продетым в него золотым колечком..Облик довершало
длинное, в пол, белое лайковое пальто, расстегнутое и слегка волочащееся по
не слишком чистому редакционному ковру.

Отработанным манерным движением девушка отбросила с лица спутанные
кудрявые пряди и, сверкнув многочисленными перстнями и кольцами, сказала
густым басом:

- Ну, Никита, просто хамство с твоей стороны!

В ту же секунду я поняла, что она - мужчина.

- Извини, Вольдемар, - попробовал вывернуться редактор, - занят сейчас.

- А мне положить с прибором на твои занятия, - прогудел парень и
плюхнулся в кресло, - вели кофе подать.

Никита безнадежно взял телефонную трубку.

- Ты почему третий номер подряд про Свету Кикс пишешь? - принялся
свариться мужик.

- Ну и что? - отбивался Павлов. - Она публике нравится, поет хорошо...

- Светка визжит, как кошка, которой прищемили яйца, - завопил Вольдемар,
тряся кудрями, - правильно?

Его взгляд неожиданно остановился на мне.

- Нет, - сказала я.

- Почему? - искренне удивился бесцеремонный гость.

- У кошки нет яиц, - пояснила я, - на худой конец, можно прищемить ей
голову, хвост, лапы, но никак не яйца.

- Умная какая! - взвизгнул мужик.

- Ну, что мне про тебя писать, - осмелел Никитка, - информационного
повода нет.

- Ща будет, - пообещал представитель модного течения унисекс и, ухватив
со стола редактора монитор, жахнул его об пол.

Раздался звук, похожий на взрыв.

- Совсем сдурел? - завопил Никитка, кидаясь к погибшему компьютеру.

- Вот тебе и информационный повод, - удовлетворенно заметил мужик, -
вызывай своих говносъемщиков и кропай статью - "Известнейший рок-певец
Вольдемар разгромил редакцию газеты".

- Да пошел ты! - рявкнул Никитка. Шоумен ловко швырнул на пол клавиатуру.

- Стой, стой! - завопил редактор.

- Как бы не так, - заверил парень и принялся бить лаковым сапогом по
клавишам, - а где системный блок? И картина неплохая...

С этими словами он ловко подбежал к акварели, висевшей на стене, содрал
ее и швырнул в окно.

- Господи, - устало вздохнул Павлов, - сейчас фотокорреспондентов вызову.

- Ладушки, - кивнул буян и вновь плюхнулся в кресло, - а где мой кофе?

- Сейчас все будет, - заверил Павлов, быстро водя ручкой по бумаге, -
секунду погоди.

Поставив точку, он протянул мне листок.

"Завтра приезжай к десяти утра на Косовский, дом 8, квартира 90".

- Здесь не поговоришь, - пояснил Никита.

В кабинет вновь вплыла голозадая девица. Вольдемар уставился на нее во
все глаза, потом ущипнул красотку за ляжку.

- Ой-ой-ой! - весьма довольным голосом отреагировала мадемуазель.

Я пошла к двери. Похоже, Кит прав, тут просто не дадут побеседовать по
душам.

- Слышь, Дашка, - пробормотал редактор, - ты это осторожней, ну там, где
сейчас живешь. Я притормозила.

- Что имеешь в виду?

- Ну, не очень рассказывай всем, что встречалась с Зойкой и со мной...

Быстрым шагом я вернулась назад, подошла вплотную к Никитке и прошептала:

- Немедленно скажи, кому особо не следует ничего говорить, имя назови!

В кабинет без всякого стука влетел вертлявый паренек в грязных джинсах и
весьма потрепанной рубашонке. На шее у него болталось несколько
фотоаппаратов.

- Привет, Вольдемар, - закричал корреспондент, - ну и разгром!

- Снимай давай, - велел рок-певец.

- Ага, - кивнул репортер, - давай становись у компьютера.

- Нет, - уперся шоумен, - лучше возле стола...

И они яростно заспорили, часто и смачно посылая друг друга по матушке.

- Так кого следует опасаться, Кит? - вновь тихо спросила я. - Ты же
знаешь правду, скажи! Но Павлов не раскололся.

- Иди, Дашутка, - устало проговорил он, - завтра с утречка все обсудим. А
у Харитоновых соблюдай предельную осторожность. Там вокруг покойного Олега
Андреевича такая одна приближенная особа вертелась, не поверишь, когда все
узнаешь... Ну иди, иди, завтра действия обговорим. Большими денежками
пахнет. Видишь ли, тут сейчас не побеседовать, а в семь у меня совещание,
потом в десять иду на журфикс к Адониным... Завтра, завтра...

Заинтригованная до крайности, я отбыла домой.

В столовой у большого стола в полном составе восседали все мои домашние,
здесь же оказались и Таня с Варей.

- Мусечка! - завопила Маруся, резко вскакивая.

Слегка выпирающим животиком девочка задела тарелку с бараниной.

- Марья, - строго велел брат, - сядь и веди себя прилично.

- Так ведь мама пришла! - заорала дочь.

- Действительно, - хмыкнул сын, - редкое явление. Впору заказывать
праздничный ужин.

- Здравствуйте, - вежливо сказала я и быстренько села.

Присутствующие выглядели не лучшим образом. Хозяйка бледная, даже
зеленая, перед ней на тарелке лежит одинокий лист салата. Варя, надувшаяся,
со сдвинутыми бровями, сердито ковыряет вилкой пюре, Аркашка синий от
усталости, Зайка сверкает чересчур накрашенными щеками, наверное, только что
приехала со съемки... Только Машка весела и свежа, как майская роза. Рот у
нее не закрывался ни на минуту. Новости лились нескончаемым потоком.

Значит, так. Она сегодня получила сплошные пятерки - по алгебре,
геометрии, французскому и химии. А вот по истории всего лишь "четыре",
потому что учительница сама не знает, чего хочет. В столовой давали на
завтрак пирожки с капустой, а на обед цыпленка-табака, но шоколад не
привезли и какао развели слишком жидко. Лучший друг Кирюша Когтев оказался
жутким гадом и сначала стукнул по голове учебником, а потом толкнул в
коридоре. Но она его пнула в ответ, о чем совершенно не сожалеет. У голубых
джинсов лопнула "молния", а купленные позавчера туфли уже малы...

- Надень завтра другие брюки, - попробовала я вклиниться в поток
информации.

- У всех "молнии" испортились! - радостно сообщила девочка и потянулась
за третьей порцией мяса.

- Если будешь столько жрать, - вздохнул ласковый брат, - придется тебе
брючата в магазине для беременных покупать. Знаешь, такие - с резинкой на
пузе.

- Молчи уж, глиста в корсете, - моментально отреагировала сестрица.

- Маша! - возмутилась Ольга.

- А чего, - заныла девочка, - он первый начал, разве я виновата, что все